Андрей Прусаков - Оружие Древних

• Название: Оружие Древних
• Автор: Андрей Прусаков
• Жанр: Фэнтези

Заключительный роман трилогии «Саги Арнира». Орэн—Завоеватель хочет победить грозных морронов и править всем Арниром. Для этого ему нужен «Гнев Игнира» — оружие Древних, способное превращать в прах даже камни. Молодой фагир Шенн обещает достать его, и отряд лучших воинов отправляется в далекий и безжалостный Кхинор. Там, в непроходимых топях, колдуны Гунорбохора варят зелья, способные превращать людей в покорных рабов и великолепных убийц. Орды неведомых существ продвигаются на восток, и все живое бежит, страшась встречи с ними. И лишь горстка храбрецов идет навстречу им, на запад. Там, в подземельях Древних, находится то, что может спасти их родину. Смогут ли Шенн, Далмира и отряд из лучших бойцов Арнира дойти до намеченной цели через земли, в которых никто никогда не бывал? Смогут ли уберечь мир от нашествия, если мира нет в самом отряде? Сможет ли Улнар сбросить проклятье Гунорбохора, и чем закончится противостояние братьев — узнаете в третьей саге!

---

Улнар снял с шеи флакон и поднес к лицам пленников:

— Ош–Рагн!

Женщины переглянулись. Похоже, они поняли, что убивать их не станут, а имя властительницы было им известно.

— Гунорбохор, — сказал Улнар и указал на запад. — Я иду туда. Ош–Рагн велела мне. Ош–Рагн!

Морроны залопотали на своем. Старик тоже что–то сказал, но быстро умолк под яростными взглядами женщин. Ясно, кто здесь главный…

— Я освобожу тебя! — сказал Улнар младшей. — Но не вздумай бежать. Поняла?

Он взвесил в руке боевой нож и резким броском вогнал в дерево. Судя по взглядам, бросок оценили. Улнар подошел, вытащил из ствола нож и разрезал на молодой путы.

— Веди. Гунорбохор! — сказал он. Молодая смотрела на старшую. Оскалившись, та что–то произнесла. Улнар понял: она приказывала убить его.

— Ош–Рагн! — резко повторил он. — Вы должны отвести меня к вождю! Веди!

Он повторил это слово по–морронски. Кажется, дошло. Младшая кивнула и жестами показала: дай нож.

Улнар протянул оружие. Девушка взяла его, сверкнула глазами, провела пальцами по лезвию, восхищенно цокнула сквозь зубы. «Да уж, не ваше черное железо, — подумал воин, — эшнарская сталь!»

Он невольно напрягся, когда девушка одним движением рассекла путы на старшей. Та встала, растирая запястья. Улнар указал на старика: развяжите и его. Женщина что–то сказала и усмехнулась. Улнар понял: старик им не нужен. Старшая отобрала нож. Воин смотрел за каждым ее движением. Она подошла зарубленному им человеку, присела и ловко вскрыла грудину. Рванув ребра в сторону, женщина вырезала сердце и впилась в него зубами. Воин опустил голову: в ее лице и взгляде не было ничего человеческого. Да, быть может, они голодны, быть может, этот всадник бил и мучил их, и все же… Старшая передала недоеденный кусок плоти младшей, и та принялась есть. Кровь текла по губам, капала на грудь, оставляя длинные красные полосы… Жалкий ошметок бросили деду.

— Хватит жрать! — с отвращением сказал Улнар. — Верни нож и веди. Нож!

Он протянул руку, вторую положил на рукоять меча. Они поняли.

— Иди, — сказала старшая и, поколебавшись, вернула нож.

Больше всего воин боялся, что его поведут туда, где он уже был: к вырезанному до последнего человека стойбищу. Но проводники повели другой дорогой, и к вечеру они вошли в лагерь, столь большой, что Улнар не видел его края. Здесь стоял сильный клан. Здесь он получит помощь. Или умрет.

Достав флакончик, Улнар вдохнул порцию зелья. Быть может, последнюю. Вокруг собиралась толпа. Приведшие его женщины что–то кричали, размахивая руками — и воина не трогали. Пока.

Его вели мимо высоких, покрытых кожами, шатров, многочисленных повозок с высокими, раскрашенными бортами и костров, вокруг которых сидели морроны. Повсюду стояли кроги, пощипывая редкую травку, и бегала черная длинноволосая детвора. Завидя белокожего воина, детишки мигом окружили его, глазея, толкаясь и возбужденно перекрикивая друг друга. Женщины отогнали их одним резким словом. Дети отбежали, но не ушли, большой группой следуя за ними и привлекая все большее внимание.

Зелье действовало. Улнар чувствовал, как руки наполняются силой, а тело — энергией, как хочется действовать, прыгать, рубить… Страх отступил, он с вызовом смотрел на морронов и скалил зубы.

Громкий окрик — и все остановились. Улнар глянул: у покрытого пятнистыми шкурами, украшенного человеческими костями и черепами шатра стояла женщина. Коренастая, сильная, властная. Шея черная от татуировок, на груди — ожерелье из кусочков полированной кости. Толпа замерла, глядя на нее.

Она что–то спросила, и спутницы Улнара заговорили, отчаянно жестикулируя. Вождь резко прервала рассказ и шагнула к воину. Глаза их встретились.

— Ош–Рагн! — сказал Улнар. — Меня послала Ош–Рагн!

Он вытянул руку с каменным флаконом. Морронка взяла талисман, оглядела, кивнула, широким жестом приглашая в шатер. Но две увешанных мечами «красавицы» остановили воина, жестами веля отдать оружие. Улнар подчинился.

