Барбара Картленд - Заблуждения юности

• Название: Заблуждения юности
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0741-0

Дерзкая, своевольная Петрина, сбежав из унылого пансиона, появляется в доме опекуна, графа Стэвертона. К ее удивлению, Стэвертон — вовсе не дряхлый старец, а великолепный молодой аристократ, озабоченный лишь легкомысленными любовными интрижками. Похоже, графу неприятно само присутствие в доме юной подопечной. Но оскорбленная Петрина решает заставить этого блестящего и недоступного мужчину пасть к ее ногам. Красавица составляет хитроумный план…

---

Ричардсон был явно смущен, что ему пришлось обо всем рассказать, и граф подбодрил его:

— Вы поступили совершенно правильно, Ричардсон. Как вам известно, я опекун мисс Линдон и должен дать ей отчет о ее состоянии, когда оно перейдет в ее полное распоряжение.

— Благодарю вас, милорд.

Мистер Ричардсон поклонился и вышел из комнаты, а граф, нахмурившись, встал и подошел к окну.

«Черт возьми, что опять задумала Петрина?»

Он посмотрел на цифры, выведенные рукой мистера Ричардсона на листке бумаги, и поджал губы.

Граф был уверен, что, дав ему обещание сообщать о всех своих намерениях, Петрина будет стараться это обещание сдержать. Но этого не произошло. И сейчас он ругал себя за излишнюю доверчивость: глупо думать, что хоть одна женщина на свете может быть искренней и честной! Все они обманывают при первой же возможности.

На столе перед ним лежали два письма от леди Изольды, еще не распечатанные. Бот уже несколько дней он не виделся с ней, и леди бомбардировала его посланиями и записками, не догадываясь, что таким образом только приближает конец их связи.

В отношении прекрасного пола граф был само непостоянство. Ему неизменно становилось скучно с любой женщиной, как бы ни была она прекрасна и привлекательна. Леди Изольда не была исключением. Обнаружилось это очень быстро. Ее речи стали казаться графу чересчур напыщенными, а постоянные жалобные просьбы жениться на ней вызывали зевоту. И уж ее никак нельзя было назвать женщиной, с которой ему хотелось бы связать свою жизнь. Правда, он и сам точно не знал, какая именно женщина была бы достойна его любви. Но в одном граф был уверен: она не должна походить на Изольду ни внешне, ни поведением.

У него было уже слишком много affaires de coeur[2], и он не мог не знать, что финал, как правило, бывает очень неприятен для обеих сторон. Что же касается Изольды, то с ней он должен быть особенно осторожен, иначе расставание с этой леди будет стоить ему слишком дорого.

— Проклятие! Зачем я только связался с ней! — воскликнул граф с досадой в голосе.

Правда, трудно было устоять перед мощным натиском леди Изольды: она буквально преследовала его, движимая страстным желанием заполучить его в мужья.

Размышления графа были прерваны появлением Петрины. Она вбежала в его комнату, как всегда задорная и оживленная. Граф обернулся к ней, и глаза его потемнели. — Простите за опоздание, дорогой опекун, — сказала Петрина, сверкнув глазами, — но когда вы меня позвали, я принимала ванну. Конечно, я могла бы поспешить, но тогда мне пришлось бы предстать перед вами в одном полотенце. Не думаю, что вы одобрили бы это!

Она непринужденно засмеялась и приблизилась к графу, очень привлекательная в бледно-голубом утреннем платье, отделанном мелкой оборкой и узкими бархатными ленточками того же цвета. Взглянув ему в лицо, Петрина замерла — она только сейчас заметила, что граф настроен отнюдь не дружелюбно.

— Что случилось? — спросила она упавшим голосом.

— Я думал, что могу верить данному вами обещанию, — голос графа был резок, как удар хлыста, — но вижу, что ошибся.

— Какому обещанию? — спросила Петрина. — Если вы имеете в виду обещание посвящать вас в свои планы, то я его не нарушала. Я не сделала ничего предосудительного, уверяю вас.

— Вы лжете! — жестко оборвал ее граф. — И позвольте вам заметить, Петрина, что для меня нет порока отвратительнее, чем лживость.

— Но… я не лгу.

— Нет, лжете! — грубо ответил граф.

— Но что случилось в конце концов! Объясните, в чем я провинилась.

— Вас шантажируют?

Граф заметил, как она удивилась и широко раскрыла глаза.

— Клянусь всем, что для меня свято… Меня никто не шантажирует.

И в любом случае я не подала никакого повода к шантажу.

— Тогда, может быть, вы объясните мне вот это, — произнес граф зловеще. Он протянул ей листок, который держал в руке.

Петрина посмотрела на цифры, и краска залила ее щеки.

Граф победоносно прошелся по кабинету и остановился у камина.

— А теперь я, может быть, услышу правдивый отчет?

