Александр Дюма - Асканио

• Название: Асканио
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Арт-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-7287-0011-X

Один из лучших историко-приключенческих романов великого Дюма.

История Италии эпохи Возрождения, с ее блеском и жестокостью, высоким искусством и изощренностью придворных интриг, составляет основную сюжетную линию романа — линию юного ученика Бенвенуто Челлини Асканио и его прекрасной возлюбленной Коломбы.

Влюбленные мечтают о счастье, но добиться его будет нелегко, ведь Асканио поневоле предстоит разделить тернистый и опасный путь своего гениального учителя.

_{Иллюстрации: А. Мирзоев, В. Пингачев}

---

— Хе-хе-хе… Так это вы и есть тот самый молодой человек? — спросил судья, пристально глядя на вошедшего.

— Признаться, да, месье, — ответил Жак Обри.

— Вы и впрямь как будто малый не промах, — продолжал судья. — А ну-ка, господин пострел, берите стул и садитесь.

Жак уселся, положив ногу на ногу, и с довольным видом выпятил грудь.

— Так! — потирая руки, произнес судья. — А ну-ка, господин секретарь, прочтите нам показания истицы.

Секретарь встал и, изогнувшись над столом, без труда дотянулся благодаря своему непомерному росту до его противоположного конца, где и достал из груды папок дело Жака Обри.

— Вот это дело, — произнес он.

— Как имя истицы?

— Жервеза-Пьеретта Попино, — прочел секретарь.

— Она самая, — сказал Обри, утвердительно кивнув.

— Несовершеннолетняя, — продолжал секретарь, — девятнадцати лет от роду.

— Ну и ну! Несовершеннолетняя! — воскликнул Жак Обри.

— Так записано с ее слов.

— Бедняжка Жервеза! — пробормотал школяр. — Верно она сказала, что от смущения плела всякую чушь. Ведь сама же призналась мне, что ей двадцать два. И вот нате вам — девятнадцать!

— Значит, ветрогон вы этакий, — сказал судья, — вас обвиняют в том, что вы обманули девушку… Вы признаете обвинение? — спросил судья.

— Признаю, сударь, — решительно ответил Жак. — И это, и любое другое. Я преступник, господин судья, и, пожалуйста, не церемоньтесь со мной.

— Вот плут, вот бездельник! — проворчал судья добродушно тоном комедийного дядюшки.

И, опустив на грудь большую круглую голову, он погрузился в глубокое раздумье.

— Пишите, — проговорил он, встрепенувшись и подняв указательный палец. — Пишите, господин секретарь. «Принимая во внимание, что обвиняемый Жак Обри сознался в том, что лживыми обещаниями и заверениями в любви обманул девицу Жервезу-Пьеретту Попино, приговорить упомянутого Жака Обри к штрафу в двадцать парижских су и к уплате судебных издержек».

— А тюрьма? — спросил Жак.

— Какая тюрьма? — ответил вопросом на вопрос судья.

— Обыкновенная! Разве меня не посадят в тюрьму?

— Нет.

— И я не попаду, как Асканио, в Шатле?

— А кто такой Асканио?

— Ученик мастера Бенвенуто Челлини.

— И что натворил этот ученик?

— Обманул девушку.

— Кого же именно?

— Дочь парижского прево, мадмуазель Коломбу д’Эстурвиль.

— Ну так что же?

— Как — что? Я считаю приговор несправедливым. Мы оба совершили одно и то же преступление, так почему же его засадили в Шатле, а меня приговорили только к штрафу в двадцать парижских су? Да существует ли справедливость на этом свете?

— Конечно, молодой человек, справедливость существует. Вот почему мы и вынесли этот приговор.

— Ничего не понимаю…

— Дело в том, бездельник, что честное имя благородной девицы стоит тюремного заключения, а честное имя простой девушки — не больше двадцати парижских су.

— Но это чудовищно! Отвратительно! — воскликнул Жак Обри.

— А ну-ка, дружок, платите штраф и убирайтесь подобру-поздорову! — сказал судья.

— Никакого штрафа я платить не буду и никуда отсюда не уйду!

— Тогда придется позвать стражников и отправить вас в тюрьму, где вы будете сидеть, пока не уплатите штраф.

— Только этого мне и надо!

Судья вызвал стражников:

— Отведите этого бездельника в тюрьму Отцов-кармелитов.

— Отцов-кармелитов?! — воскликнул Жак. — А почему не в Шатле?

— Потому что Шатле не долговая тюрьма, а королевская крепость. Поняли, дружок? И чтобы туда попасть, надо совершить что-нибудь поважнее. Вам угодно в Шатле? Как бы не так!

— Постойте, постойте… — запротестовал Жак. — Да постойте же, говорят вам!

— В чем дело?

— Если меня отправят не в Шатле, я согласен уплатить штраф.

— Ну вот и хорошо; значит, не о чем больше толковать, — сказал судья и, обращаясь к стражникам, прибавил: — Можете идти, молодой человек согласен уплатить.

Стражники ушли, а Жак вынул из кошелька и положил перед судьей двадцать парижских су.

