Ольга Манскова - Русь эзотерическая

• Название: Русь эзотерическая
• Автор: Ольга Манскова
• Жанр: Ужасы и Мистика

Если вы захотите вдруг найти место, где расположена Поляна, на карте России, не утруждайтесь, это, увы — бесполезно. Она осталась в другом времени. И может быть, даже в другом пространстве. Много воды утекло с тех пор, многое изменилось… Мы стали другими. Жестче, холоднее, активнее. Большинство устало от жизни и от бесконечной работы, а жизнь медленно и неуклонно несется все дальше под уклон. Впрочем, Поляна… А что — Поляна? Просто, большая ровная площадка для выпаса скота неподалеку от ближайшего населенного пункта. Просто, там сидели люди в лесу, отдыхали. Палатки ставили. Все они — эзотерики, в той или иной степени. Из разных групп. Здесь накаляются страсти, кипят подспудные, порою явно не проявленные, «энергетические» войны, зашкаливают эмоции. Как и везде, люди занимаются переделом. Разборками, кто главный… На Поляне. На грани эмоций и на грани срыва. Идет война так называемых «эгрегоров». А истина, в данном случае в виде незаметного человека с белой бородой, говорящего и делающего странные вещи и навсегда изменившего многих, вновь для большинства проходит мимо, и больше не вернется никогда. И мало кто смог здесь хоть чему-нибудь научиться. Потому, что никого и ничему научить невозможно без внутреннего старания самого человека. И потому, что большинство ищет не трансформации и внутреннего роста — а «Учителя» для поклонения…

---

Ольга Манскова Русь Эзотерическая

Посвящается всем тем, у кого не смотря ни на что, в глубине души всё же сохранилась своя заповедная Поляна.

Глава 1. Поляна. Заезд

«Духовный поиск, блин, — подумал Василь, — Где, здесь? В России нулевых, среди… Нет, не буду думать о политике и социуме. И все ж, Россия «нулевых» — не самое приятное место и время. Хотя, потом будет еще хуже. Привиделось в кошмарном сне и довелось родиться здесь — что теперь с этим делать? Духовный поиск вообще смешон и не нужен в принципе, и многие обходятся и без него. Даже слов таких не знают».

Он уставился за окно, в абсолютно непроглядную тьму. Поезд тем временем подъезжал к незнакомой станции, о которой Василь абсолютно ничего не знал, кроме её названия. Вернее, он медленно подползал к ней, вот-вот собираясь остановиться. Но в вагоне по-прежнему было темно и все спали, в том числе проводница, хватившая вчера лишку. Тогда он решительно пнул дверь проводницкой, потом еще решительней пнул и постучал по ней кулаком изо всей силы. Наконец, дверь открылась, и сонная проводница с подбитым глазом, высунувшись наружу, спросила зло:

— А тебе — чего?

— Подъезжаем, — мрачно ответил ей Василь.

Проводница, матерясь, приняла постельное белье и закопалась с ним в своей каптерке.

— Приперся так рано, твою мать, — слышалось оттуда, — Еще не подъехали.

«Стоянка поезда — две минуты», — припомнилось Василю читанное им расписание. Рюкзак Василя занимал сейчас всё свободное место, ещё остававшееся в проходе, поскольку и до рюкзака там уже громоздились какие-то огромные тюки с барахлом. Из проводницкой каптерки, теперь слегка приоткрытой, несло куревом и водкой, а по радио звучала песенка про толстый-толстый слой шоколада, который только и нужен кому-то от жизни.

Василь слегка засомневался, не зря ли он затеял эту поездку, теперь одиноко болтаясь в громыхающем железном вагоне. Сам он толком не знал, зачем и для чего ему это нужно. Вышло как-то само собой, на приключения вновь потянуло. Просто, один его знакомый, Сергей, предложил присоединиться к группе, а мысль съездить куда-нибудь и развеяться показалась Василю здравой, тем более что вскоре должны были привалить деньги за одну его «шабашку», а очередной работы пока не наклёвывалось. Да и не особенно хотелось так и оставаться всё лето в пыльном и душном городе, постоянно квася в общаге с Аликом пиво и зависая в компьютере. К тому же Верка, девушка Василя, уехала в Крым ещё в начале лета — и с тех пор поминай, как звали, ни письма ни привета. «Ладно, буду избавляться от чувства собственной важности и стирать личную историю» — подумал тогда Василь, подведя итоги.

К тому же, как только он стал собираться в путь, всё стало складываться наперекосяк. Ему везло, как утопленнику. В этот же день, как оказалось, Алик уже успел отдать свою палатку, на которую рассчитывал Василь, какому-то Тушканчику, который тоже неожиданно куда-то намылился и по дружбе одолжился палаткой тоже у Алика. Кто успел, тот и съел! Пришлось Василю созваниваться с Алёнкой и срочно к ней ехать, чтобы срочно «выцепить» хотя бы спальник.

У Алёнки были гости. И все какие-то странные: обкуренные, что ли… Пока Василь пил из вежливости некий «чаёк» подозрительной консистенции, Алёнкин младший братишка «засандалил», как он выразился, один кроссовок Василя в унитаз. Пришлось взять у Алёнки предложенные ею взамен теннисные тапочки её папы, а выловленный кроссовок отмыли и повесили сушить. Обещанный Алёнкой «спальный мешок», о котором она рассказала по телефону, на проверку оказался старым, видавшим виды замшелым одеялом в цветочек, сбоку которого была вшита «молния».