Петрина слегка вздохнула.

— Я хотела вам рассказать, но подумала, что вы не… поймете.

— Что это за человек и почему он имеет над вами такую власть?

— Но такого человека не существует!

— И вы думаете, что я вам поверю?

— Но это правда!

— Тогда кому вы отдавали деньги?

После паузы Петрина сказала:

— Это… мои деньги.

— Но отвечаю за них до вашего совершеннолетия я!

— Может быть, я должна была… спросить у вас разрешения, но я чувствовала, что вы… помешаете мне сделать то, что я… хотела.

— В этом вы можете быть совершенно уверены.

— Я не могла вам тогда рассказать.

— Но вы можете рассказать мне сейчас! — настойчиво повторна граф.

Петрина опять заколебалась, а потом тихо сказала:

— Я хотела узнать у вас, как помочь тем несчастным девушкам, но чувствовала, что вы… не одобрите и… помешаете мне. И поэтому я решилась дать им денег без вашего ведома.

— Каким девушкам? — Граф удивленно посмотрел на нее, а потом сказал более мягким тоном: — Может, вы расскажете обо всем с самого начала? Мне довольно трудно уяснить себе, о чем вы толкуете.

С этими словами он сел в кресло у камина и кивнул головой Петрине, указывая на кресло рядом.

Она робко присела и настороженно, потемневшими глазами взглянула на графа, словно опасаясь, что он будет с ней чрезмерно резок.

— Однажды утром, когда вашей бабушке нездоровилось, я поехала по магазинам с горничной Ханной. Когда мы вышли из кареты, то увидели стоявшую поодаль девушку с младенцем на руках. Он показался мне таким худеньким и болезненным на вид. Она попросила меня помочь, и я дала ей немножко денег. И так как девушка была очень юная, я спросила, чей это ребенок.

Петрина бросила на графа быстрый, несколько смущенный взгляд и продолжила, понизив голос:

— Она мне рассказала, что ей было всего четырнадцать, когда она приехала в Лондон из деревни в поисках работы. На остановке дилижансов к ней подошел некий человек и сказал, что поможет ей. — Петрина перешла почти на шепот: — Он ее напоил джином, и она не очень уверена, что случилось потом, но больше она его не видела.

— Такие вещи случаются с девушками, которые тайком приезжают в Лондон, — сухо заметил граф.

— Этель — так ее звали — сумела устроиться на работу, но когда стало известно, что у нее будет ребенок, хозяева ее уволили. — Голос Петрины дрогнул. — И единственное, что ей оставалось, чтобы не умереть с голоду, это стать проституткой.

Наступило неловкое молчание, и так как граф ничего не отвечал, Петрина заговорила опять:

— А когда родился ребенок, ей пришлось просить милостыню, чтобы хоть как-то выжить.

— И она вам это все рассказывала, а вы стояли на улице и слушали ее?

— Но мы были не на Бонд-стрит, а на Мэдокс-стрит, на которой не так много прохожих, — объяснила Петрина. — И мне было очень ее жалко. Я отдала ей все деньги, что были со мной, и пришла на следующий день, чтобы дать побольше, но не нашла ее.

Граф издал нетерпеливое восклицание, и Петрина поспешила докончить рассказ:

— Я не могла спать в ту ночь и все думала, какая она худая и больная и какой маленький и больной у нее ребенок.

— Ну, это объясняет трату некоторой суммы денег, однако что вы скажете об остальных?

— Когда я ездила по Лондону с вашей бабушкой, я видела оборванных мальчиков и девочек с накрашенными лицами и в ярких платьях, которые стояли и заговаривали с проходящими джентльменами.

— Вам не следует замечать подобные вещи! — резко заметил граф.

— Но как я могу не замечать, если я не слепая? — возразила Петрина.

В ее голосе послышался прежний вызов. Затем, словно испугавшись, что рассердила его еще больше, она продолжала более спокойно:

— Я читала об условиях существования женщин и молодых девушек в Лондоне, об уличной проституции и как этих женщин эксплуатируют…

— Это не подходящее для вас чтение, — заметил граф. — Где вы могли почерпнуть такие знания?

Петрина не ответила, и он настойчиво повторил свой вопрос.

— В ваших газетах и журналах, — еле слышно проговорила Петрина.

— Но они не предназначены для ваших глаз.

— Думаю, ничего ужасного нет в том, что меня интересует, как живут в Лондоне обычные люди, — возразила Петрина. — И я читала не только «Политический наблюдатель», который обо всем этом пишет, но и речи в палате общин.

Граф знал, что в парламенте много раз обсуждались доклады специального комитета, который был образован в прошлом году для изучения реальных условий существования отверженных обществом женщин.

Полицейские, на честность которых можно было положиться, выступили в качестве свидетелей, и члены парламента были ошеломлены и шокированы тем, что узнали.