Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения

• Название: Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения
• Автор: Феодор Студит
• Жанр: Религиоведение
• ISBN: 978-5-91362-285-3

Пятый том серии «Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе» посвящен аскетическому наследию преподобного Феодора Студита (759–826). Данный том содержит Творения нравственно-аскетические преп. Феодора и включает в себя цикл проповеднических произведений этого святого отца для монашествующих под названием «Великое оглашение» (части I–III).

Преп. Феодора называют святым отцом, немало сделавшим для византийского монашества, вернувшим его в IX веке на стезю общежительного устроения; плодовитым церковным писателем, талантливым и неутомимым проповедником, ярким гимнографом, суровым аскетом, исповедником, много пострадавшим от византийских императоров за свои православные церковно-канонические и догматические взгляды; возобновителем столичного Студийского монастыря, а также организатором нескольких монастырей и их духовным и административным руководителем. Благодаря яркому и доступному содержанию огласительные поучения преп. Феодора Студита были весьма популярны в Византии, читаемы в средневековой Руси, а также сохраняют свою актуальность и по сей день, и в особенности для монашествующих.

Открывает настоящее издание предисловие митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира. «Великое оглашение» преп. Феодора предваряется вступительной статьей известного отечественного византолога, профессора, доктора церковной истории И. И. Соколова «Преподобный Феодор Студит, его церковно-общественная и богословско-литературная деятельность. Исторический очерк», а также двумя древними Житиями преп. Феодора, дополненными данными из третьего Жития.

Тексты трудов преп. Феодора Студита сопровождаются богословскими, церковно-историческими и текстологическими комментариями. В конце книги помещен указатель цитат из Священного Писания, а также именной, географический и предметный указатели. Редакция надеется, что это издание привлечет к себе внимание преподавателей и студентов духовных учебных заведений и просто вдумчивого православного читателя, не равнодушного к святоотеческому наследию и его неотъемлемой составляющей – аскетическому наследию преп. Феодора Студита.

---

Между тем в начале ноября 826 года приступы болезни усилились. Терзаемый страданиями, он, однако, продолжал дело учительства. Восьмого ноября святой отец огласил ученикам свое предсмертное завещание, внушал им в чистоте хранить веру, соблюдать истину и жить по правде, обещал молиться за совершенствование братства и возрастание монастыря. Он также передал свое приветствие патриарху Антонию I, архиереям, иереям, исповедникам за имя Христово и всем своим сподвижникам, простил всех монахов и мирян, бывших под епитимией, а в заключение простился с учениками и сказал: «Господь мира да будет со духом вашим». 11 ноября преп. Феодор причастился Святых Таин, по обыкновению помазал тело елеем и много молился. В шестом часу дня, почувствовав приближение смерти, он повелел ученикам зажечь свечи и петь «Непорочны», и когда они пели вторую статию, он в присутствии всех предал свою чистую душу Богу. Его священное и многострадальное тело было перенесено из монастыря на полуострове св. Трифона на остров Принкипо в Мраморном море и здесь торжественно погребено. Господь прославил святого отца нетлением его мощей, которые после окончательного восстановления иконопочитания при благочестивой царице Феодоре и патриархе византийском Мефодии были в 845 году (26 января) торжественно перенесены с Принкипо в Студийский монастырь в Константинополе и положены в гробнице его ближайших сподвижников – духовного отца Платона и родного брата Иосифа, архиепископа Фессалоникийского[419].

