Никита Покровский - Генри Торо

• Название: Генри Торо
• Автор: Никита Покровский
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

В книге дано целостное представление о мировоззрении и жизненном пути оригинального американского мыслителя XIX в., философа-романтика и писателя Генри Торо, творчество которого оказало существенное влияние на развитие американской культуры и мировоззрение ряда крупных мыслителей других стран.

Для широкого круга читателей.

---

Покровский Н. Е. Генри Торо

И нынче, слабый, читал Торо и духовно поднялся.

Л. Н. Толстой

…Я не намерен сочинять оду к Унынию, напротив, я буду горланить, как утренний петух на насесте, хотя бы для того, чтобы разбудить соседей.

Генри Дэвид Торо

РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Покровский Никита Евгеньевич (род. в 1951 г.) — кандидат философских наук. Область научных исследований — история американской философии XVIII–XIX вв., современная философия в США.

Рецензент — доктор филос. наук, профессор Ю. А. Замошкин

Введение

поминание имени Генри Дэвида Торо в среде профессиональных философов нередко вызывает недоуменный вопрос: «А был ли такой философ? Чем он примечателен?» Действительно, идеи Торо (1817–1862) не рассматриваются в общих лекционных курсах истории философии XIX в. и, как правило, не находят отражения на страницах соответствующих антологий и монографических исследований. Подобное «выпадение» Торо из поля зрения историков философии имело свои веские причины и в этом смысле было закономерным. Однако развитие сложных идеологических процессов в странах Западной Европы и США — возникновение и идейное оформление в 60-х годах нашего столетия такого неоднозначного идеологического образования, как «контркультура», резкое возрастание роли «экологического сознания», неоромантическая критика левыми радикалами социальных последствий научно-технической революции на Западе — потребовало некоторой корректировки традиционно сложившихся представлений о классиках философии или, вернее, присоединения к их числу новых имен.

Ныне, как представляется, назрела необходимость и появилась реальная возможность критически исследовать и переосмыслить учение Генри Торо — американского философа-романтика, писателя и натуралиста первой половины XIX в., идейные поиски которого предвосхитили формирование этико-философского мироощущения определенной части современной леворадикальной интеллигенции США.

Как это нередко бывает в истории с истинно оригинальными умами, Торо был мало известен своим согражданам. Он провел свою жизнь почти безвыездно в небольшом городке Конкорд (близ Бостона) на северо-востоке США, штат Массачусетс. Среди своих соседей Торо пользовался сомнительной славой чудака, не желавшего включаться в погоню за общепринятыми «благами земного бытия». Отнюдь не безобидная в провинциальном захолустье молва осуждала философа за «никчемность» его времяпрепровождения, «пустые» начинания, сомнительные с точки зрения благонадежности знакомства. К счастью, миниатюрный по современным меркам Конкорд не всегда оставался столь однозначно буржуазным. В 30-х годах XIX в. он становится центром ренессанса Новой Англии — кратковременного, но чрезвычайно интенсивного расцвета искусств, литературы, религиозного реформизма, имевшего общенациональный исторический резонанс. Философская подоплека «новоанглийского возрождения» определялась в основном идеями романтизма, получившими в США трансцендентально-натуралистическую интерпретацию. Течение мысли, названное «американский, или новоанглийский трансцендентализм», возглавлялось известным писателем и философом Ральфом Уолдо Эмерсоном — учителем и старшим товарищем Генри Торо. Вплоть до середины XX в. все трансценденталисты находились как бы в тени американской и даже европейской славы Эмерсона, в творчестве которого, по общему мнению, блеск стилистического дарования и европейские многовековые интеллектуальные традиции гармонично соединялись с тонким ощущением новизны американской национальной культуры. Однако затем произошла заметная переоценка историко-философских ценностей, и наиболее глубоким философом из числа новоанглийских трансценденталистов стал считаться Генри Торо. Словно в опровержение слов Марка Твена, говорившего, что классик — это тот, кого все изучают, но мало читают, на рубеже 60—70-х годов нашего века среди всех сочинений американских классиков XIX в. произведения Торо заняли первое место по числу изданий на родине и количеству переводов на иностранные языки. Более того, в современных Соединенных Штатах личность мыслителя стала явлением национального масштаба. Даже те американцы, которые никак не могут считать себя специалистами по философии Торо, тем не менее имеют свой «образ» Торо, навеянный и популярными изданиями, и средствами массовой информации, и просто общественным мнением. Иной вопрос, насколько этот образ соответствует исторической правде. Некоторые видят в Генри Торо символ того, что они понимают под «совестью нации». Другие клеймят философа и писателя за свойственные ему индивидуализм, анархизм и бегство от социальной действительности, как за идеи, якобы выражающие суть его мировоззрения. Во многом противоречивые идеи Торо, как и сама его личность, дают подчас основание для диаметрально противоположных суждений. Но представляется бесспорным, что большая доля истины заключена все же в суждениях тех, кто признает и прогрессивное значение наследия Торо, нежели тех, кто начисто отрицает это.

