Йоханнес Зиммель - Любовь — последний мост

• Название: Любовь — последний мост
• Автор: Йоханнес Зиммель
• Издательство: ООО «Мир книги»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-8405-0580-3

В городах Германии происходит серия загадочных катастроф, унесших сотни человеческих жизней. Причиной этих трагедий оказывается сбой в работе компьютерных систем. Вместе с полицией расследование ведет всемирно известный ученый, специалист по компьютерным вирусам Филипп Сорель. Ему предстоит выяснить, кто стоит за этими страшными террористическими актами.

Филипп понимает, что эти преступления — начало нового передела мира, в результате которого планетой будут править корпорации. Что может противопоставить жестким законам глобализации человек? Только силу своей любви, которая оказывается последним мостом, соединяющим прошлое и будущее, жизнь и небытие, земное и вечное…

---

— Мадам Фалькон очень утомлена, — объяснил Филипп. — Думаю, продолжить разговор мы могли бы вдвоем.

— Понимаю, — кивнул Барро. — Но мы не в силах помочь вам в поисках месье Молерона. Пожалуйста, поймите меня: вы сами показали, что были с месье Молероном в Ивуаре. Там он заявил вам, что по причинам, которые вы нам изложили, он вынужден расстаться с вами. Что хочет и должен так поступить… Простите меня, но я вполне могу поставить себя на его место и понимаю его.

— Мы тоже, — сказала Клод. — Мы с месье Молероном знакомы одиннадцать лет. И вы должны понять мое желание во что бы то ни стало разыскать его. Я очень озабочена случившимся. Я боюсь, что он… — Она умолкла и провела по глазам тыльной стороной руки.

Филипп сказал:

— Мы целый день ездили по городу, месье комиссар. Заезжали в галерею. Служащие сказали нам, что после отъезда в Ивуар месье Молерон в галерее не появлялся. Мы навестили его друга Давида Левина, но и тот уже много дней не виделся с ним. Побывали мы и в Пти Пале, где он вместе с мадам Фалькон организовал выставку картин Магритта, — ничего. Никто ничего не знает. А в полиции нам объяснили, что они ничем нам помочь не могут…

— Мы действительно бессильны вам помочь… — сказал Барро. С улицы в его кабинет донесся звук сирены. — За месье Молероном никаких противозаконных действий не числится. Он не в розыске. Месье Молерон предупредил вас, что собирается уехать… Даже имей мы основание вести его поиски, с чего бы мы начали? И даже если бы мы нашли его, какое право мы имеем силой возвращать его сюда, если он не желает больше тесно общаться с вами и не хочет жить здесь? Я вам сочувствую, мадам, однако, прошу вас войти и в наше положение!

Клод встала.

— Вы меня убедили, месье комиссар, — проговорила она, и Филиппу показалось, что она еще сильнее побледнела; голос ее прозвучал очень встревоженно и печально. — Большое вам спасибо!

— За что? — удивился комиссар, провожая их к двери.

— За то, что вы приняли нас, — сказала Клод.

Она сидела за рулем своей «лагуны», когда они возвращались в центр города, и не произносила ни слова. Филипп тоже молчал. Он непонимающе посмотрел на нее, когда она притормозила на оживленной улице неподалеку от «Бо Риважа».

— В чем дело?

— Мне надо прилечь. Может быть, я смогу заснуть.

— Но почему ты остановилась здесь?

— Потому что я прошу тебя здесь выйти из машины, — сказала Клод. — Я люблю тебя, Филипп. Но если ты меня тоже любишь, ты поймешь меня… Я… я должна сейчас побыть одна, совсем одна… даже без тебя. Всего несколько часов, до завтрашнего дня… Одиннадцать лет… одиннадцать лет мы знакомы с Сержем… и вот он ушел, и никто не знает, куда. Пожалуйста, дорогой!

— Конечно, — сказал он, ощущая ревность, злость и безысходность — все сразу. Он поцеловал ее холодные губы, вышел из машины и зашагал к себе в отель. Взял ключи от номера и потом долго стоял посреди салона, тщетно надеясь, что Клод вскоре позвонит. Но она не позвонила.

Той ночью он никак не мог заснуть, лежал, глядя в потолок — на единорогов, ланей, птиц, гномов и ангелов. Когда он в полдень позвонил Клод, ее номер был занят. Он целый час дозванивался до нее, но в ответ слышались короткие гудки.

2

Филипп вышел из «Бо Риважа» и по набережной Монблан направился в сторону дома Клод. Идти было недалеко. Открыв дверь ее квартиры ключом, который она дала ему, он услышал ее голос. На какое-то мгновение он подумал было, что Серж вернулся, и быстро пошел в спальню — на голос Клод.

Она сидела на разобранной постели, поджав под себя ноги, и говорила с кем-то по телефону. Бросив быстрый взгляд в его сторону, она продолжала разговаривать с кем-то, кого называла Грегори. Судя по ее вопросам, Филипп сообразил, что Грегори совсем недавно виделся с Сержем. Ни о чем серьезном они не говорили, и Грегори представления не имел, где Серж сейчас. Клод без конца задавала одни и те же вопросы, на которые, по-видимому, получала одни и те же ответы.