Один из древних биографов преп. Феодора Студита, характеризуя его значение для Церкви, говорит о нем так: «…и приложился к праведным от века – гонимый во всю жизнь свою за правду, к преподобным – любитель и исполнитель святыни, к мученикам – любитель мучеников, сподвижник их и многострадалец, к апостолам – проходивший одинаковым с ними путем веры, к пророкам – почтенный от Бога равным дарованием и запечатлевший их предсказания своими делами, как утверждавший, что воплощение Еммануила всенепременно должно быть почитаемо при посредстве священных изображений, ко всем святым Ангелам – подражавший во плоти их жизни всеми своими силами, к Вседержителю Богу и Господу славы и Царю всех – по страху пред Ним вменявший ни во что земные и конечные царства, попиравший всякую славу человеческую как прах и по возможности уподоблявшийся Богу и Христу»[420]. В этой краткой, но выразительной характеристике дана оценка всей разносторонней и выдающейся деятельности преп. Феодора Студита – защитника евангельской и церковной правды, борца за свободу Церкви и независимость ее внутренней организации, устроителя монашеской жизни и вообще нравственного совершенства. Преп. Феодор Студит поистине был великим наставником Православия и учителем благочестия, ярким светильником вселенной, премудрым и боговдохновенным устроителем иноческой жизни, память о котором всегда должна быть священна для всех верных чад Святой Православной Церкви.

И. И. Соколов

Жизнь и подвиги преподобного Феодора Студита

Жизнь и подвиги преподобного отца нашего и исповедника Феодора, игумена Студийского, описанные монахом Михаилом[421](Житие 1 – Vita A)

Предисловие Особое почитание преп. Феодора среди монахов

[PG. T. 99. Col. 113] Для всех приятен и всякой похвалы достоин великий отец наш и исповедник Феодор, славно воссиявший аскетической жизнью и страданиями за Христа и своим превосходством в том и другом стяжавший превысшую и несравненную добродетель. Но гораздо более он приятен и полезен для тех, кои ведут монашескую жизнь и усвоили лучшие правила жизни. Действительно, они [не только] не меньше всех чтут его и любят, [но] и заповеди его хранят, как какой-либо непреложный закон, всегда с гордостью произносят имя этого мужа и соединены с ним узами неизреченной любви. Ибо так как он за всех возлюбил Христа, то и его все любят и воздают ему большую честь. Если кто хочет знать, какую славу получил этот дивный [муж] здесь, не говоря о тамошней [жизни], наслаждение коей неизреченно, то пусть посмотрит на всех монахов и мирян, восхваляющих его, всей любовью привязывающихся к нему и возносящих светлую хвалу сияющему добродетелью [преп. Феодору]. Не буду говорить о славном Студийском монастыре, коего он был начальником и учителем, как они [студиты] непрестанно воздают ему любочестные почести и считают его, боговдохновенного, за чудо. В свою очередь и сами они, вследствие того что были так воспитаны им и приведены на высокую степень жизни, соделались примером благочестия и образцом добродетели для многих. Ибо эти добрые мужи собрали в своей душе, как бы в общей сокровищнице, все наилучшее и вместе полезнейшее: [Col. 116] вышеестественное житие, полезные нравы, радостные труды, стройное псалмопение и все другое, что почтенно и желанно для добродетельных. Но так как виновник и создатель всего этого есть, конечно, отец, положивший основание и сделавший монахов такими, то, без сомнения, будет справедливо вспомнить о том, что было совершено им, изобразить его труды и подвиги и рассказать обо всем прочем, что он понес за Христа, Коего и язвы истинно на теле носил, как говорит апостол (Гал. 6:17). Таким образом, цель моего желания – в том, чтобы не оказаться несостоятельным, взявшись за описание всех деяний (как и случилось, насколько я знаю, с теми, которые повествовали о его делах); я расскажу хотя бы о немногих деяниях его: в таком случае, если я не достигну чего-либо другого [большего], то, по крайней мере, представлю, что я задумал. Итак, нечего мне бояться предприятия, положившись на любовь к [преподобному отцу], ради которой больше всего у меня и слово, и повествование о таком важном предмете. Поэтому буду говорить как могу о том, что касается божественного мужа: с одной стороны, [понимая, что] изложить все совершенно невозможно, с другой – [стремясь] не опустить [чего-либо] важного, что, конечно, не полезно.

