Никита Покровский - Генри Торо

• Название: Генри Торо
• Автор: Никита Покровский
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

В книге дано целостное представление о мировоззрении и жизненном пути оригинального американского мыслителя XIX в., философа-романтика и писателя Генри Торо, творчество которого оказало существенное влияние на развитие американской культуры и мировоззрение ряда крупных мыслителей других стран.

Для широкого круга читателей.

---

Но Торо, так же как и в случае с Колриджем, отказывается принять субъективистские мотивы в философии английского мыслителя. Не принимал он и многие социальные взгляды Карлейля, его «феодальный социализм». В принципе разделяя характерное для английских романтиков разочарование в результатах Великой французской революции, их неверие в возможность радикального разумного переустройства общества на основе революционных движений, Торо был далек от возвеличивания патриархальных феодальных отношений. Его взгляд неизменно был обращен в будущее, он верил в необходимость борьбы за демократизацию американского общества, понимая ее, правда, лишь в моральном плане.

Еще одним источником философских воззрений Торо стала культура Востока, которая являлась предметом особого почитания и даже преклонения со стороны трансценденталистов.

«…Я омываю свой разум, — писал Торо, — в изумительной философии и космогонии Бхагаватгиты…» (9, 345). Кроме Бхагаватгиты он читал Веды, Вишну Пурану, законы Ману. Впервые в истории США и, возможно, Европы индийская, китайская и персидская философская мысль получила в этих странах столь широкую известность. Влечение конкордских философов и писателей к Востоку далеко не случайно. Оно обусловлено тем, что трансценденталисты усматривали интеллектуальную близость своих идей к философии Упанишад. На Торо, кроме того, большое впечатление произвел открытый им для себя примечательный факт очевидного сходства идей восточных философов и трансценденталистов при колоссальной пространственной и временной отдаленности двух цивилизаций. Это подтверждало важнейший тезис мыслителя: истинное знание вечно и абсолютно, оно не устаревает и не изобретается, его можно лишь заново открывать. Восток стал для Торо символом вечной и неизменной мудрости.

Учение Эмерсона о «сверх-душе» напоминает последовательно раскрываемую в Упанишадах идею единства брахмана (объективного духа) и атмана (субъективного психического начала). Подобно брахману, трансценденталистская «сверх-душа» — это живой, динамичный дух, источник и вместилище бесконечно разнообразных феноменальных форм бытия. Она бесконечна не в том смысле, что исключает все конечное, но в том, что составляет внутреннюю основу всего конечного. «Сверх-душа», так же как и брахман, не сводится к мысли, к мыслящему духу, она — живое единство сущности и существования, идеального и реального — познания, любви, красоты.

Идея причастности индивидуальной души космическому духу, всесторонне разрабатываемая в Упанишадах, становится фундаментальной для трансценденталистов и Генри Торо. Человеческое Я, индивидуальное сознание, не могло бы мыслить о природе, побеждать и любить ее, если бы природа была невообразима, непобедима и недостойна любви (см. 37, 140). Природа, утверждается в Упанишадах, разумна и до конца понятна, ибо она часть того целого, к которому принадлежит и индивидуальное сознание. Природа образуется, одухотворяется и направляется слившимися атманом и брахманом.

Торо следует Упанишадам и в теории познания, считая, что интуитивное познание выше всех других рациональных способов освоения бытия. Интеллект может дать лишь внешнее описание мира в категориях пространства, времени и причинности. Подлинная брахманическая (трансцендентная) реальность лежит по ту сторону рациональных категорий. Самодовлеющий брахман не зависит ни от времени, ни от пространства, ни от причинности. Лишь интуиция способна преодолеть ограниченность интеллекта и достичь единения индивидуального сознания с космическим духом.

Китайская философия была знакома Торо по сочинениям Конфуция и Мэн-цзы. Кроме этого американский писатель проштудировал «Великое учение» Цзэн-цзы, систематизирующее наследие конфуцианства. В результате на страницах «Дайла» появилась статья Торо «Китайское четверокнижие», представлявшая собой подборку документов по истории конфуцианства и комментарии к ним.

