Евгений Ланн - Диккенс

• Название: Диккенс
• Автор: Евгений Ланн
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1946

Предлагаемая беллетризованная биография Чарльза Диккенса — попытка изобразить жизнь писателя как историю его обогащения жизненным опытом, как историю его идей и его книг. Материал книги содержит описание социально-политического фона, на котором раскрывается творчество Диккенса. Также в биографии уделено внимание краткому изложению сюжетов основных произведений писателя, которое должно помочь читателю в раскрытии общественного лица Диккенса, проследить путь, каким шло развитие его миросозерцания.

---

Каждый, кто знает человеческую душу… Должно быть, он, Чарльз, еще не знает человеческой души, если надеялся все время, что Мерайя может его полюбить.

Чарльз вздохнул. Опять воспоминание о Мерайе вторглось неожиданно в течение его мыслей. Так бывает всегда, все еще воспоминание о ней не покидает его.

Но «Обед на Поплер Уок» потушил промелькнувшую горькую мысль о Мерайе, не дал задержаться. На смену ей непонятно откуда возникла уверенность, что и мистер Джон Диккенс неспроста пригласил мистера Томаса Барроу на обед. Вот именно — неспроста. Нужно думать, и он, мистер Джон Диккенс, рассчитывал, что мистер Барроу не оставит своими попечениями и Чарльза, и Фанни, и Огастеса, и других младших отпрысков.

Чарльз задумался на момент. Нет, когда он фантазировал, когда он сочинял повод для приглашения мистера Огастеса Миннса, он совсем не думал, что мотивы у мистера Баддена и у мистера Джона Диккенса общие. Но как странно получилось! Не значит ли это, что писатель, знающий человеческую душу, может вдруг натолкнуться на правильную догадку о любой человеческой душе? И насколько интересней писать вот такие скетчи и фантазировать, чем записывать речи коммонеров. Правда, этот «Обед» не вполне может быть назван рассказом, это верно, потому что эпизод-то с обедом и с недовольством мистера Миннса он не выдумал… Но как хорошо написано!

Чарльз дочитал «Обед на Поплер Уок», закрыл журнал, встал и вышел из судебного зала. На улице посветлело. Или это ему так показалось?

16. Наконец рождается Боз

«Миссис Джозеф Портер» была извлечена из ящика в письменном столе. Миссис Портер, восседая рядом с дядей Томом, все еще продолжала ждать поднятия занавеса, отделяющего сцену от зрительного зала в квартире мистера Гэттльтона.

Теперь надо было поднять занавес. Но занавес никак не поднимался, он застрял. Миссис Портер фыркала от недовольства, дядя Том смеялся, и, наконец, стена из коленкора обнажила сцену, на которой появился мистер Гэттльтон, облаченный в одеяние Отелло. Встреченный овациями, он, запинаясь, оповестил, что мистер Вильсон, играющий ответственную роль Яго, опаздывает, так как его, несомненно, задержали на службе в почтамте. И потому эту роль решили передать другому джентльмену, почему приходится начать спектакль с опозданием…

Чарльз не терял из виду придирчивую миссис Портер, хотя отвлекся в сторону описанием Яго, обутого в веллингтоновские сапоги, — мистер Вильсон все же примчался с почтамта. Когда Отелло адресовался к сенату, миссис Портер, в надежде придраться хоть к чему-нибудь, громким шепотом справилась у знатока Шекспира, дяди Тома, не перевирает ли его племянник текст. Дядя Том решительно заявил, что перевирает. И тогда миссис Портер потребовала, чтобы знаток Шекспира поставил это на вид мистеру Гэттльтону. Дядя Том поставил на вид, и Отелло охотно согласился.

Чарльз увлекся, миссис Портер — весьма зловредная леди — то и дело подстегивала знатока Шекспира, и тот вмешивался в ход действия непрестанно, и ничто не могло его остановить к вящему торжеству миссис Портер…

Кажется, получился смешной скетч — снова не очерк, а рассказ. Правда, как и в «Обеде», тема была взята «из жизни», но, во-первых, читатель этого не знает, а во-вторых, немало Чарльз нафантазировал, изобразив домашний спектакль. Словом, надо отнести зловредную миссис Портер к капитану Холленду…

Капитан не откладывал «Миссис Портер» «для будущих номеров». «Миссис Портер» появилась ровно через месяц после «Обеда на Поплер Уок» — в январском номере 1834 года. Но и под «Миссис Портер» не было подписи «Боз».

Когда Чарльз с гордостью сообщил мистеру Блекмору о том, что он стал постоянным сотрудником «Монсли Мэгезин», бывший его патрон осведомился о размере полученного им гонорара. Увы, капитан Холленд не упоминал о гонораре, а Чарльз постеснялся напомнить. Мистер Блекмор, джентльмен весьма деловой, высоко поднял брови, и Чарльз отправился в редакцию «Монсли Мэгезин». Там капитан Холленд, доблестно сражавшийся против испанцев плечо к плечу с самим Боливаром — борцом за независимость южноамериканских стран, — сообщил ему, что бюджет журнала никак не позволяет платить гонорар начинающим авторам.

