Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙII

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙII
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-89332-093-Х (III т.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation.

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 3. — СПб.: Гиперион, 2004. — 896 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Третий том дневников охватывает период с 1893 по 1899 гг.

Исходный pdf - http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4474675

Предание.ру - самый крупный православный мультимедийный архив в Рунете: лекции, выступления, фильмы, аудиокниги и книги для чтения на электронных устройствах; в свободном доступе, для всех.

---

С трех часов был в Церкви симбокквай, на который для угощения вчера я дал три ены и о. Сергий две ены. По случаю дождя мы с о. Сергием на полчаса опоздали. Почти вся Церковь была в сборе — здешняя и из Тонден. Начали молитвой, — о. Игнатий в эпитрахили благословил; пропели большим хором довольно стройно. Потом о. Игнатий сказал проповедь о превосходстве христианства пред язычеством. Я рассказал историю Товита и Товии. О. Сергий говорил о воспитании веры. Засим следовало угощение. Среди его Филипп Эгуци встал и предложил свои воспоминания о времени, когда он был, двадцать лет тому назад, в Катихизаторской школе. Попросили меня рассказать о том времени, когда я прибыл в Японию, что я и сделал, рассказав потом об о. Павле Савабе, о. Иоанне Сакае. В семь часов симбокквай закончился, и мы вернулись в гостиницу. Казак Петр Танака проводил меня вместе с своею маленькою дочуркою, которую все просит принять в женскую школу и воспитать в благочестии на службу Церкви, взамен его, так как он сам некогда намеревался посвятить себя Богу в качестве катихизатора, для чего и воспитывался в епископальной школе в Токио полтора года; болезнь отца помешала ему кончить там курс; потом он обрел настоящую истину Христову в православии, что считает делом Промышления Божия о себе, почему еще больше горит желанием посвятить свое единственное дитя на служение Богу. Я обещал ему непременно принять ее в Женскую школу и способствовать исполнению его благочестивого желания.

1/13 августа 1898. Суббота.

Немуро. Сикотан.

В восемь часов утра вышли на пароходе «Кванкомару», Юусенквайся, из Немуро и в пять часов вечера были у острова Сикотан, в заливе, где поселение наших христиан–курильцев. Прежде всего бросается в глаза здание Церкви, небольшой, но имеющей вид настоящего церковного здания. По берегу видны были люди, бегущие к стоящей вдали от деревни шаланде. Заходящее солнце обливало мягким светом мирную картину деревеньки, видимо бедной. Долго мы ждали, пока подойдет шаланда, гребущими в которой оказались молодые женщины с несколькими мужчинами. На наши вопросы все назвали себя христианскими именами, весьма чисто произнесенными, но никто не мог говорить по–русски; знали некоторые только по несколько слов. Быстро свезли нас на берег, где мы прежде всего пошли в Церковь и нашли ее очень чистенькою; пол деревянный, без циновок, чисто вымытый; алтарик — на возвышении и задергивается занавеской; икон достаточно; священническое облачение есть; на престоле славянское Евангелие; все — присланное из Миссии. Потом, пока светло, пошли осмотреть дома христиан. Всех — двенадцать посетили; один был заперт на замок, за отсутствием жителей; еще две семьи живут совместно с другими. Дом Якова Сторожева, — староста между ними, находившегося в отсутствии, на рыбной ловле, — лучший, более других просторный, половина домов дощатые, другая половина из соломы и тростника. У всех очаги в передней комнате, кровати во второй; спальные принадлежности плохие и грязные. Дома вообще изобличают убогое бедное существование. За каждым домом — землянка для житья зимою, — шалаш, засыпанный землею, с отверстием вверху для выхода дыма и одним окном. У старухи Степаниды — вдовы, трудолюбивой и искусной огородницы, — по обе стороны дома отличный огород картофеля. На лугу, за домами, паслись десять коров. В домах везде мы нашли иконы, но закопченные. Нужно прислать им новые, на деках.

Когда стало темнеть, мы все собрались в Церковь. Виссарион стал звонить в небольшой колокол, привешенный над входом, и звонил, пока приготовлено было все к началу богослужения. Оказалось, что нужно дать молитвы трем родившим и миропомазать двух младенцев, крещеных самими христианами (третий помер). О. Игнатий, облачившись, это сделал. Потом архимандрит Сергий отслужил по–японски вечерню. Пели: о. Игнатий, Павлин — молодой человек, три–четыре девицы и много детей; пение было не совсем стройное, но и не хуже, чем в иных японских Церквах. Всей всенощной мы служить не могли, ибо нужно было к девяти часам поспеть на пароход. После вечерни я, в епитрахили и малом омофоре, сказал небольшое поучение и оделил все дома иконками — по две, певчих, да и всех желавших образками и также всех серебряными крестиками. На отсутствующих также даны были, а их оказалось семнадцать человек, отлучившихся на рыбные ловли. Кончивши все в Церкви, мы пошли в дом Якова Сторожева, где были два тюка с вышепрописанными подарками и передали их всех, сказав, разделить беспристрастно, что они и сделают, ибо живут весьма дружно, и всякий делится всем со всеми, точно первобытные христиане. Тут же мы с о. Сергием получили от многих подарки их изделия — разных форм коробки, сплетенные весьма крепко и искусно из соломы, дали им окончательное благословение и простились с ними. Всей толпой они проводили нас до шаланды, в весла которой сели по–прежнему девицы и молодые люди; первые в своих хороших платьях, в которых были в Церкви, не успев переменить их. С напевом — сначала альтами, потом дискантами — мелодично грустным и с видимым одушевлением и усердием они скоро доставили нас на пароход и здесь еще раз простились и приняли благословение. Грустно мы расстались с ними. Добрый отломок это знаменитой Церкви Иннокентия, славного нашего миссионера. Куда нашим христианам равняться с ними! С коих пор они разлучены с наставниками и со всем христианским миром и до сих пор какие превосходные христиане! Ни воровства между ними, ни лжи, ни обманов, ни вражды, а правда, честность, любовь, смирение и прочие христианские добродетели. Бедно и невзрачно одеты в доме и на своих делах, а в Церковь все идут чисто и в лучшие свои платья одетыми, и идут все до единого — и стар, и млад, так что в домах никого не остается во всей деревне. Быть может, им дозволят переселиться на прежние их места, на Парамушир; тогда, Бог даст, они сохранятся от вымирания; здесь же, если останутся, вероятно, не долго будет существовать деревня: уже больше половины, по переходе сюда, померло от недостатка той пищи, которую они имели на Парамушире.