Несмотря на несомненную близость трансцендентализма Торо к учениям некоторых школ древневосточной философии, не стоит преувеличивать роль последних в формировании мировоззрения мыслителя. По его собственным словам, он завершил рукописи, связанные с китайскими и индийскими священными книгами, после того, как у него уже сформировались собственные взгляды, близкие восточной философии (см. 67, 13). По мнению У. Хардинга, «Торо нашел в восточной литературе то, что было отражением и подтверждением уже достигнутых им самим идей и суждений» (72, 100). Но знакомство с восточной философией, безусловно, существенно повлияло на философские взгляды Торо.

В период сотрудничества в журнале «Дайл», редактируя поступающие из Германии материалы, Торо близко познакомился с немецкой философией. Правда, в подавляющем большинстве случаев это было знакомство с комментариями, изложениями, обзорами, но не с первоисточниками. Чаще всего среди представителей немецкой культуры в сочинениях Торо встречается имя И. Гёте. В своих дневниках конца 30-х — начала 40-х годов американский философ цитировал отрывки из «Автобиографии», «Вильгельма Мейстера» и «Итальянских путешествий» Гёте; при этом явно прослеживается идейная перекличка двух мыслителей по широкому кругу эстетических проблем.

В сочинениях Торо заметно прямое влияние Иоганна Георга Риттера фон Циммермана (1728–1795) — врача, лейб-медика английского короля, автора четырехтомного трактата «Betrachtungen uber die Einsamkeit» («Об уединении» — 1784–1785. См. 109). В 1791 г. вышло в свет первое английское издание этой книги, получившей к тому времени шумную известность в Европе, а после 1793 г. трактат Циммермана не раз переиздается и в США. Торо помещает книгу в опись своей личной библиотеки. Едва ли Циммермана можно назвать философом в полном смысле слова. Скорее его следует причислить к писателям-моралистам, близким по духу к лорду Честерфилду, Ларошфуко и отчасти Руссо. Универсальное противоядие против развращенности нравов, охватившей общество, Циммерман видел в одиночестве, приводя в пользу этого положения многочисленные этические, экономические и религиозные доводы.

Завершая обзор теоретических источников философского мировоззрения Торо, необходимо остановиться на античной культуре. Влияние ее начало проявляться еще в университетские годы философа. Но и после окончания Гарварда Торо продолжал расширять свои знания в области классической филологии и философии. На его рабочем столе всегда лежали томики Гомера, греческих лириков (Пиндара и Анакреона) и драматургов, прежде всего Эсхила («Прикованный Прометей», «Семеро против Фив»). Из философов Торо читал Плутарха («Сравнительные жизнеописания», «Moralia»), Ямвлиха («Свод пифагорейских учений») и Порфирия («О воздержании от употребления в пищу одушевленных существ»). Среди латинских авторов Торо предпочитал поэтов — Вергилия, Горация и Овидия.

В конце 50-х годов американского натуралиста и философа привлекли трактаты неоплатоников, а также натурфилософские и естественнонаучные сочинения Аристотеля, Теофраста и Плиния Старшего. Это отражало общую тенденцию изменения философского мировоззрения Торо — постепенное охлаждение к трансценденталистским мотивам и возрастание интереса к естествознанию. Однако общая установка остается у Торо трансценденталистской: великие памятники философской и художественной мысли Торо чтил скорее как реликвии, окруженные таинственным ореолом, чем как источники непосредственных практических выводов. «Илиада» символизировала для него мудрость в ее первозданном классическом виде. Поэтому Торо взял поэму Гомера на берег Уолдена, но именно поэтому он и не считал нужным часто открывать эту книгу. В произведениях мыслителей Древней Греции и Рима Торо искал не решения стоявших перед ним теоретических проблем, но лишь подтверждения своих собственных идей.

* * *

Обзор основных источников философского мировоззрения Торо показывает, что его разносторонняя образованность служила почти всегда лишь фоном, но отнюдь не основой его собственных открытий и достижений. Прослеживая эволюцию интереса Торо к произведениям того или иного философа или писателя, почти всегда убеждаешься в том, что мыслитель с поразительным и, по всей видимости, непроизвольным упорством сохранял оригинальность и самобытность подхода к прочитанному материалу; почти никогда он послушно не следовал за логикой рассуждений и аргументацией изучаемого автора, но организовывал и упорядочивал прочитанное согласно собственным теоретическим убеждениям. Вот в чем причина характерной для Торо «фрагментарности» и «мозаичности» использования источников. При этом, разумеется, отрицать влияние предшествующей философии на Торо — столь же недопустимая крайность, как и преувеличивать это влияние.

Глава III. Символическое мировоззрение