— Сосчитайте, — велел судья секретарю.

Секретарь опять изогнулся дугой, как мрачная, черная радуга, над заваленным бумагами столом и, не сходя с места, достал лежавшие на нем деньги; казалось, он обладает способностью бесконечно вытягиваться в длину.

— Сумма верна, — сказал он, пересчитав.

— В таком случае отправляйтесь домой, бездельник, и освободите место для других: правосудие не может заниматься только вами. Идите, идите!

Жак Обри и сам видел, что ему нечего больше здесь делать и удалился в полном отчаянии.

XIII ГЛАВА, В КОТОРОЙ ЖАК ОБРИ ПОДНИМАЕТСЯ ДО ВЕРШИН ПОИСТИНЕ ЭПИЧЕСКИХ

«А любопытно знать… — размышлял школяр, выйдя из Дворца правосудия и машинально направляясь по мосту Менял в Шатле, — любопытно знать, как отнесется Жервеза к тому, что ее честь оценена в двадцать парижских су? Она скажет, что я разоткровенничался, сболтнул лишнее, и выцарапает мне глаза».

— Ба! Кого я вижу!

Последний возглас относился к пажу того самого учтивого вельможи, которому Жак Обри поверял как своему лучшему другу свои сокровенные тайны. Юноша стоял, прислонясь к парапету набережной, и забавлялся, подбрасывая в воздух камешки.

— Вот так удача, черт возьми! — воскликнул школяр. — Мой безымянный друг пользуется, насколько я понимаю, достаточным влиянием при дворе, чтобы отправить меня в тюрьму. Само Провидение посылает мне его пажа; парень скажет, где я могу отыскать своего друга. Ведь ни имени его, ни адреса я не знаю!

И, желая поскорей воспользоваться тем, что он рассматривал как особую милость Провидения, Жак Обри направился к пажу.

Юноша тоже узнал его; он сразу поймал все три камешка, положил ногу на ногу и стал ждать Жака Обри с насмешливым видом, присущим всем членам корпорации, к которой он имел честь принадлежать.

— Здравствуйте, господин паж! — еще издали крикнул Жак Обри.

— Здравствуйте, господин школяр, — ответил паж. — Что поделываете в этих местах?

— Как вам сказать… Я кое-что искал и, кажется, нашел, ибо встретил вас. Видите ли, мне нужен адрес моего превосходного друга, графа… нет, барона… то бишь виконта… одним словом, адрес вашего господина.

— Вы желали бы с ним повидаться? — спросил паж.

— Да, и как можно скорей.

— Ну, вам повезло: он сейчас у прево.

— В Шатле?

— Да, и с минуты на минуту должен оттуда выйти.

— Счастливчик, он может входить в Шатле, когда ему вздумается! Наверное, мессир Робер д’Эстурвиль связан с моим достойным другом, виконтом… графом… нет, кажется, бароном…

— Виконтом, — поправил паж.

— С моим другом виконтом… Да подскажите же мне! — продолжал Обри, желая воспользоваться предоставившимся случаем, чтобы узнать наконец имя своего друга. — Виконтом де…

— Виконтом де Мар… — начал было паж.

Но Жак не дал ему договорить.

— A-а, дорогой виконт! Вот я и нашел вас! — воскликнул он, увидев показавшегося в дверях Марманя. — Вы мне так нужны! Я повсюду искал вас.

— Здравствуйте, здравствуйте, милейший, — отвечал Мармань, явно раздосадованный этой встречей. — Я с удовольствием поболтал бы с вами, но, к сожалению, очень спешу. А посему прощайте!

— Постойте, постойте! — закричал Жак Обри, хватая собеседника за руку. — Не собираетесь же вы уйти, черт возьми! Я хочу попросить вас об одной огромной услуге.

— Меня?

— Да. Вы же знаете: святая обязанность друзей — во всем помогать друг другу.

— Друзей?

— Разумеется. Разве мы с вами не друзья! В конце концов, что такое дружба? Это полное доверие друг другу. А я всегда доверял вам и потому рассказывал не только свои, но даже чужие тайны.

— И никогда не раскаивались в этом?

— Никогда! По крайней мере, в отношение вас; к сожалению, не могу сказать того же обо всех своих друзьях. Есть в Париже один человек, которого я напрасно разыскиваю, но когда-нибудь, с Божьей помощью, мы с ним встретимся на узенькой дорожке…

— Слушайте, милейший, повторяю вам: я очень спешу, — прервал его Мармань, прекрасно понимавший, кого именно ищет Жак Обри.

— Но подождите хоть немного — я же сказал: вы можете оказать мне услугу…

— Ну хорошо, говорите, только поскорей.

— Скажите, вас ценят при дворе?

— Так, по крайней мере, говорят мои друзья.

— И вы пользуетесь доверием короля?

— Да, и в этом вполне могли убедиться мои враги.

— Прекрасно! Милый граф… то бишь барон… мой дорогой…

— …виконт, — подсказал Мармань.

— Дорогой виконт, отправьте меня в Шатле!

— Но в качестве кого же?

— Разумеется, в качестве заключенного.

— Заключенного? Что за странное желание!