Армандо Салинас - За годом год

• Название: За годом год
• Автор: Армандо Салинас
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 1973

Роман о жизни во франкистской Испании в 1939–1952 годах.

---

— Надо перекусить, я что-то проголодался.

— Ну, малый, ты своего не упустишь, — сказал Хуан, вынимая изо рта прутик.

— Я за свою жизнь так наголодался, что мне грех упускать, — ответил Педро, доставая из кармана наваху и пакет с едой.

— А холод-то какой!

— Август ветрячий — холод собачий.

— Если нам придется еще долго ждать, я околею, — сказал Лукас.

— Это у тебя не от холода, а от нервов, перед делом всегда дрожь прохватывает. Сперва со мной тоже такое случалось. Теперь ничего, привык. Чувствую себя спокойней священника, вкушающего утренний шоколад. Нервы ни к чему. Только мешают, — сказал Малыш, высыпая на костер пригоршни песка.

— И когда наконец придет этот чертов грузовик? — Хуан по-прежнему лежал на земле и нервно покусывал прутик.

Педро посмотрел на него:

— Придет, не беспокойся.

Спускалась ночь. По небосклону медленно взбиралась луна. Одна за другой зажигались звезды. С шоссе доносился гул моторов; машины преодолевали перевал.

— Сколько на твоих, Малыш? — спросил Лукас.

— Наверное, уже поздно, часов девять, — пробормотал Хуан.

Малыш отогнул рукав куртки, чтобы разглядеть циферблат. Он был светящийся, с римскими цифрами.

— Двадцать минут десятого, — сказал он.

— Хотите закурить? — предложил Лукас, доставая пачку «Буби». Он зажег сигарету.

— До одиннадцати по крайней мере делать абсолютно нечего. Я тебе говорил, Малыш, что мы придем очень быстро. Могли бы смотать в Гуадарраму, пропустить по маленькой. Подождали бы себе в таверне.

— Да. конечно, развалились бы за стойкой, и гвардейцы нас бы приметили. У тебя мозгов меньше, чем у комара, и видишь ты похуже, чем рыба через задний проход. А у гвардейцев такая привычка: увидел — запомнил на всю жизнь, — сказал Педро.

— А в тебе, парень, хитрости по самую маковку, — заметил Лукас.

— Поищи ее лучше у своего папаши, — отпарировал Педро.

— Знаешь что, Лукас, давай-ка я буду распоряжаться один и по-своему. До сих пор все шло нормально, да? И так будет всегда, если станете меня слушаться. Перво-наперво надо уметь обмозговать план. И иметь голову, чтобы выждать подходящий момент. А потом сделать все быстро, без шума — шито-крыто. Вспомни-ка лучше банду, где был твой брат. Ни у него, ни у других не было мозгов. Работали по-дурному. А так нельзя. Поэтому-то их и застукали, — пояснил Малыш.

— Эй, Хуан! Кажется, у тебя была бутылка коньяку в кармане? Неплохо бы сейчас глотнуть чуток, чтобы согреться, — сказал Педро. Он как раз прожевывал последний кусок.

Хуан мурлыкал какую-то песенку.

— Ты что, очень доволен?

Хуан пожал плечами.

— Когда испанец поет, значит, его довели или вот-вот доведут.

— Ладно, передай бутылку.

— Когда-нибудь я все же смотаюсь из этой поганой страны.

Хуан вытащил из кармана бутылку.

— Мы все об этом думаем. Говорят, в Америке можно здорово заработать, — вступил в разговор Лукас.

— Всюду одинаково, ребята. В Америке тоже не ахти как сладко. Я читал в книжках, и там голодают почем зря.

— Меня выгнали с работы, — вдруг сказал Педро.

— Нигде так не голодают, как в Испании. Даже когда работаешь, платят гроши. А раз плохо платят, значит, жрать нечего.

— Я в этом кое-что кумекаю, меня выгнали с работы.

— Я, наверное, тоже уеду. Да у меня никого и нет. Старик кормит червей. Его убили в самом конце войны. Старушка моя в богадельне. А брат уже умеет добывать себе на пропитание, — поведал всем Лукас.

— А за что тебя выгнали? — спросил Малыш у Педро.

— Однажды поцапался с хозяином бара. Хотел заставить меня мыть пол в пивнушке, будто я баба.

— Вот сучий сын.

— Он сам являлся в семь утра открывать заведение и не отпускал меня до двенадцати, а то и до часу ночи. А платил один дуро в день, давал по чашке кофе утром перед началом работы и ночью перед уходом. Ясное дело, я, как только выдавался удобный случай, прикладывался к пивцу и закусочке. Всегда был голоден как волк. Однажды он застукал меня за едой и прошелся по моим бокам палкой, которой поднимал жалюзи. Я обозвал его сволочью и трахнул, чем попало под руку. И этот сучий сын вышвырнул меня на улицу, не заплатив ни гроша. Он даже собирался позвать своего двоюродного брата, который служит в полиции, чтобы отправить меня в участок.