— Не потеряйте! — весело сказал он, бросая им на руки меч и нож. Улнар повернулся и вошел в шатер.

Внутри было темно, немного света давал небольшой, обложенный камнями, очаг. Воин не сразу увидел, что ему указывают на пол, на одну из мохнатых шкур. Он сел, по–морронски подогнув ноги под себя.

Талисман ему не вернули. Это могло означать всякое, прежде всего то, что жить осталось дня два. Если не сожрут раньше.

У носа явилась рука с чашей. А могла быть с ножом. Моррон подкрался так тихо, что легко мог перерезать горло. Воин взял чашу, принюхался, взболтнул. На кровь не похоже.

Вождь жестом приказала отпить. Улнар хлебнул. Напиток походил на перезрелое вино, и после нескольких глотков по лицу прокатился жар. Неплохо. Воин облизнул губы и перевернул чашу, демонстрируя, что осушил до дна. Вождь одобрительно оскалилась. Она смотрела на Улнара и, казалось, чего–то ждала.

Полог шатра откинулся. Чья–то тень упала на воина, но он не шелохнулся. Человек подошел сзади. Улнар ощутил взгляд, направленный в затылок. Ледяной ненавидящий взгляд.

Вождь что–то сказала. Вошедший обошел Улнара и встал возле женщины. Это был старик, сморщенный, худой и без руки, отсеченной у локтя.

— Ты… говорить с Харабун–оши, — сказал он на ломаном языке арнов.

Переводчик, понял Улнар. Без руки. Скорее всего, потерял в приграничье, в бою. Там и языку научился.

— Ты — гонец Ош–Рагн?

Главный вопрос. Улнар выпятил грудь, придавая лицу выражение силы и значимости:

— Я слуга властительницы Ош–Рагн, я ее посланник в Гунорбохор.

Старик перевел. Морронка кивнула, пристально разглядывая воина.

— В Гунорбохор? Мы ждем гонца от Ош–Рагн, но разве это не ты?

— Я иду в Гунорбохор, — твердо повторил он.

Она что–то сказала.

— В Гунорбохор нет пути, — перевел старик. — Разве ты не знаешь?

— Как: нет?

Внутри разливался холод. Непросто убить чернолицую, да еще и голыми руками, но иного выхода…

— Великая всем запретила ходить туда. Там живет только ее клан — харкены. Они убьют любого, тем более светлокожего.

Проверка?

— Она послала меня, и я пойду туда. Я служу ей, как многие из моего народа.

Взгляд старика полыхнул такой ненавистью, что воин подумал: не переведет ли он так, что вождь прикажет казнить белокожего?

— Мне сказали: ты защитил двух женщин моего клана и убил гротха. Это правда?

— Правда.

— Ты великий боец, если смог убить и его и зверя в одиночку.

Кто такие гротхи — вертелся вопрос, но воин не смел спрашивать. Он уже понял, что так морроны называли чужеземцев–наездников, вот узнать бы, что это за народ… Но любое неосторожное слово или вопрос выдадут его.

Молчала и женщина–вождь. Наконец, Харабун–оши заговорила, сопровождая речь гримасами и взмахами рук. Старик переводил, жестикулируя и гримасничая не меньше:

— Пути в Гунорбохор нет. Там были гротхи. Они не оставили никого в живых. Они идут на восток. Возвращайся. Они убьют тебя.

На него смотрели. И ждали.

— Нет. Я должен идти туда. Такова воля Ош–Рагн, — медленно выговорил он.

Женщина оскалила зубы. Засмеялась, потом что–то сказала.

— Ты хороший воин, — выплевывая слова в лицо Улнара, перевел старик. — Постарайся убить больше гротхов, прежде чем они убьют тебя.

Улнар кивнул. Пора убираться отсюда. Он встал:

— Верни мне зелье Ош–Рагн.

Чернолицая подошла. Коснулась его груди:

— Говорят, зелье делает вас неистовыми не только в бою, но и в любви! — ее рука скользнула по животу, спускаясь все ниже. — Хочу узнать это.

Улнар не дрогнул. В устах старика ее слова были еще отвратительней.

— Я принадлежу Ош–Рагн. Ты трогаешь ее собственность.

Харабун–оши отдернула руку, ее лицо застыло.

— Иди, — он понял это без перевода.

Он вышел из шатра. Было совершенно темно. Лагерь морронов освещали костры и, несмотря на ночь, повсюду было движение. Похоже, они тоже уходят, подумал воин, глядя, как мужчины заталкивают в повозки нехитрый скарб.

Ему вернули оружие и флакон. Что ж, еще поживем. Он направился прочь из лагеря. Несколько морронов сопровождали его, видимо, по приказу Харабун–оши, но едва Улнар вышел за границы шатров, охрана исчезла. Воин сориентировался по звездам и направился на запад.

Отойдя от лагеря на меру, он почувствовал, что идет не один. Возможно, за ним послали соглядатая. Пускай.

Улнар остановился и присел на камень, вслушиваясь в ночь. Позади зашуршала трава, воин услышал чей–то сдавленный выдох и упал, заваливаясь набок. Пронесясь над камнем, дротик вонзился в песок, трепеща от злобы…

Улнар встал. Фигура однорукого возникла из тьмы, занесенное копье целило в грудь воина.

— Ты…

Резкий взмах клинка парировал удар. Однорукий не мог ловко орудовать копьем, и Улнар выбил древко из рук старика.

— Кто тебя послал?

Переводчик заорал и бросился на него, пытаясь достать до горла оставшейся рукой. Улнар легко сшиб калеку наземь. Жуткая ненависть выплескивалась в потоке смешанных морронских и арнских слов. Тут перевод не требовался.