Марк Ферро - Николай II

• Название: Николай II
• Автор: Марк Ферро
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5-7133-0400-0

Книга крупнейшего французского специалиста по современной истории, в том числе и советского общества, написанная на архивных материалах, позволяет увидеть в новом свете и жизнь Николая II, этой во многом загадочной личности, и обстоятельства его гибели в Екатеринбурге в 1918 году.

Для историков, а также для широкого круга читателей.

---

Вплоть до 1905 года Николай II и его двор обвиняли просвещенное общество в том, что оно сеет бунт и поднимает народ против своего обожаемого царя. И когда этот миф рухнул, появились новые иллюзии — та уверенность, которую обрела интеллигенция, в том, что она ближе к народу, чем к царизму. Писавший в «Новом времени» Розанов (Варварин) безжалостно обличал путаницу в умах интеллигенции и русских либералов: уходя с прекрасного спектакля революции, они спешат взять в гардеробе свои дорогие шубы и отправиться в свои уютные дома, однако шубы исчезли, а дома охвачены пламенем.

Этот кошмар, ставший реальностью несколькими годами позже, представляли себе лишь немногие. Но и их предвидение быстро рассеялось.

Подъем революционного движения. Пробуждение Думы

В действительности репрессии не сломили либералов и революционеров, а лишь усилили их гнев. Они уже были не просто авангардом общества, как до 1905 года, они сильно укрепили свои позиции: первые — в результате необыкновенного экономического развития страны, вторые — благодаря обратному воздействию столыпинских реформ. Его аграрная реформа, хотя и создала зачатки независимого крестьянства, вместе с тем вызвала бегство наибеднейшей его части в города, где они превратились в пролетариат, вскоре отчаявшийся из-за немыслимых условий своей повседневной жизни и сплотившийся в силу совместной работы на крупных заводах.

Расстрел рабочих на Ленских золотых приисках в 1912 году положил начало необычайному подъему забастовочного движения по всей стране. Основным требованием забастовщиков было, конечно, повышение заработной платы, однако постепенно забастовки приобретают все больше форму настоящих бунтов против подневольного режима и различных форм притеснения на заводах и фабриках.

Это означало, что царский режим, притеснявший до этого времени непосредственно лишь передовые слои общества и угнетавший национальные меньшинства, стал теперь притеснять миллионы русских людей, которые, работая на заводах, это реально осознали с помощью революционной пропаганды и агитации, проводившейся революционными партиями против администрации, правительства и государства.

Раздраженный создавшейся обстановкой и все более поддающийся влиянию Александры, Николай II был склонен совершать труднообъяснимые поступки. Когда он узнал, что в Лондоне король и палата представителей устроили прием в честь председателя Думы, то стал размышлять, не стоит ли ему в качестве ответной меры принять ирландскую делегацию террористов из партии Шин фейн. По его разумению, оппозиция начиналась с самого премьер-министра. Вслед за Витте жертвами его подозрений стали такие далекие от либеральных идей люди, как Трепов и Столыпин: «Боже, как они медлят с роспуском Думы. Когда же наконец им болтать не дадут!»

Именно благодаря Думе политика стала доступна всем гражданам. Но как раз об этом Николай II не желал и слышать. Даже крайне правые в Думе были оскорблены, видя, что царь не намерен считаться с ними и выбрал из их числа всего одного министра. Хотя в Думе заседало от 400 до 500 депутатов, которые считали себя цветом общества или по крайней мере его представителями, царь, как говорил Горемыкин, имея в виду самого себя, выбирал министров, как берут случайно из шкафа старое пальто в нафталине, когда вас вызывают внезапно из дому и вам надо срочно что-то надеть. Когда Горемыкина пригласили в 1914 году войти в правительство во второй раз, ему было 75 лет. Но зато он обладал почтительными манерами высокопоставленного чиновника, который получает приказы и передает их подчиненным…

Он не мог внушить подозрение своему государю.

К тому же он тоже игнорировал Думу.

Четвертая Дума, избранная в 1912 году на пять лет, была еще более консервативной, чем предыдущие. Если в Первой Думе заседали 190 крестьян, то в этой подавляющее число депутатов были дворянами и 48 — священниками. Правое, левое крыло и центр находились примерно в равном соотношении, но при этом следует учитывать, что левые были в основном представлены кадетами. Крайне левые, сила которых проявилась во время забастовок 1905 года и позже — в 1912 и 1913 годах, получили право только на 15 депутатских мест.