В принципе нет «несовременных» философов, как бы давно они ни жили. Любое новаторское для своего времени достижение философской мысли проецируется и на нашу современность. Судьба теоретического и художественного наследия Торо — еще одно подтверждение этому.

Через сто с лишним лет после смерти философа его идеи начинают широко распространяться, причем прежде всего среди тех, кому они адресовывались самим Торо, — среди непрофессионалов в философии, людей «вообще», тех, кто отвергает академическую науку за ее нарочитую кастовость и хочет видеть в философии свод принципов нравственного поведения в повседневной жизни. Интерес к Торо, таким образом, оказался феноменом скорее популярной, чем сугубо научной культуры. Стоит ли тогда удивляться, что среди приблизительно четырех тысяч публикаций, посвященных Торо и увидевших свет после 1941 г., большую часть составляют газетные статьи, резолюции массовых собраний, манифесты различных организаций, отчеты частных лиц, пытавшихся следовать рекомендациям Торо, и соответственно меньшую часть — статьи в специальных журналах и научные монографии. Философское и литературное наследие Торо, по-видимому, еще долгое время будет оставаться интересным объектом для изучения, ибо оно помогает расширить представления не только о духовном прошлом, но и настоящем США.

* * *

Важнейшей частью любого историко-философского исследования является жизнеописание философа. Оно помогает не только воссоздать образ ученого, но и прояснить вопрос о формировании его мировоззрения в контексте взаимодействия различных общественных факторов. Однако, как правило, обращаясь к произведениям, составляющим классику мировой философии, сведения о жизни их авторов мы воспринимаем в качестве любопытного, но не обязательного приложения. Но всегда ли правомерен анализ философского учения в отрыве от рассмотрения биографии его создателя? Ведь философия неразрывно связана с определенным кругом проблем, решение которых обнаруживается в самой жизни философа. В свете сказанного несомненный интерес представляет вопрос о том, насколько сам философ рассматривал свой образ жизни в качестве продолжения и реального подтверждения выдвинутых им идей, насколько философ стирал в своем мировоззрении грань между теоретической и практической деятельностью, насколько глубоко философия погружалась им в мир реальных человеческих проблем и насколько эти проблемы пронизывали ткань его учения.

На протяжении многовекового пути своего развития история философии создавала и поныне создает различные классификации школ и течений. И в этом в истории мысли проявляются глубинные закономерности прогресса философии, вновь и вновь обращающейся к своим истокам, к своему прошлому, дабы оценить его с позиций современности.

Школы и направления, выделяемые в истории философии, весьма многообразны. Определяющим принципом классификации было и остается выделение двух противоположных философских позиций — «линии Платона и линии Демокрита» — идеализма и материализма, а также прослеживание изначально присущих философскому мировоззрению того или иного мыслителя черт диалектики или метафизики.

Наряду с этим общим принципом в истории философии используются и более частные, значение которых ограничивается либо конкретным историческим периодом, либо сравнительно узким кругом мыслителей, входящих в предлагаемые классификационные разделы. Таким частным принципом классификации является выделение в истории философской мысли «академической» и «неакадемической» традиций, которые обнаруживали себя еще в античности, хотя и не сохраняли абсолютной устойчивости, проявляясь подчас лишь в отдельных аспектах мировоззрения того или иного философа. При этом «неакадемическое» направление характеризовалось пониманием предмета философии как поиска смысла жизни. Представители этой традиции отрицали избранный характер философского знания, содержанием которого, по их мнению, должно быть не рациональное постижение мира, а поиски мудрости, основанной на переживании жизни. Для философов «неакадемической» традиции подчас характерно нечеткое разграничение философии и художественного творчества. Их сочинения можно поэтому назвать художественной философией, подразумевая при этом их близость к философской беллетристике. Мир природы окрашивался «неакадемистами» в человеческие краски, гуманизировался. Поиски строго научного мировоззрения уступали у них место попыткам установить единое мироощущение, сочетающее теоретические рассуждения, религию и образ жизни, в рамках которого философия становилась мудростью, прилагаемой к повседневному опыту.