Металлические жалюзи на больших окнах в спальне Клод опустила еще перед отъездом в Ивуар, и с тех пор не поднимала. И в то время, как на улице вовсю светило солнце, спальня освещалась только электрическими лампочками в висевших на стенах больших белых раковинах. Филипп не сводил глаз с Клод. Впервые он заметил, что на лбу у нее тоненькие морщины, а от носа ко рту пролегли две складочки. Волосы она не причесала, глаза воспаленные, красные, голос звучит хрипло. Рукава пижамы под мышками потемнели от пота. В пепельнице на тумбочке у постели — горка окурков. Рядом с пепельницей — наполовину опустошенный стакан с вином.

С этим Грегори Клод говорила еще минут пятнадцать. Филипп все время смотрел в ее сторону, а она не взглянула на него ни разу. Он с горечью подумал о том, что хотя он очень хорошо понимает Клод, ее обиду и тревогу, его самого, если говорить, положа руку на сердце, мало трогает, что Серж оставил их.

«Давно ли мы с ним вообще знакомы? — размышлял он. — И что меня с ним, в сущности, связывает? Сочувствие к нему — вот и все», — подумал он и сам испугался этой мысли. Все остальное, что он якобы чувствовал по отношению к Сержу, показалось ему неестественным и лживым, да, лживым. «А какие чувства должен питать Серж ко мне? Что между нами возникло — дружба, мужская любовь? Какой вздор! Что мы можем испытывать друг к другу? Вся эта жизнь втроем — вещь неестественная, что бы мы там себе ни внушали. Серж ощутил это с особой остротой, первым. Он этого не выдержал — и ушел. Он поступил как человек достойный и верный себе! Конечно, Клод тоже заслуживает уважения: она верна себе и своим чувствам, она переживает за Сержа, она в тревоге, его неожиданный уход причинил ей неподдельную боль. Но у нее все иначе, чем у меня, их с Сержем связывает душевная близость, они столько лет были рядом. Я ворвался в их отношения, я все разрушил. Я виноват».

«Черт побери! — возмутился он тут же. — Почему, с какой стати я виноват? Разве я виноват в том, что она любит меня? Или в том, что я оказался невольно вовлечен в их отношения и вышло так, что я оказался победителем, а Серж — жертвой? Победитель… — усмехнулся этому слову Филипп, — разве у победителей такой вид?..»

Наконец, Клод положила трубку и посмотрела на него. Глаза ее потухли, кожа лоснилась, волосы торчали во все стороны.

— Доброе утро, Филипп, — сказала она.

— Я бы не пришел без твоего приглашения, но я очень беспокоился. Бог знает, какие мысли приходили мне в голову. Я больше не мог вытерпеть. Твой телефон был постоянно занят, и я не знал, почему. Не сердись на меня, Клод! Я сейчас уйду… — он поднялся со стула.

— Нет, останься!

— Я тебе только мешаю.

Она соскочила с постели, подбежала, обняла его крепко прижимаясь к нему.

— Умоляю тебя, Филипп. Ты знаешь, кем был для меня Серж… Понимаешь, мы с ним…

— Я люблю тебя, — сказал он. — Я люблю тебя, Клод. И за то, что ты сама не своя после того, как Серж уехал куда-то, тоже.

Она, похоже, не расслышала его слов.

— Грегори, наш друг, он консультирует Сержа по всем финансовым вопросам. Живет он в Париже. Я звонила всем друзьям и приятелям Сержа, кого вспомнила. С большинством из них я не перезванивалась целую вечность. Я сидела на телефоне всю ночь. Один раз мне ответил совершенно незнакомый женский голос. Мне сказали, что Серж давным-давно умер… Не туда попала… А с Грегори мне повезло… Повезло! — она рассмеялась сквозь слезы. — Грегори сам позвонил мне и сказал, что совсем недавно, сегодня утром, разговаривал с Сержем…

— В Париже?

— По телефону. Грегори Грессон, так его зовут, сказал, что понятия не имеет, откуда ему звонил Серж. Говорит, что, судя по посторонним шумам, он мог быть, например, в аэропорту. Серж поинтересовался курсом принадлежащих ему акций и спросил, какие из них выгоднее всего немедленно обналичить. Серж просил его выяснить это как можно скорее, он еще перезвонит ему. Только и всего. Только Грегори хотел спросить, что случилось, как Серж уже положил трубку. После чего Грегори и набрал мой номер телефона. Ну а я рассказала ему обо всем, что произошло, и разговор получился таким долгим.

— Понимаю.

— Нет, ты не понимаешь.

— Ну, почему же, Клод?

— А если и понимаешь, то не по-настоящему.

«Этого я не выдержу!» — подумал он и, схватив ее за плечи, встряхнул:

— По-настоящему! — сказал он, а сам подумал: «Зачем эта ложь?» — А сейчас давай больше не будем об этом, дорогая! Перестань! Пойди, прими душ! А потом позавтракаем…

— Мне кусок в горло не пойдет.

— Кофе, — сказал он. — Кофе будет как раз кстати! А теперь иди!

Она кивнула. В дверях она оглянулась.

— Если он позвонит… — И оборвала себя на полуслове. — Я обалдела, честное слово! Извини!

Он поднял жалюзи в спальне, распахнул окно, чтобы проветрить комнату, снял с постели белье, сложил его в корзину и заправил постель свежим. Потом пошел на кухню, чтобы вскипятить воду для кофе.