Андрей Посняков - Дикое поле

• Название: Дикое поле
• Автор: Андрей Посняков
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9942-0842-7

Сидел себе Михаил Ратников на террасе с друзьями, виски потягивал и представить себе не мог, что все его налаженное житье-бытье скоро закончится…

Михаил и гостивший у него приятель, по прозвищу Веселый Ганс, вынуждены срочно лететь на Азовское море, где утонул при загадочных обстоятельствах старший сын Артем…

Оказавшись на юге, приятели сразу же начинают расследование, ход которого приводит в один странный профилакторий, где Ратников неожиданно сталкивается со старой знакомой — медсестрой Алией, отделавшейся условным сроком за участие в банде людокрадов и торговцев человеческими органами.

Ратников вновь оказывается в прошлом, в 1245 году, на территории, известной как Дикое поле. Враждующие кочевья и всякий прочий сброд делают почти нереальной возможность выбраться… А ведь надо отыскать Артема, следы которого неожиданно появляются именно здесь, в прошлом.

Пришлось Михаилу ехать в город Сарай, новую столицу Батыя, завести там верных друзей и откровенных врагов. И выбраться удалось не сразу, пришлось оказаться в 1948 году и повидаться там с тем… с кем меньше всего ожидал.

А еще повстречалась Михаилу степная красавица Ак-ханум…

---

Ратников блаженно закрыл глаза. Медовуха — это не какая-нибудь там пошлая арька — русскому духу куда как приятнее!

— Хорошо пошла!

— Так давай еще по одной — вдогонку!

Выпили. Ах, ну до чего ж приятный человек этот Евстафий!

— Слышь, Евстафий… ты кто есть-то?

— О, спросил! — Ерш как-то загадочно ухмыльнулся.

Евстафий с виду был парень осанистый, крепкий, лицо имел приятное, белое, с небольшой рыжеватой бородкой и усиками. И вообще — обликом, скорей, походил на немца.

— Кто я, спрашиваешь? А ты сам-то из каких земель будешь?

— С новгородчины, — не покривил душой Ратников.

— Новгородец?! — недоверчиво вскинулся собеседник. — Иди ты! Как же ты тут-то? Хотя… всяко бывает. Не хочешь — не рассказывай. Значит, из Новгорода? Значит — друг. Я-то сам — с Рязани!

— С той, что татары все пожгли, — ухмыльнулся Михаил.

— Всю, да не всю… Да и допрежь татар было кому жечь, — Евстафий желчно хмыкнул. — Суздальцам, вражинам! Вот супостат — куда как мунгалов худший. Про Евпатия Коловрата слыхал? — он неожиданно понизил голос.

— Ну, слыхал, — кивнул Ратников. — Немало татар побил, воин знатный.

— Так я с ним был. Копейщиком.

— Слышь… — Ратников уже несколько захмелел, еще б — с медовухи-то! — А правда, что вас с Евпатием… камнеметными машинами всех побили?

— Камнеметом? — удивленно переспросил Евстафий. — Да, у татар такие были. Но нечто мы дурни — лбы под каменюки летящие подставлять? Не так все было, подлее гораздо. Подлее! Нашлись суки, предали, хотели к суздальцам переметнуться, а вышло — к татарам. А Евпатий на моих глазах стрелу словил, царствие ему небесное! Ну, помянем.

— Помянем, — Михаил с готовностью поднял чарку. — Так, значит, в копейщиках был?

— Да был копейщик. А нынче вот — в подрядчиках.

— Да ну?! — на этот раз удивился Ратников. — Быть такого не может!

— Чего же не может-то? Очень даже может. Невесту мою, Елену, вишь ты, татары в полон угнали, вот я — за ней, аж до Сарая добрался. По пути к артельщикам пристал — каменщики, строители — ой, тут, в Сарае, золотое дно оказалось! И серебра-золота заработал, и Еленку свою нашел, из полона выкупил. Тут и с ней и осели, домишко завели, хозяйство. А зачем нам в Рязань, там уже почитай, ничего и нету. Не татары сожгли, так суздальцы.

— Вон оно как!

— А ты думал? Я тут теперь по водопроводам мастер! Где в каких домах нет, так мы делаем. Многие мурзы сзади ходят, канючат — сделай да сделай. Так что многих, многих я знаю. Да не переживай ты, Мисаиле, найдем твоего парня, чай, не иголка, сыщется!

— Твои бы слова да Богу в уши, — улыбнулся Ратников. — Ну, по последней?

— Здесь — по последней. А потом ко мне в гости пойдем. С женой познакомлю.

— А она нас того, не выгонит?

— Не выгонит! Зря, что ли, я ее из полона выкупил?

Михаил вернулся на усадьбу Ак-ханум поздно, изрядно под хмельком. Госпожа еще не спала, гуляла в саду, о чем-то сама с собой рассуждая. Увидев пьяного Ратникова, ухмыльнулась:

— Я смотрю, ты хорошо своего родича ищешь!

— Хорошо, — усаживаясь под карагач, согласно кивнул молодой человек. — Земляка вот встретил — строительный подрядчик. Водопроводы делает.

— Подрядчик?! — юная госпожа вдруг оживилась. — Водопроводы?! Вай! Какой нужный человек. Я тоже акведук устроить хотела, да Берке, гад противный, мастеров перехватил. А тут, видишь — знакомый подрядчик! Договорись с ним, Мисаил.

Миша покладисто кивнул:

— Сделаем!