2/14 августа 1898. Воскресенье.

Сяна и Рубецу, на Итуруп.

В девять часов вчера вечером снявшись с Сикотана, сегодня, в двенадцатом часу, стали на якорь у городка Сяна на острове Итурупе. Здесь сто двадцать домов жителей; у нас две христианские души — дочь начальника города (сёчёо), шестнадцатилетняя девица, учившаяся в Хакодатской школе и там крещенная, и секретарь его Павел Судзуки, родом из Яма–номе, крещеный лет двадцать тому назад и с тех пор служивший по местам, где нет нашей Церкви. И та и другой не совсем потеряли веру; дал им по иконке и обещал прислать книг Судзуки и сёчёо. — Здесь же мы видели приготовление рыбных консервов из масу, которая при нас привезена была еще живою, потрошена, очищена, уложена в жестянки и запаяна; оставалось варить ее паром, чего мы не дождались.

В пять часов бросили якорь в Рубецу, где домов сто, у нас один христианин — Стефан Хосоно, чиновник, охраняющий здесь лес от безалаберного пожигания его рыбаками. О. Игнатий Като поехал на берег найти его; меня же капитан парохода попросил сказать проповедь служащим на пароходе, что я и сделал; собрались в кают–компанию человек двадцать; офицеры сели за стол, команда на циновках, и слушали довольно внимательно катихизацию, обычную для первых слушателей, — о Боге едином, о Святой Троице, о сотворении мира и человека и грехопадении, от которого Создатель пришел искупить. — Так как капитан и офицеры показались мне заинтересовавшимися, то я обещал прислать им христианских книг для дальнейшего наставления их. Когда окончилась катихизация, вернулся о. Игнатий с берега и привез с собою Стефана Хосоно, который был очень обрадован свиданием с нами. Он родом из Акита, крещен в Хакодате, служил потом писцом у начальника над нашими христианами на Сикотане, был в Церкви чтецом при богослужениях с ними, вообще христианин добрый. Дал ему иконку и обещал прислать христианских книг.

В Рубецу нашему пароходу не было никакой нужды заходить; зашел же он и стоит здесь ночь, по причине тумана, опасного для судов в этих местах. С нами же ныне пять человек иностранцев, взятых из Сяна, потерпевших крушение у этого острова и потерявших шхуну, с которой они пушного зверя в этих местах промышляли.

3/15 августа 1898. Понедельник.

Рубецу и на пути в Немуро.

Утром было светлое; мы с парохода любовались селениями и их окружающими горами. Здесь, кажется, было место подвигов наших взбалмошных лейтенантов Хвостова и Давыдова, за каковые подвиги заплатил своими страданиями в плену Головнин с товарищами. В девять часов снялись и шли целый день в виду берегов Итурупа и Кунашира.

4/16 августа 1898. Вторник.

На пути и в Немуро.

С двух часов ночи начался туман, почему «Кванкомару» шел медленно, утром останавливался и в одиннадцатом часу, наконец, бросил якорь в Немуро. Мы опять остановились в гостинице Ямагата, где первым делом предложили теплую ванну, потом японский обед. Пообедав вчетвером (о. Игнатий и Моисей Минато с нами), мы учинили совет: не съездить ли о. Сергию с о. Игнатием в Сибецу и Кумбецу? Верхом по берегу шестнадцать ри до Симбецу и пять до Кумбецу. О. Сергий верхом почти совсем не езжал, но ведь нужно же учиться; посещая Церкви, не обойдется без сего способа путешествия. Я совершенно предоставил ему решить: иоезжать, или нет: первое нужно в интересах Церкви, хотя и не совсем, — христиан там домов пять, второе — опасно по его неопытности в верховой езде. Он выбрал первое, и завтра утром они отправятся, почему о. Игнатий пошел заказать лошадей. Я с первым судном отсюда уйду в Хакодате, чтобы оттуда в Токио, Кёото, Оосака и к концу месяца опять в Токио. О. Сергий потом, быть может, посетит и Кусиро, после чего отправится в Саппоро, к о. Николаю Сакураи, чтобы с ним осмотреть Церкви его ведомства.