Владимир Дьяков - Ярослав Домбровский

• Название: Ярослав Домбровский
• Автор: Владимир Дьяков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1969

Ярослав Домбровский — человек по-настоящему замечательный, имевший очень интересную и поучительную судьбу. Автор, рассказывая о своем герое, пользовался такими источниками, которые воссоздают максимально близкий к действительности облик исторических событий середины XIX века: патриотические манифестации в Варшаве, восстание в Царстве польском, покушение на русского царя Александра II, Парижская коммуна. Герой книги — непосредственный участник описываемых событий.

---

Второе осложнение возникло в связи с текстом воззвания к годовщине восстания 1830–1831 годов, появившимся в ноябре 1866 года. Воззвание, излагавшее самую общую оценку ситуации и написанное в довольно осторожных выражениях и появившееся за подписью Врублевского, Домбровского и Ярмунда, вызвало возражения правых сил в Представительном комитете и за его пределами. Особенное недовольство они высказывали по поводу двух мест. Одно из них подчеркивало, что «поляки всегда уважали свободу совести и права других народов», другое указывало на то, что нищета и бесправие народа — это результат «исключительного господства одного класса».

Возникшие разногласия не были случайными — они отражали реально существовавшие социально-политические противоречия, которые выражались в том, что в польском освободительном движении существовали три основных направления, которые можно назвать социалистическим, клерикально-аристократическим и демократическим.

Программа первого из них содержала более или менее ярко выраженные элементы различных социалистических учений. Неоднократно высказывался за социалистические (в утопическом смысле) преобразования, в частности, Юзеф Токажевич. Оценивая в статье «1863 год» опыт восстания и указывая слабые места в политике повстанческого руководства, он писал: «Если привести к общему знаменателю все, что мы сказали выше, то окажется, что восстание 1863 года погибло: 1) из-за необдуманной и неуместной, ибо опирающейся не на отечественную основу крестьянской реформы; 2) из-за того, что вместо славянско-общинно-народного революционного знамени было поднято знамя польско-демократически-шляхетское и 3) из-за предательского, антинационального руководства аристократии, которая, связавшись с правительствами[34], скомпрометировала великую историческую миссию Польши перед лицом страдающего человечества».

Идеи общинного, или «русского», социализма, восходящие к более ранним работам Герцена и Огарева, Чернышевского и Добролюбова, во второй половине 60-х годов заняли господствующее положение в России. В польском же освободительном движении они имели относительно меньшее распространение. Это обуславливалось, с одной стороны, тем, что на польских землях почти не существовало общинных отношений в тех формах, которые были особенно характерны для России, а с другой стороны — проистекало из полной неприемлемости для многих участников польского освободительного движения того отказа от политических задач, который стал присущ общинному социализму в интерпретации русского революционного народничества, то есть примерно со второй половины 1860-х годов. Поэтому естественно, что у Токажевича были не только сторонники, но и критики.

Одним из противников доктрины общинного социализма оказался Юзеф Цверцякевич (Кард). Он довольно долго занимал пост заграничного представителя ЦНК партии красных, а в 1863 году участвовал в организации морской экспедиции к берегам восставшей Литвы. Возражая Токажевичу, Цверцякевич показывал, что община (по-польски — гмина) является институтом давно устаревшим. Он писал: «Гмина, даже такая, как ее понимают наиболее прогрессивные публицисты, не является В моих глазах идеалом общественного устройства. Хотя она и могла быть в свое время превосходной, но нынешним потребностям общественной жизни, где солидарность нужно примирять с личной свободой, она уже не отвечает. Ведь только в патриархальную эпоху труд не был в пренебрежении. Ныне мы должны вернуть достоинство труда, однако речь идет не о том, что мы должны вернуться к патриархальной жизни. Новая жизнь требует новых форм. Надо их искать, вместо того, чтобы держаться за старое».

На противоположном — правом крыле польской эмиграции находились те силы, которые в 1863 году так или иначе отождествлялись с партией белых, а также с некоторыми другими группами клерикально-аристократической окраски: все вместе они и составляли второе из названных выше направлений. Удельный вес правого крыла польского освободительного движения, штаб-квартирой которого продолжал оставаться парижский «Отель Лямбер», постепенно уменьшался. Отдельные наиболее патриотичные его деятели, оказавшиеся способными подняться над узкоклассовыми интересами и отбросить шляхетские предрассудки, эволюционировали влево, тогда как многие другие правели настолько, что не могли уже считаться участниками движения. Они отказывались от идеи национальной независимости Польши даже в самых скромных ее вариантах, отходили от политической деятельности или принимали сторону правительств тех держав, которые поработили их родину. Для оставшихся в строю основной сферой деятельности продолжали оставаться хитроумные, но несбыточные планы дипломатического воздействия на Австрию, Пруссию и Россию с тем, чтобы как-то изменить существующий статус польских земель.