Родители преп. Феодора, их добродетели

1. Итак, родина этого великого отца – сей великоименитый Константинополь, который преимущественно называется новым Римом.

Родители же – знатные родом и владевшие огромным богатством. С благородством рода соединив и благородство нравов, они большей частью жили с Богом и были преданы Его заповедям. Имя одного из родителей – Фотин, другой – Феоктиста. Как и некоторые другие, они оправдали эти имена своими нравами: первый тем, что многих просветил (φωτίσαι) к Божественному, вторая тем, что была как бы новым творением Божиим (κτίσις Θεοΰ) и дух прав прияла во утробе, по слову Давида (Пс. 50:12). Особенно их благочестие обнаружилось в то время, когда они предпочли лучше все претерпеть, чем изменить вере, в которой были воспитаны. Ибо хотя они видели, что прочие предают веру иконоборцам, они, однако, не покорились и не приняли их речей. Спустя немного [времени], чтобы еще больше показать любовь к Богу и в действительности проявить то, что предуказывали их имена, они оставляют, как [отрясают] прах с ног, славу, богатство и почет, каким пользовались при дворе, и вместо всего приемлют Бога, Коего достигнуть и иметь в себе считали выше всего. Хотя Фотин отправлял у императора немаловажную должность и заведовал его казной, однако и он сам, и единомысленная с ним супруга, презрев все это и оставив все, проникаются одним намерением и избирают жизнь, отрешенную от мира, или монашескую, сочетаясь с Богом и наслаждаясь сочетанием с одним только Богом. [Col. 117] Так поступили не только эти добрые супруги, но сделать то же были уже предрасположены и дети их и другие родственники, не считая ничего предпочтительнее Бога и добродетели. Их образ жизни и время, когда они совершили отречение от мира, всего лучше объяснил превосходный Феодор в надгробном слове матери[422]; настоящее же слово скажет о них лишь немногое.

Император-иконоборец Константин V Копроним Рождение и юность преп. Феодора

2. От таких-то родителей родился этот дивный муж[423]; тогда царствовал Константин Копроним[424] и принуждал всех христиан отрекаться от святых икон. Избытком злобы он старался во многом превзойти и самого родителя (это был Лев Исаврянин, первый дерзнувший низвергать божественные изображения); в высшей степени враждебный к христианам, он был, говоря мягко, более жестоким, лютым, чем [родитель]. Итак, когда по [воле] злой судьбы он получил власть – о, если бы это никогда не случилось! – тогда, как мы сказали, является на свет Феодор, имеющий быть как бы общим даром[425] отечеству и сиянием среди окружавшего мрака. Сподобившись юным телом Божественного крещения и в первые годы детства прекрасно воспитанный родителями, он передается для первоначального обучения учителю, с которым и занимался весьма охотно, не находя удовольствия в насмешках, не увлекаясь зрелищами или играми и другими развлечениями, какими обыкновенно услаждает душу юноша, и именно юноша из подобного [знатного] дома. Но заботясь только об усвоении наук как следует, он насыщал ими [свой] ум и послушно извлекал происходящую от них пользу. Когда же с летами у него прибавилось разумение, сопутствуя друг другу и возрастая вместе, тогда он приступил к изучению внешних наук[426], предаваясь им с усердием, равным его дарованию; [он] изучил грамматику или, что то же, познакомился с эллинской речью и очень скоро обратился к чтению поэм. При этом усвояя не баснословное, а полезное, он отличал и осуждал все лишнее[427]. Затем, по порядку изучая риторику, он не думал, что следует подражать риторам и в нравах. Таким образом, он не пользовался их лживыми приемами или другими пустословиями и словопрениями, но воспринимал только то, что служит к пользе, к [умению] составлять слова и [достигать] гармонии, прочее он предоставлял другим, для которых и изобретаются пустые мысли и искусственная красота речи.