Алауди Мусаев - Шейх Мансур

• Название: Шейх Мансур
• Автор: Алауди Мусаев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: ISBN 978-5-235-03083-1

Шейх Мансур (ок. 1760–1794) — чеченский народный герой, пытавшийся отстоять независимость горцев от Российской империи. Возглавив в 1785–1791 годах народное восстание на Северном Кавказе, он одержал немало побед над царскими войсками. Неравенство в силах и вооружении, распри среди сторонников Мансура сделали свое дело — шейх был взят в плен и окончил свои дни в Шлиссельбургской крепости. Его деятельность оставила глубокий след в памяти чеченцев и других народов Кавказа. Мансур стал предтечей великого имама Шамиля, который считал себя его продолжателем. В книге известного юриста, профессора Алаудина Мусаева подробно освещаются не только жизнь легендарного шейха, но и история Чечни и обычаи ее народа.

Издание второе.

---

Нелестная оценка действий Апраксина была совершенно справедлива. Этот военачальник, войска которого должны были помочь отряду Пиери в захвате руководителя восстания, не оказался на месте в то время, когда его помощь была крайне необходима. Последовавший рейд, когда было сожжено две деревни и захвачен принадлежащий их жителям скот, не внушил никакого страха восставшим, а только сильнее озлобил их. Тем более что пойти в деревню Алды, где располагался сам «новоявленный шейх», Апраксин не решился, и это было воспринято мятежными горцами, как признак страха перед победоносным имамом Мансуром.

Подводя итог Алдынской операции, следует признать, что царские войска потерпели очень болезненное поражение. К тому же неудача эта грозила самым негативным образом отразиться на всей ситуации на Северном Кавказе. Отряд Пиери, насчитывавший в своем составе три тысячи солдат и офицеров, лишился двух орудий, отбитых восставшими, потерял убитыми и взятыми в плен 13 офицеров и 740 нижних чинов. Были убиты пять старших офицеров, в том числе сам руководитель экспедиции полковник Николай Пиери, премьер-майор Сергей Комарский, капитан, поручик и адъютант. Из Кабардинского егерского батальона выбыло почти 600 человек (спаслось не более десятка солдат), из Астраханского полка 110 человек и из двух гренадерских рот Томского полка — 71 человек. 162 человека были взяты чеченцами в плен. В следующем году они были выкуплены российскими властями. Еще позже чеченцы возвратили обе пушки за сто рублей — пользоваться ими они все равно не могли из-за отсутствия снарядов и опытных артиллеристов.

Что касается потерь со стороны восставших горцев, то, согласно рапорту генерал-поручика Леонтьева П. С. Потемкину, более 300 восставших горцев было убито, включая брата Мансура и около сорока почетных (знатных) чеченцев. Вероятно, на самом деле потери были меньше, поскольку в ауле Алды всего проживало не более 500–600 взрослых мужчин, из которых многие к тому же не успели принять участие в скоротечном сражении. Позже, на допросах в суде, сам Мансур говорил, что в том бою погибло около ста горцев. Князь Потемкин был чрезвычайно огорчен неожиданным для него провалом крупной операции. Полковник Пиери в качестве руководителя экспедиции был рекомендован самим светлейшим как наиболее опытный, смелый и энергичный офицер. Разгром отряда и гибель Пиери стали для князя двойным ударом.

Секретный ордер Потемкина от 6 августа 1785 года на имя генерал-поручика Леонтьева проникнут чувством горечи за поражение российских войск. В этом документе Потемкин, изучив все рапорты, донесения, ордера и допросы участников Алдынской экспедиции, делает попытку объяснить причины поражения отряда Пиери. «Читая рапорты, — писал князь, — нетрудно понять, что покойный Пиери, презирая чеченские народы, не стал дожидаться отряда бригадира Апраксина и хотел успеть все один, потому устремился через ту же лесную дефилею (тесный проход. — А. М.), которая уже была наполнена чеченцами, надеясь легко их разогнать. Если бы он вместо этого пути от деревни Алды пошел через Хан-Кале, то не только не случилось бы несчастье, но и не могло произойти кровопролитие, так как чеченцы, ожидая отряд Пиери на том же проходе, не смогли бы ему помешать».

«При всем том, — отмечал далее князь, — сам полковник Пиери храбро окончил свой путь, в то время как многие чины из отряда были постыдным образом разбиты и взяты в плен… Никогда знаменитое российское войско такового стыда еще не имело и с такою робостью не действовало… Объяснения офицеров, спасшихся бегством, подтверждают слабое устройство, с каким отступал отряд Пиери, а также робость войск, которые искали средство не драться с неприятелем, а только спасаться бегством. Сам факт пленения солдат наиболее подтверждает это, ибо, сколь много ни было бы чеченцев в лесу, если бы войско, не имея сил одолеть их, сомкнувшись, стало пробиваться на штыках, то, хотя и понесло бы урон, но не имело бы позора попасть в плен». Страх рассеял русских солдат, «и чеченцы побрали их, как овец». Что касается вспомогательных рот, которые шли за отрядом полковника Пиери, то они не имели смелости дойти до отряда и вскоре начали отступать. «Сия-то ретирада, — заключает князь, — ободрила чеченцев, а смерть наших, кои пали на том месте, поразила страхом солдат с покойным Пиери бывших».