— И еще, — несмотря на позднее время, Ак-ханум что-то не торопилась идти в дом. — Помнишь, я тебе говорила о русских князьях? Так вот, они явились. С подарками и с дурацкими просьбами. Завтра я покажу тебе их, а уж дальше — сам думай. Еще раз напомню — об этих урусутах я должна знать все!

Глава 10 Осень 1245 года. Сарай КНЯЗЬЯ

Собирайте, волки,
Молодых волчат…

Владимир Луговской. Песня о ветре

Ох, ну и сволочи же все они оказались, эти противные, гнусные хари — князья. Как они лебезили перед монголами — стыдно было смотреть! Непрестанно кланялись, улыбались сладенько и старались загодя угадать, а как будет одет хан, влиятельный мурза или царевич, тот, к которому они желали бы обратиться с какой-нибудь чрезвычайно выгодной для себя просьбой. И сами одевались под стать.

Как московские чиновники — при Лужкове все они носили разномастные кепки, а как Собянин стал с непокрытой головою ходить — так и те шапки поскидывали. А надел бы мэр московский, к примеру, чалму? И эти бы тоже в тюрбаны обрядились. Чурбаны в тюрбанах. Тьфу, смотреть тошно!

Рабство, всеобщее рабство! Вот оно откуда идет-то… нет, не с Орды, не из Сарая — из угодливых, источенных червями чванства и себялюбия душ.

Перед ханами да мурзами князья лебезили, угодничали, а на своих бояр покрикивали, иногда и ударить или за бороду отодрать могли — очень даже часто! Вот он, принцип: «я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак». Вертикаль власти, когда каждый более младший начальник — раб и полный холоп чуть более старшего. И так — сверху донизу. Эх, Россия, Россия… Какое там, к черту, демократическое государство? Увы… что-то вот типа Орды…

И все чего-то выгадывали, друг на друга доносили, всем что-то было нужно — ни, боже упаси, для родной земли — исключительно для себя, любимых.

Ак-ханум с Михаилом сидели на лошадях чуть поодаль от золотого шатра, на небольшой возвышенности, так, чтобы хорошо было видно толпу приехавших «в татары» князей и их приближенных. Княжна — да, пожалуй, эту степную красавицу можно было бы именовать и так — подозвала к себе одного из ханских слуг, скорее всего — человека царевича Сартака, неприметного малого в добротном халате и с многозначительной усмешкой на смуглом лице.

— Слушаю, госпожа, — человечек с достоинством поклонился.

— Говори по-русски, — подумав, попросила Ак-ханум. — Расскажи про всех, кого видишь.

— По-русски, так по-русски, — незнакомец согласно кивнул.

Впрочем, это для Ратникова он был незнакомцем, княжна не сочла за труд его представить, а сама называла Алим-бугой. О, этот явно был не простой слуга, скорей — секретарь, помощник какого-нибудь мурзы или даже визиря. И, наверное, христианин — все единоверцы старались при нужде помочь друг другу. Все, кроме великого хана — этот, какую бы веру не исповедовал, стоял как бы над схваткой.

— Князь Владимир Константинович Углицкий со своими людьми, — быстро, почти без акцента, произнес Алим-буга, указывая на длинного нескладного человека с реденькой бородой и в богато украшенной собольими хвостами шапке. Он чем-то напоминал одуванчик, этот князь из далекого Углича — слишком уж худой, длинный, и шапка казалась для него непомерно большой и тяжелой — того и гляди хребет переломиться.

— Спина у него гибкая, — с усмешкой прокомментировал Алим-буга. — Вчера до самой ханши добрался, до Баракчин-хатун. Подарки богатые привез, очень богатые, верно, все свое княжество налогами непомерными разорил, все для того, чтобы тут, в Орде, понравиться, покровительство обрести. Нет, выгод пока никаких не искал, просто заводил дружбу.

Так-так… дружбу, значит… Ратников постарался запомнить: длинный «одуванчик» — углицкий князь Владимир Константинович. Так себе, средней руки князек…

Михаил повернул голову:

— Уважаемый, а о владимирских князьях чего скажешь?

Алим-буга махнул рукой:

— Такие же. Правда, посильнее других. Молодой князь, Искендер — тот еще здесь мало известен. Однако уже многие его уважают — единственного. Хан Бату к нему благоволит, любит, как сына, «тысячу» менгу дал — против немцев. Да и с Сартаком они — не разлей вода. Опасно это! Тут и других влиятельных людей — море.

— Ну уж, — Ратников усмехнулся. — Александр еще не самый главный князь. Батюшка его, Ярослав Всеволодыч, на владимирском столе сидит твердо.

— Ярлык выпросил, потому и сидит, — человек Сартака презрительно сплюнул. — Еще лет шесть назад, до полночного похода, я помню, он в Булгар приезжал, к Кутлу-буге, наместнику, к эмиру Гази Бараджу. Дань зачем-то привез немерянную, хотя еще ни один ханский воин в русских землях не показался. Голову себе обрил в знак покорности — эмир с наместником тому потом долго удивлялись.

— Старый авантюрист. Но ведь ярлык-то выпросил!

— Выпросил, — согласно кивнул Алим-буга. — Но много позже. Дождался, когда родич его, Юрий, великий князь владимирский, на Сити падет, и тут же — к хану. Ну по старшинству — на трон имел право, вот сиятельный хан ему ярлык и пожаловал. Ладно, бог с ним… Вот еще деятели — кланяются. Тот, что с рыжей бородой, — Константин Ярославович, а в расстегнутом кафтане — Василий Всеволодыч. Так себя князишки, не особо. Тоже покровительства ищут.