— Ну и подлец! — сказал Хуан.

— Полиция с хозяевами заодно, водой не разольешь.

— Всюду, куда ни кинь, одинаково, я же говорю. Честным трудом ничего не заработаешь. У кого есть свое дело, тот тянет соки из рабочих. И с помощью полиции, и с божьей помощью, кому как сподручней. Я предпочитаю наше дело. Правда, шкура в опасности, но зато имеешь деньги и никто тебя не эксплуатирует, — сказал Малыш.

— Вкалывать в баре одна мерзость. Весь день бегаешь с подносом в руках. Навертишь за день ногами, почище точильщика, — заметил Педро.

— Мой старик был анархистом. Все говорил, наступит день, когда деньги будут не нужны. Я, мол, в земле лежать буду, а рабочие пробудятся от вечного сна и все станет ихним, — сказал Хуан.

Малыш, присев на корточки, закуривал сигарету.

— На грузовик надо забираться осторожней. Меня предупреждали, некоторые возят в кузове сторожевых собак.

— А одному парню из Легаспи, недалеко от перевала в Усере, когда он лез в грузовик, хозяин, спрятавшийся в кузове, саданул палкой по башке. Чуть правое ухо напрочь не снес.

— Это был Фелипе. Его банда поклялась извести всех с этого грузовика. Стоит ему появиться на рынке, ребята режут покрышки.

По шоссе сновали машины.

— А ты видел грузовик в Вильяльбе?

— Стоял у вокзала, грузил мешки с сахаром. Проводник толковал с типом из бара: говорил, поедут в Вальядолид.

— Сахар хорошо идет. Можно запрашивать по пять дуро за кило.

— Если грузовик сильно запоздает, прикатит на своем пикапе Кривой.

— У Кривого другое дело, а если явится, пускай ждет как положено, — заявил Малыш.

— Эх, запустить бы лапу в грузовик с кофе, — мечтательно сказал Хуан. Он опять вынул прутик изо рта. — За двадцать мешков могли бы купить пикапчик и заняться более выгодным делом.

— Да, неплохо бы. — Малыш снова присел на корточки.

— Кофейные операции не для таких бедолаг, как мы. Там нужны отчаянные ребята, такие, которые не боятся выйти на середину шоссе.

— Я знаю одного лейтенанта, он…

— Эмилиано из бара. Да, он ворочает делами, хотя прокуратура и накладывает на него иногда штрафы. Теперь решил все у себя переделать.

— В прокуратуре — вот где выгодно работать. Я бы с удовольствием туда пошел.

— Ну, удивил. Не только ты, любой из нас. Жалованье у них плевое, зато живут они, как поварихи, сами покупают, сами варят, сами делят.

— На днях Эмилиано оштрафовали на две тысячи дуро. Он даже не пикнул, заплатил, как ни в чем не бывало. Тип из прокуратуры хотел содрать с него пять тысяч, но Эмилиано вовремя сунул ему, и все обошлось двумя тысячами.

— Я знаю одного типа. У него своя машина и любовница. Чтобы попасть в прокуратуру, надо высоко летать да иметь вот такой толстый бумажник. — Лукас обеими руками оттопырил карман куртки. — Вот такой бумажник или же надежных друзей…

— Я знаю одного лейтенанта, он приходил в бар и… — начал снова Педро.

— Я буду только рад, если этого Эмилиано прищучат. Настоящая пиявка. Только и умеет, что дрючить нас, а сам ничем не рискует, — сказал Хуан.

— Уж поверьте, я-то знаю, какова она, жизнь, недаром учился. Что такое кабатчик? Кабатчики, как всякие паразиты, добывают деньги, обкрадывая ближних. Трудом праведным не наживешь палат каменных. Ясно?

— Это уж наверняка, — подлил масла в огонь Лукас.

— Для того чтобы у одних завелись деньги, надо других лишить этих денег. А откуда берут деньги те, у кого их нет? Не надо быть Сенекой, чтобы разгадать эту тайну: за счет труда других. Кабатчик по части добычи денег не идет тут ни в какое сравнение. Есть люди, которые загребают деньгу почище его и без труда, и без забот. Их даже штрафами не беспокоят, — заключил Малыш.

— А я про себя могу одно сказать. Может, меня в один прекрасный день упекут за решетку, но зато я погуляю как следует. Вон сколько на свете красивых баб!

— От звона таких колокольчиков та, что устояла сегодня, падет завтра, — смеясь, сказал Хуан и потряс в кармане мелочью.

— В этом не наша вина. Правда, Лукас? Имей ты свой дом, сытое брюхо и пяток дуро в кармане, стал бы ты рисковать своей шкурой?

Все замолчали. На дороге не появлялось ни одной машины. Асфальтовая лента шоссе змеилась в серебристом свете луны. В вышине мерцали далекие звезды.

Все молча курили.

— Нет, конечно, не стал бы.

— Меня выгнали за кусок хлеба.

И опять все замолчали. Педро протянул Лукасу бутылку с коньяком.

— Ты давно влез в это дело?