Виктор Попов - Советник королевы - суперагент Кремля

• Название: Советник королевы - суперагент Кремля
• Автор: Виктор Попов
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-7133-1240-2

Эта книга принадлежит перу известного дипломата, ученого, автора монографий и многих популярных книг, в том числе: «Современная дипломатия: теория и практика», «Маргарет Тэтчер: человек и политик», «Жизнь в Букингэмском дворце» и др.

На этот раз предметом его исследования стала жизнь и деятельность одного из членов «кембриджской пятерки» — Антони Бланта. Но эта книга не только о нем, но и о всей знаменитой «пятерке» советских разведчиков, проникших в святая святых Британии, — в ее разведку и контрразведку, в армию, Министерство иностранных дел и даже в окружение короля Георга VI и Елизаветы II.

---

Существовала и еще одна опасность: а не оставил ли Блант воспоминаний о своей тайной миссии по поручению английской монархии или не передал ли он своему адвокату документы для публикации после его смерти? Секретные службы были абсолютно уверены, что Блант очень многое знал и о многом умолчал во время допросов. Внезапная публикация его материалов после кончины могла бы стать очень опасной для правительства. Премьер-министр и ее советники по рекомендации МИ-5 даже начали обсуждать вопрос о возможных действиях в случае его смерти. Министерством внутренних дел был подготовлен специальный документ, в котором содержалась информация о предполагаемых членах «кембриджской группы», ранее не привлекавшихся к дознанию. К нему был приложен и список лиц, которые, возможно, были советскими агентами, сотрудничавшими с Блантом. Копия этого документа была направлена сэру Майклу Эйдену, личному секретарю королевы. Этот факт лишний раз подтверждает опасения, что материалы Бланта могут оказаться губительными и для монархии.

Операция Бланта, к счастью, прошла благополучно, и подготовленный документ не пошел в дело, а его предложения не были реализованы.

Правда, хирурги обещали пациенту лишь временное избавление, до следующей операции. Но Блант стал понемногу поправляться. Спустя менее чем через год он смог уже включиться в работу. Он отправился в Западный Берлин, чтобы по поручению Британского совета, организации, ведавшей развитием культурных связей с зарубежными странами, прочитать там лекции по искусству. Вздохнули с облегчением и британские спецслужбы. Тайна Бланта продолжала оставаться с ним.

Ну а как реагировали на болезнь Бланта в Москве, на Лубянке? За ним продолжали следить. Информацию о нем получали. Я задал Центру разведки несколько вопросов в связи с его болезнью:

— Не ставил ли Блант вопрос о выезде в СССР?

— Нет.

— Оказывалась ли Бланту со стороны КГБ какая-либо помощь и содействие во время его болезни и как Комитет откликнулся на его смерть?

— О болезни Бланта было известно. КГБ не предпринимал никаких действий.

В последние годы Блант оставался один. Его уже как бы «списали».

Крайнее напряжение в течение нескольких десятилетий, перенесенные операции сделали свое дело, и его здоровье с каждым годом ухудшалось. Да и время пришло, 65 лет по английским законам — это крайний срок выхода на пенсию. В 1972 году он подал в отставку с поста директора Куртолдз-института.

26 марта 1983 г., когда он сидел за своим письменным столом, с ним случился сердечный приступ, который оказался роковым. Он скончался через три недели после смерти в Москве Дональда Маклина.

Перед автором некролога стояла трудная задача: как примирить рассказ о том огромном ущербе, который, по мнению официальной Англии, нанес Блант своей деятельностью стране, с теми большими заслугами, которые у него были перед родиной во время смертельной схватки с фашистами и после нее, с тем преданным служением монархии и, наконец, с его высоким авторитетом знаменитого ученого? Умер человек, известный стране, награжденный почетными орденами Британии и зарубежных государств.

Кремация и прощание с покойным состоялись утром 29 марта 1983 г. на лондонском кладбище Путни. Стояла обычная для Лондона дождливая погода. Пришедших попрощаться с ним было не очень много — около тридцати человек. К гробу было возложено одиннадцать венков. От кого? Это осталось тайной, как тайной была и вся его жизнь. Венки были без подписи.

В часовне кладбища состоялась короткая служба. Священник, кстати, того самого прихода, которым когда-то управлял отец Антони, прочитал молитву. Лейтмотивом ее были слова: «Все мы грешны и забываем о Боге». В конце прощального слова он добавил: «Если коммунизм считается религией, то всю свою жизнь он отдавал предпочтение этой религии перед патриотизмом».

Был ли на похоронах представитель того государства, службе которому Блант добровольно отдал лучшие годы своей жизни?

