Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения

• Название: Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения
• Автор: Феодор Студит
• Жанр: Религиоведение
• ISBN: 978-5-91362-285-3

Пятый том серии «Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе» посвящен аскетическому наследию преподобного Феодора Студита (759–826). Данный том содержит Творения нравственно-аскетические преп. Феодора и включает в себя цикл проповеднических произведений этого святого отца для монашествующих под названием «Великое оглашение» (части I–III).

Преп. Феодора называют святым отцом, немало сделавшим для византийского монашества, вернувшим его в IX веке на стезю общежительного устроения; плодовитым церковным писателем, талантливым и неутомимым проповедником, ярким гимнографом, суровым аскетом, исповедником, много пострадавшим от византийских императоров за свои православные церковно-канонические и догматические взгляды; возобновителем столичного Студийского монастыря, а также организатором нескольких монастырей и их духовным и административным руководителем. Благодаря яркому и доступному содержанию огласительные поучения преп. Феодора Студита были весьма популярны в Византии, читаемы в средневековой Руси, а также сохраняют свою актуальность и по сей день, и в особенности для монашествующих.

Открывает настоящее издание предисловие митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира. «Великое оглашение» преп. Феодора предваряется вступительной статьей известного отечественного византолога, профессора, доктора церковной истории И. И. Соколова «Преподобный Феодор Студит, его церковно-общественная и богословско-литературная деятельность. Исторический очерк», а также двумя древними Житиями преп. Феодора, дополненными данными из третьего Жития.

Тексты трудов преп. Феодора Студита сопровождаются богословскими, церковно-историческими и текстологическими комментариями. В конце книги помещен указатель цитат из Священного Писания, а также именной, географический и предметный указатели. Редакция надеется, что это издание привлечет к себе внимание преподавателей и студентов духовных учебных заведений и просто вдумчивого православного читателя, не равнодушного к святоотеческому наследию и его неотъемлемой составляющей – аскетическому наследию преп. Феодора Студита.

---

Власть церковная и власть светская

74. Но когда собрание отцов решило между собою ничего еще не отвечать тирану, ибо, говорили, нам бесполезно вступать в собеседование с теми, кто уже осужден, кто глух для восприятия лучшего и совсем неисцелим, а кроме того, нам и неприлично давать отчет в вере по требованию человеческаго дне (1 Кор. 4:3) или мирян, великий Феодор опять начал говорить и опять с тою же смелостью, рассуждая так: «Не следовало бы нам, император, говорить тебе еще что-либо или отвечать, раз ты невосприимчив к доброму. Но так как сам ты и теперь вызываешь нас на вопросы и ответы, то прежде всего другого отвечаем тебе, что церковные дела подлежат иереям и учителям, императору же принадлежит управление внешними делами; [Col. 184] ибо и апостол, законополагая это, говорит: положи Бог в церкви первее апостолов, и власть светская второе пророков, третие учителей (1 Кор. 12:28) – и нигде не упоминает об императорах. Они-то[468] и должны делать постановления относительно догматов и веры, а ты – следовать им и отнюдь не присваивать себе распоряжения этим». «Итак, ты сегодня извергаешь меня из Церкви?» – говорит император преподобному, опять назвавши его по имени. «Не я, – отвечает святой, – но ее невестоводитель и божественный апостол, или, лучше, предварив его, сам ты своими делами изверг себя. Если же ты хочешь опять быть в ней, то стань с нами, чтущими истину и поклоняющимися иконе Христовой, следуя во всем святейшему патриарху и общему отцу всех, коего и слово, и нравы, как ты видишь, всецело полезны и весьма приятны».

75. Приведенный всем этим в крайнее положение и не зная, что сказать, тиран с криком и в смущении прогнал всех со своих глаз, с громким криком и угрозами запретив приближаться к нему или даже говорить что-либо; и это было единственное, что он сделал хорошо и достойно своей ненавистной души. Итак, выйдя, все блаженные вместе с патриархом окружили великого Феодора, и устами, и душами лобызая его и восхваляя смелость и прелесть его слов, что так превосходно посрамил тирана. Между тем, когда они возвращались по домам, каждому присылается от городского ипарха приказ, повелевавший каждому из них сдерживаться, не вступать в беседы друг с другом, не сноситься между собою, не учить и вообще не говорить о вере, ибо так, говорит, повелено императором.

76. Когда же и к преподобному пришли посланные, он говорит им: «Аще праведно есть вас послушати паче, нежели Бога (Деян. 4:19), сами вы, размыслив, скажите. Знайте, что мы предпочтем прежде лишиться языка, чем не защищать как должно нашей веры и не помогать ей своими словами по мере сил. Ибо где разумное основание к тому, чтобы вы старались утверждать худшее, а мы молча оставались при своем гораздо лучшем? Итак, не позволим себе даже на короткий час оставить слово сокровенным и лишить народ происходящей от него пользы». Поэтому он безбоязненно внушал всем должное, одних призывая, к другим являясь лично, иных ободряя письмами, восстанавливая упавших духом и увещевая словами как мог. Но чаще он приходил к патриарху, будучи для него советником во всем и опытнейшим руководителем в делах. Видя, что он находится в унынии и как будто не владеет собой, он поднимал его дух соответственными словами и напоминал о благости благого Бога. [Col. 185] «Милосердный и сострадательнейший не допустит, – говорил он, – чтобы мы искушались выше сил своих (ср. 1 Кор. 10:13) и чтобы наследие Его осталось во владение врагам. Недолго будут совершать беззаконие замышляющие против нас, но получат скорый и внезапный конец, хотя теперь пребывают в бесчувствии относительно себя».