Чем больше страна радикализовалась, тем правее из-за избирательных законов становилась Дума и тем большее влияние в ней приобретали дворяне.

И тем упорнее царь и правительство отказывались вступать в диалог с Думой. Одна из резолюций, принятая Думой, свидетельствует о характере отношений между правительством и Думой. За нее проголосовали, когда министр внутренних дел Н. А. Маклаков, являвшийся к тому же членом «Союза русского народа», представил свой бюджет на обсуждение. Большинство депутатов Думы поддерживало его идеи.

«Принимая во внимание: 1) что министерство внутренних дел, сохраняя после водворения спокойствия в стране действие исключительных положений, возбуждает в населении общее недовольство и вполне справедливые чувства возмущения по поводу ничем не вызываемых стеснений; 2) что необходимая во всяком государстве сильная власть может быть сильна, только опираясь на закон, и что, поддерживая своими незакономерными действиями господство произвола и усмотрения и уклоняясь от внесения на рассмотрение законодательных палат давно назревших реформ, предуказанных в высочайшем манифесте 17 октября 1905 года и в ряде других высочайших указов, министерство препятствует водворению в России правового порядка и убивает в народе уважение к закону и к власти и тем усиливает в стране оппозиционное настроение; 3) что, задерживая признаваемую самим правительством безусловно необходимой реформу местного самоуправления и распространение его на всю Россию, правительство препятствует культурному развитию населения и поднятию его экономического благосостояния и 4) что способом применения действующих законов по отношению к отдельным национальностям административная власть разъединяет русских граждан и ослабляет мощь России…»

— Не правда ли, это недопустимо? — спросил Маклаков царя.

— Представление на выбор и утверждение государя мнений большинства и меньшинства будет хорошим возвращением к прежнему спокойному течению законодательной деятельности, и притом в русском духе, — ответил царь.

И в июне 1914 года, по свидетельству министра юстиции И. Г. Щегловитова, специальное заседание Совета министров обсудило вопрос о преобразовании Думы из законодательного органа в консультативный. Представляя себе, какой взрыв негодования последует за подобным решением, Совет воспротивился этому, однако намерения Николая II на этот счет были выражены вполне ясно.

Реформы Столыпина…

И все же Петр Столыпин пытался создать в политическом плане какую-то связь или по крайней мере промежуточное звено между правительством, обществом и представительными институтами. Он направил Николаю II доклад по вопросу об обновлении государственной администрации (май 1911 г.). Были предложены три мероприятия: создание министерства местного управления, занимающегося проблемами, связанными с земствами; придание существующим министерствам новых департаментов по вопросам здравоохранения, труда, национальных меньшинств и природных ресурсов; и наконец, в проекте предлагалось, чтобы министерствами руководили специалисты, что фактически привело бы к ограничению возможности государя избирать членов правительства. Столыпин якобы предлагал даже распустить Думу и применить статью 87. Это давало основания полагать, что он поступал таким образом, дабы побудить к действиям избранных представителей. Так по крайней мере утверждает А. Зенковский, которому была поручена детальная разработка проекта. Однако проект остался без последствий, поскольку Николай II не дал на него ответа.

Ловкий маневр Столыпина, таким образом, не удался. Правда, он сумел поддержать союз между правительством и правооктябристами, справедливо считавшими Государственный совет, который они с самого начала осуждали, возможным противовесом Думе. Однако, парализовав действия либералов, в частности благодаря аграрной реформе, Столыпин своей политикой вызвал полевение оппозиции: произошло сближение некоторых октябристов с кадетами и наиболее радикальных членов партии кадетов с наиболее умеренными социалистами, в то время как левое крыло социалистов стало еще радикальнее.

Это общее движение в сторону полевения, хорошо проанализированное в книге А. Авреха «Столыпин и Третья Дума», было ответом на растущее недовольство части деревень, в которых крестьяне противились преобразованию своих общин, вынуждающему их покидать свои деревни. Правда, в деревнях после 1907 года царило относительное спокойствие, еще более утвердившееся после 1911 года. Однако там произошло еще большее социальное расслоение, и в 1917 году неблагоприятные результаты реформ Столыпина проявились с особой остротой.