Князь Потемкин предостерег русских военачальников, что победа восставших чеченцев над отрядом Пиери может поставить в затруднительное положение всю Кавказскую линию. Он приказал генерал-поручику Леонтьеву собрать со всех мест части войск и «поставить Линию в безопасность» с тем, чтобы первая часть войска могла быть всегда «наготове отражать толпу, ежели бы со лжепророком оная таки покуситься к Кизляру дерзнула». Вторая часть войска не должна позволить соединиться «чеченцам с Малой Кабардою, если бы сия по наущению тех подвигнулась к соединению».

В завершение Потемкин указывал, что часть войск нужно направить в Малую Кабарду, чтобы «не допустить бы взволноваться сим народам, спокойство коих нам наипаче нужно». В конце ордера князь откровенно выражает свое беспокойство по поводу ухудшения обстановки на Кавказе в результате победы восставших над отрядом полковника Пиери. «Не могу я умолчать, сколь неудачное сие дело не только расстроило всего края состояние, но и подало чеченцам повод к дальним дерзновениям… Уповаю, что ваше превосходительство, — наставлял князь генерал-поручика Леонтьева, — по испытанному знанию военного искусства предположите меры, дабы оный лжепророк отучился делать новые покушения, и при том обуздайте с другой стороны как Малую, так и Большую Кабарды. Происшествия за Сунжей тем сожалительнее, что принятие мер надлежащих упущено. Я уже не говорю о том, что покойный полковник Пиери погорячился идти на чеченцев, не дождавшись бригадира Апраксина к своему подкреплению. Не стал прежде в близости сего места станом, для точного исполнения моих предписаний — тайно пробраться к селению Алды и постараться захватить Мансура или вытребовать его у народа, и употребить оружие только в случае неповиновения».

Разграбление и сожжение села также осуждалось Потемкиным, поскольку алдынцам даже не объяснили причин прибытия к ним русского отряда: «Полковник Пиери мог бы, конечно, требовать от чеченцев лжепророка, а по отказу следовать в то селение. Тогда бы знали чеченцы, зачем идут к ним, и, может быть, предпочли бы выдать злодея, нежели за него драться и подвергнуть себя мщению». Следует признать, что, несмотря на подробное планирование операции, отряд Пиери был оставлен без всякой помощи. Бригадир Апраксин только 6 июля получил предписание от генерал-поручика Леонтьева выступить к Алдынской переправе на реке Сунже, от которой он находился на расстоянии двадцати километров. Не подоспела помощь и от полковника Савельева, которому до того было предписано находиться в распоряжении полковника Пиери со своим отрядом в составе Моздокского казачьего полка и двух орудий.

При сражении отряда Пиери под Алдами на стороне местных жителей было преимущество в тактике ведения боя в специфических условиях лесной местности. В то время как российские войска оказались совершенно неготовыми к ведению боя в лесу, горцы были в своей стихии и умело пользовались излюбленной тактикой — нападали из-за деревьев, быстро отходили и нападали снова, уже с другой стороны. Велика вина в поражении русских войск и самого полковника Пиери. Он оказался человеком упрямым, нетерпеливым и больше всего жаждущим личной славы. Необдуманность в действиях и решениях, нежелание прислушиваться к советам опытных офицеров, недостаток трезвого расчета в момент сложной ситуации, неправильная расстановка боевых сил — все это сказалось на поражении и гибели отряда. Роковая же ошибка, по мнению генерал-фельдмаршала Потемкина состояла в том, что Пиери не вступил в переговоры с восставшими, что было ему предписано. Во всех случаях, — в этом светлейший князь был убежден, — с чеченцами лучше договариваться, чем воевать.

Заметим, однако, что всякое поражение имеет своей причиной не только ошибки проигравшей стороны, которые весьма тщательно разобраны в переписке князя Потемкина с командующим русскими войсками на Кавказе, но, в не меньшей степени, таланты и достижения стороны победившей. Главным достоинством войск Мансура, принесшим им победу над крупным формированием регулярных царских войск, следует назвать организацию. В это трудно поверить, но алдынский имам сумел добиться точного выполнения своих приказов от безгранично храбрых, но столь же безгранично недисциплинированных горских воинов. Не следует забывать и об умелом руководстве ходом сражения — талант поразительный для молодого горца, совершенно незнакомого с военной теорией. Однако этот его несомненный дар мог проявиться только при условии готовности чеченских вольных джигитов беспрекословно подчиняться приказам своего военачальника.