77. Между тем немного спустя патриарх низлагается нечестивыми с престола и изгоняется из Византия за то, что стоял за истину. С ним присуждаются к ссылке также и все православные иереи по обвинению в одном лишь – в правоверии. Тогда можно было видеть, как беззаконные совершали дела, свойственные только их уму и беззаконной душе. Именно, священные и святые, увы мне, иконы, держа оскверненными руками (о, как я выражу Твое, Христе мой, тогдашнее долготерпение?), бесстыдно бросали на землю, иные из них предавали огню, иные замазывали известью[469] и делали все, что только могут делать подобные им.

78. Итак, отец наш Феодор, горько плача и сокрушаясь душой по случаю происходящего, желал, чтобы расселась земля, только бы не слышать этого ушами и не внимать. Однако, чтобы не показалось, что он лишь молча оплакивает горе и не ищет никакого средства для отвращения зла, он совершает то, что могло опечалить врагов и больше ободрить своих. Именно, он приказывает всем монахам, бывшим под его управлением, взять в руки иконы, высоко поднять их и обойти кругом всей монастырской ограды с пением: «Пречистому Образу Твоему покланяемся, Благий» и т. д. и других победных песней во славу победителя Христа, ибо тогда был светлый праздник Ваий, который все мы празднуем пред страданиями и воскресением Господа.

79. Раздраженный всем этим (ибо от него не утаилось ничто из соделанного, так как молва об этом уже распространилась между всеми), тиран немедленно посылает к святому гонцов с оскорблениями и угрозами, чтобы он совсем оставил такого рода измышления или, если не послушается и не изменится, чтобы был готов принять бичевания и смерть в наказание. Он же не только не ослабевает, но еще больше возрастает в смелости, пред всеми раскрывая православную веру, как она была уже определена, словом и делом открыто проповедуя почитание икон и мало обращая внимания на обидчиков. Когда в то время многие из монахов приходили к нему, как на отца отцов возлагая на него все свои дела и спрашивая, как нужно поступать в настоящих обстоятельствах и как отказаться от приглашения в патриархию, [Col. 188] ибо вожди нечестия призывали их принять участие в их учении, он давал им одинаково полезные советы. «Хорошо, – говорил он им, – оставаться дома, не идти туда, не вступать в беседу с еретиками, отчего им не может быть ни малейшей пользы, и письмами заявить об отказе и причине, почему им нельзя прийти, несмотря на призыв».

80. Они просили также, чтобы он сам продиктовал им письма и выразил словами, что ему угодно. Поэтому он пишет от лица их и вручает двум монахам для доставления послание, текст которого таков:

«Следуя Божественным заповедям и церковным правилам, которые ясно говорят, что не должно без согласия своего епископа ничего ни говорить, ни делать, ни исследовать и вообще рассматривать, что относится к догмату или какому-либо другому Божественному предмету спора, мы не можем в отсутствие патриарха [то есть Никифора] прийти и повиноваться вашему призыву, чтобы не навлечь на себя обвинения и не впасть в вину нарушения [закона]. Ибо мздовоздаятель за это есть Бог, Который не оставляет без наказания презирающих заповеди Его.

Поэтому извините нас, если мы отказываемся прийти, сознавая, что это было бы вредно для нас. В самом деле, что мы ответим или скажем вам, не имея своей главы, с которой каждый из нас соединен как члены и без которой остальное тело не может ничего совершать? Ибо все мы вместе и каждый порознь, великий и малый, связаны с патриархом, находимся и всегда будем находиться под его властью».

Когда это послание было доставлено оному скопищу негодных людей, то исполнило их неудержимого гнева, так что они и излили его на принесших, подвергнув их невыносимым побоям. Но они возвратились от лица беззаконных мужей с радостью, что сподобились потерпеть это за имя Господне.

81. Проповедник же Православия не переставал совершать обычное, также устами и руками[470] предлагая должное и опять открыто проповедуя учение истины. Поэтому тиран, не зная, что сделать, и не будучи в состоянии сносить дерзновение этого мужа, повелевает изгнать его из Византия, отправить в ссылку и содержать в тюрьме. Ибо, видя, что только он один почитался животворной искрой, он старался [удалить] его от православных, чтобы не было никого, кто противился бы его воле. Итак, получив приказ об этом, преподобный созывает к себе всех учеников и, сказав прощальное приветствие, указывает каждому в отдельности его обязанности и прежде всего другого заповедывает всем, чтобы по его отшествии никто не оставался в монастыре, [Col. 189] а чтобы каждый искал спасения, как может; ибо время, говорит, лукаво (Еф. 5:16) и ноги беззаконных весьма быстры (Рим. 3:15; Притч. 1:16). И наконец, поручив всех Богу и лучшим из братий, он удаляется из монастыря, со скорбию оставив их проливающими слезы и скорбящими. Немедленно принимает его местность около Аполлонии; [его] заключают под стражу в крепости, лежавшей на противоположной стороне озера и носившей название Метопы[471].

Ссылка и заточение преп. Феодора