«Ну, теперь уж я из принципа поеду, — решил Василь, — очень уж хреново всё складывается». Василь был упертым, как та злополучная ворона из анекдота, которая отправилась в полет с гусями, как «птица гордая, птица упертая, но…шибзданутая…» Он любил трудности, которые не напрягали, а вдохновляли его на подвиги.

Про «чаек» Аленка сказала своим друзьям и подружкам, что намешала туда всякого-разного из попавшихся под руку пакетиков, и вроде бы пургена в нем не присутствует, в чем она точно не уверена, а конопля случайно попасть могла. Один из ее гостей, Виталик, видимо, как и Василь, попавший на эту хату в тот же час совершенно случайно, хлебнув «чайка» и затем услышав подобный комментарий, весьма переменился в лице и даже слегка позеленел. Вскоре, получив желаемый спальник, Василь поспешил ретироваться оттуда, воспользовавшись уходом Виталика и прошмыгнув за ним следом, расцеловавшись напоследок с Аленкой на прощание.

От выпитого «чайка» его вывернуло наизнанку где-то в районе улицы Маяковского. Он выругался, посидел немного на лавочке и поговорил с собакой, которая ему сказала, что в прошлой жизни она была очень грешным человеком.

«По-моему, что-то не так, — подумал Василь, — Наверное, Алёнкины гости конопли для прикола в чай действительно добавили, хотя она и пошутила»… Потом он решил, чтобы прийти в норму, сделать несколько пассов по Кастанеде, и начал с «пробуждения защитного потока». Его слегка корёжило. Прохожие почему-то оборачивались.

Ночью, перед днем отъезда, Василь, как обычно в последнее время, играл по очереди с Аликом в компьютерные игры, отвлекаясь только на приготовление чая и кофе. Кроме того, завалившие в гости их знакомые ребята его дружно «провожали», собирая в рюкзак всяческую «чешую». Ножик, кильки в томате (для ваших вегетарианцев, чтобы они слюнки глотали и облизывались, пока ты ешь), карты Таро (вместо географической) — для лучшей ориентации на местности, плавки, маску и трубку, рыбу-дхарму — пластмассовую игрушечную рыбу, неизвестно когда, зачем и для чего принесённую кем-то Алику и висевшую на стене на верёвочке, а также восьмой том Карлоса Кастанеды и прочие, столь же необходимые в походе, мелочи… А Василь в это время рассказывал на балконе неожиданно приехавшей Птахе о «Третьем открытии силы». Птаху откровенно плющило, впрочем, для того, чтобы она «плющилась», много ума было не надо — хорошая крыша летает сама. Мимо них с периодичностью в полчаса пролетали, как метеоры, сброшенные с четвёртого этажа пустые банки из-под пива. А Птаха под конец уже стала «видеть» энергетические тела прохожих и чуть не шагнула вперед, став на перила балкона, в порыве вдохновения.

С утра, будучи с квадратной головой, Василь, предварительно договорившись по телефону, поехал к тому хмырю, который был должен ему денег за «шабашку». Но, подходя к дому, где жил этот кадр, Василь понял, что дом оцеплен, поскольку перед ним стояли военные машины и бегали люди в камуфляже.

— Что там происходит, бабушка? — спросил Василь у ротозеющей старушки, явно местной.

— А, кто его знаеть-то… Звонили, сказали, дом, мол, заминирован, кто пойметь-то — можеть, шутят, а можеть — нет. Минёры, вишь, приехали…

— И долго уже этот цирк продолжается? — спросил Василь.

— Поди, часа два. Можеть, и поболя. Жителей, вишь, повыгоняли, ждем теперь.

— М-да, — только и промямлил Василь, подумав, что невезение уже просто зашкалило. И теперь с ним был даже перебор: было уже около двенадцати, а поезд приходил в три с копейками, причём до поездки ещё нужно было и в общагу смотаться за вещами… И Василь, уже мысленно похоронив свою поездку, двинул обратно, в общагу.

Деньги он все же получил, но только около пяти, и только потому, что должник честно сам позвонил в общагу, договорился с Аликом, когда Василь сам его искал возле злополучного подъезда, и сразу после работы завёз долг Василю.

Но поезд уже ушел… Ведь Сергей, с которым он собирался вместе добираться до Поляны и который хотя бы по подробному объяснению Виктора знал туда дорогу, уехал на том самом трёхчасовом поезде и был, вероятно, уже в пути. Его сотовый отвечал заезженным голосом что-то там о полной недееспособности «абонента»…

«Как хреново-то всё складывается. Но я всё равно поеду, — вдруг упрямо решился Василь, — Главное, что деньги на билет теперь есть».

И он взял набитый ребятами рюкзак и отправился узнавать, когда будет следующий поезд, на котором можно будет добраться до станции, название которой он, к счастью, запомнил. Поезд в нужном направлении значился по расписанию в 21.30, и Василь, без труда взяв билет, решил уже с вокзала никуда не выходить, хотя до прихода поезда оставалось ещё около четырёх часов. При таком-то «везении» у него могли при входе на вокзал возникнуть неожиданные проблемы, поскольку мордовороты, стоявшие у «вертушки», даже среди бела дня, а не вечером, на него как-то странно посмотрели и потребовали паспорт. Видимо, им чем-то не понравилось его лицо.

Дожидаясь поезда, Василь сидел на платформе и думал под перестук проносившихся мимо вагонов о проходящих мимо него людях, наблюдая за ними от нечего делать. Он думал о них, как об энергетических телах, имеющих форму яиц, поскольку он знал, что, по Кастанеде, энергетические тела всех людей имеют именно такую форму. «Все мы — не более значимы в этом мире, чем пыль на асфальте. И все яйца, что ходят вокруг, даже и не знают, что они — яйца», — глубокомысленно решил Василь.