Но не прекращать же сотрудничества в журнале только потому, что в нем заведен такой порядок?

И Чарльз начал искать тему для нового рассказа. Хорошо было бы придумать какую-нибудь концовку, более неожиданную, чем в первых двух. Читатель любит неожиданные концовки. Скажем, так: героя принимают за весьма значительное лицо, а он оказывается… словом, трагическое разочарование, прямо-таки скандал.

Если остановиться на этой теме, то можно неплохо подтрунить над человеческими слабостями. Например, над тщеславием и над склонностью людей пускать ближним пыль в глаза. И над преклонением маленького человечка перед людьми преуспевающими, а в особенности перед титулованными. Таких маленьких людей Чарльз уже успел насмотреться вдоволь — взять хотя бы отца и мать, и всех знакомых, и всех родственников. Все они только и думают о том, чтобы окружающим казалось, будто принадлежат они совсем к другому обществу и вращаются среди таких светил рода человеческого, как судьи, члены парламента, а с баронетами на короткой ноге. Эту забавную черту — тщеславие — хорошо бы высмеять.

Сюжет был придуман скоро. Недавно разбогатевший коммерсант и его супруга стремятся выдать замуж свою двадцативосьмилетнюю дочь, засидевшуюся в девицах, особу крайне романтическую. Выбор их падает на некоего молодого джентльмена — Хорэшио Спаркинса, которого они встречают на каком-то званом вечере. Джентльмен вещает глубокомысленную чепуху, приводящую в восторг и романтическую невесту, и всю ее многочисленную семью, решающую, что столь привлекательный юноша принадлежит к избранному обществу. Почтенный отец невесты всячески скрывает, что совсем недавно был владельцем какой-то лавки и вместе со своей супругой приходит в ужас всякий раз, когда обычный посетитель дома — дядя невесты — упоминает в простоте душевной об этой лавке. Профессия молодого Спаркинса остается тайной, но все его поведение укрепляет уверенность в том, что он не имеет никакого отношения к торговому прилавку.

Прежде чем написать концовку, Чарльз подумал, что читатель догадается об исходе этой охоты за женихом. Догадаться, пожалуй, было нетрудно и, сказать правду, превращение Спаркинса в совладельца третьеразрядной мануфактурной лавки не было неожиданным. Выдумывать сюжеты с неожиданными концовками оказалось делом нелегким. Но скетч получился юмористический. Чарльз отнес его мистеру Холленду, и тот не стал придираться к неудавшейся концовке. «Хорэшио Спаркинс» вышел вслед за «Миссис Джозеф Портер» — в феврале.

Разве нельзя это назвать великолепной удачей: ежемесячно, трижды подряд, новый рассказ в органе, который издает соратник Боливара?

К сожалению, капитан Холленд предпочел поместить «Хорэшио Спаркинса» анонимно, как и первые два скетча. Но на этот раз он расщедрился и уплатил по полгинеи за страницу. Это было совсем немного, странные законы управляли миром. Куда легче писать отчеты о парламентской грызне или о судебном крючкотворстве, но за эти отчеты даже такой не очень солидный орган, как «Миррор оф Парламент», платил несравненно лучше, чем капитан Холленд за продукты художественного творчества начинающих авторов.

И рабочий день Чарльза по-прежнему был отдан целиком газете. Но печатание — хотя бы без подписи — скетчей в «Монсли Мэгезин» укрепило уверенность его в своих силах. Почему бы ему не перейти на постоянную работу в более солидную газету, чем «Миррор оф Парламент»? Например, в «Таймс».

Редактор «Миррор оф Парламент» Джон Барроу оказался джентльменом и отнесся доброжелательно к просьбе своего юного родственника помочь ему перейти в солидную газету. Если судить по рассказам, напечатанным у Холленда, этот юноша — способный малый, и, надо сознаться, «Миррор оф Парламент» — слишком узкое поле для успешного развития литературных способностей.

Но в «Таймсе» вакансий не оказалось. Чарльз решил перейти в «Кроникль» — «Хронику», — большую газету вигов. Джон Барроу помог ему, и Чарльз покинул «Миррор оф Парламент». Судебные отчеты порядком ему надоели; при переходе в «Хронику» он условился, что отныне прекращает свою работу судебного репортера. Но он знал, что новые его хозяева не удовольствуются парламентскими отчетами. Его ждала работа, более беспокойная, чем бдения на галлерее прессы у коммонеров и лордов. И весь стиль работы такой крупной газеты, как «Кроникль», мало походил на стиль скромной «Миррор оф Парламент». В маленькой газете ни редактор, ни сотрудники не помышляли о конкуренции с влиятельными газетами, но «Кроникль» потому именно и стала влиятельным органом, что ее руководители одержимы были желанием «побить» такого Левиафана прессы, как «Таймс». В «Миррор оф Парламент» нравы были патриархальные, а из «Кроникль» любой сотрудник вылетел бы немедленно, если бы проявил легкомысленное отношение к своим обязанностям.