Наиболее массовым и значительным было третье направление, имевшее в целом демократический характер и являвшееся по своей программе и тактике прямым преемником партии красных периода восстания 1863 года. Умеренную часть этого направления составляли деятели типа Мерославского и Гиллера, радикальную олицетворяли деятели, которые продолжали политику, проводившуюся в 1863 году Домбровским, Хмеленским, Шварце, Падлевским, Бобровским и их соратниками.

Мировоззрение этих деятелей либо носило революционно-демократический характер, либо было переходным от революционного демократизма и различных утопически социалистических доктрин к научному социализму.

Именно в этих рамках развивалось мировоззрение и практическая деятельность Домбровского.

Вскоре после приезда в Париж Домбровский изложил свою политическую платформу и оценку сложившейся ситуации в «Открытом письме», которое датируется ноябрем 1865 года и адресовано к зарождающемуся Объединению польской эмиграции. Письмо начинается с заявления о том, что сразу же после побега из тюрьмы Домбровский установил связи с теми революционерами, которые, оставаясь в Польше и на территории Российской империи, имели мужество продолжать борьбу. «Контакт с ними, — пишет Домбровский, — позволил мне определить для себя постоянное направление деятельности в эмиграции». Ссылаясь на общественное мнение страны, он высказывал убеждение, что только так и должен поступать каждый политический эмигрант, поскольку эмиграция является лишь представительницей нации, но никогда не может и не должна диктовать ей свои решения. «Поэтому, — заявляет Домбровский, — я решительно осуждаю попытки создать в эмиграции политический орган, претендующий на то, чтобы руководить страной в ее революционных действиях».

Возражение Домбровского вызвала и та устаревшая политическая программа, на основе которой предполагалось Объединение. «Страна, — заявлял он, — […] действием декларировала нам, что теперь она стремится не только к независимости, но ее программа включает в себя полное разрешение крестьянского вопроса на основе абсолютной справедливости, равенства прав всех сословий и вероисповеданий и, наконец, призыв всех к участию в гминовладном[35] управлении страной […]. Последнее восстание открыло нам путь, по которому мы должны впредь идти, […] оно указало нам необходимость расширить наши понятия за границы эгоистического, а в силу этого дурно понимаемого патриотизма указало на необходимость того, чтобы наши действия были проникнуты мыслью о правах человека и признанием прав других народов».

«Открытое письмо» Домбровского комментируется и дополняется в одном из его сохранившихся личных писем. Адресат письма точно не установлен (он женского пола — Домбровский называет его «милая кузина»). В своем письме к Домбровскому экзальтированная «кузина» предлагала ему перед этим либо собрать «в крае пару тысяч добровольцев» и начать партизанскую войну, либо в эмиграции создать и возглавить мощную политическую организацию. Относительно первого пожелания Домбровский ответил: «Это вещь невозможная, если бы кого-то и удалось поднять, борьба не приведет теперь ни к каким результатам». О втором пожелании он написал короче: «Общества край не хочет». Посылая «кузине» для разъяснения своих взглядов «Открытое письмо», Домбровский писал: «Вы спросите, что же я думаю делать? Сегодня ответить на этот вопрос категорично я не могу. Могу сказать только немного больше, чем в «Открытом письме», а именно, что я верю в решающую роль развертывания действий на родине и имею уже с ней некоторые связи. За такими действиями [сейчас] наблюдать нельзя, так как их первым видимым результатом должно стать освобождение Польши от врага. Говорить особо об этих действиях нет нужды, потому что излишние разговоры приносят им один вред».

Первые же политические выступления Домбровского в эмиграции вскрыли радикальность его программы, выявили его горячий темперамент и высокую принципиальность. С этой точки зрения очень интересен конец «Открытого письма». «Обстоятельства, — писал Домбровский, — позволили мне присутствовать лишь на одном заседании общества. Я хотел действовать постепенно и на этом заседании лишь указал на ошибочность принципов, на которых основано общество. Сейчас, когда стремление превратить эмиграцию в политический орган проявляется с удивительной запальчивостью, я не могу осуществить своих намерений, ибо считаю долгом оставить вашу организацию, чтобы своей принадлежностью […] не поддерживать эти бесплодные усилия».