Точного ответа на этот вопрос у меня нет. Я, посол страны, которая должна была бы быть ему благодарна больше всех, на траурной церемонии не присутствовал. Более того. Я даже не знал, что он тяжело болел. Занимаясь уже в 90-е годы изучением жизни Бланта, я задал вопросы дипломату посольства, который в то время был резидентом КГБ в Лондоне, знал ли он о похоронах, присутствовал ли на них, возлагал ли он или его сотрудники венки к гробу, но конкретного ответа не получил. Я полагаю, что чекисты посольства, может быть, не знали о болезни Бланта, но, конечно, прочтя в газетах о его смерти, тоже, как и английские спецслужбы, забеспокоились. Некоторые из них даже опасались, как бы в печати не поднялась новая «антишпионская кампания» и не были упомянуты их имена.

Позднее два брата Антони, Уилфред и Кристофер, поехали на гору около Марлборо, где он учился в школе, и развеяли его прах по ветру. Когда-то школьником Антони написал стихотворение, в котором были слова, что «ветер больше чувствуешь, чем видишь». Может быть, это преклонение перед ветром и определило просьбу Антони разбросать его прах по ветру.

Когда я уже написал эту книгу, то вновь, чтобы поставить точку в этой истории, обратился к Е.М. Примакову с просьбой дать указание своим сотрудникам еще раз просмотреть дело Бланта и ответить мне на ряд дополнительных вопросов. И получил ответ, из которого стало ясно, что никто из советских разведчиков в похоронах не участвовал. Да и присутствие на них кого-либо из советских сотрудников, работавших в Англии, раскрыло бы его как человека, причастного к КГБ.

Один из присутствовавших на похоронах поведал историю, которую любил рассказывать Блант. В XVII веке римский архитектор Франческо Борромини решил покончить жизнь самоубийством, поразив себя кинжалом. Он предпочел смерть подчинению своему сопернику по искусству. Он не считал приемлемыми для себя концепции, которые навязывал ему его конкурент Лоренцо Бернини. Направление в искусстве, которое отстаивал Бернини, было, по его мнению, недопустимым и потому неприемлемым для него. Блант говорил, что поступок Борромини не означал сумасшествия, а показывал его «разумную беспристрастность». Это сочетание «разумной беспристрастности» и эмоциональности сделало Борромини, по мнению Бланта, великим архитектором.

Сочетание «разумной беспристрастности» и эмоциональности (имея в виду под этим страстное отстаивание идей, в которые он верил) было характерно для Бланта и облегчало ему трудную роль «советского тайного агента».

На похоронах присутствовали и произносили речи английские ученые-искусствоведы. Они отмечали, что Блант был создателем новой научной дисциплины, школы истории западноевропейского искусства и что культурная Англия никогда не забудет его вклада в науку.

Известный английский журналист Питер Райт как-то сказал, что он хотел бы воплотить свои суждения в камне на все времена, чтобы их никогда не пытались уничтожить. Блант говорил, что он желал бы, чтобы его слова об искусстве не подвергались критицизму, чтобы они не отвергались, а оставались будущим поколениям, чтобы его суждения о любимом им Пуссене оставались всегда последним словом науки.

Речи английских ученых на кладбище и венки от них были свидетельством того, что если в России будут помнить заслуги Бланта как разведчика, то в Англии — как великого ученого.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Западные авторы, которые пишут о советской разведке, отмечают прежде всего ее эффективность. Эта оценка относится и к «кембриджской группе», и, конечно, к Бланту. Члены группы смогли проникнуть в центры секретов страны. Кембриджские разведчики были для КГБ исключительно ценной агентурой. Чем объясняется такой успех и такая высокая эффективность работы «пятерки», и в том числе Бланта? В чем вообще цель шпионажа? Обычно на этот вопрос отвечают просто — в получении информации. Но информацию добывают и другие структуры, и иным путем. Задача разведки — охватить такие стороны жизни, которые недоступны открытому наблюдению и дипломатии. Добытые разведкой сведения обычно трудно поддаются перепроверке и поэтому должны быть особенно точными и надежными. Собирать информацию может всякий грамотный человек. Добывать разведывательную информацию может, как правило, очень подготовленный агент. Словарь американских военных терминов определяет разведку как продукт, «получаемый в результате сбора, оценки, анализа сведений и истолкования всей доступной информации» (курсив мой. — В.П.).

Таким образом, в функцию разведки входит не только получение информации, но и ее анализ, и оценка. В значительной степени разведка — это исследовательская работа. Не так-то легко иногда выделить основные вопросы из добытого материала, принять на себя ответственность за надежность информации, а также за те последствия, которые вытекают из этой оценки. Бывают случаи (и не редко), когда разведчик, собрав информацию и проанализировав ее, оказывает неоценимую услугу своему правительству, но случается и так, что из собранных фактов он делает неправильные выводы, отметает те сведения, которые не укладываются в схему его донесения, и дезинформирует свое руководство.