Наталья Якобсон - Роза с шипами

• Название: Роза с шипами
• Автор: Наталья Якобсон
• Жанр: Фэнтези

---

Звездная ночь за окном была безмятежна, но в этой ночи затаился кто-то, угрожающий мне. После долгого ночного бдения я поддался уговорам короля и остался с ним на весь день. При дворе ко всему могли привыкнуть. Целые народы покорялись тиранам и узурпаторам, так почему бы придворным не свыкнуться с присутствием молчаливого и таинственного наследника за плечами монарха. Нарядная, праздная толпа в тронном зале, снующая по коридорам челядь, охранники, герольды, послы - я рассматривал всех, но не мог избавиться от неприятного ощущения, будто упустил из общей картины самую важную деталь. Я вышел на балкон, чтобы понаблюдать за закатом и вновь почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. На меня смотрел кто-то, кого не видел я сам. Но где он мог находиться? В толпе? В зарослях бузины и рододендронов в висячем саду? Прятаться за гобеленом или возле лобного места на главной площади, хорошо обозреваемой из окон дворца?

Заходящее солнце пылало, как огненный шар. Так должно быть сгорает феникс. Мне захотелось устремиться вслед за закатом и сгореть, рассыпаться пеплом, чтобы чьи-то злые глаза уже не могли украдкой наблюдать за мной.

Прочь грустные мысли. Я тряхнул золотыми кудрями, и они рассыпались по воротнику камзола. Пора подумать о важных делах, например о том, как обезопасить существование моих друзей. Я решил, что не стану больше слушать возражений, а просто заманю Розу и Винсента в экипаж под предлогом того, что пора немного попутешествовать и отвезу в безопасное место. Единственным местом, которое я считал безопасным, был мой замок, поскольку туда не мог проникнуть никто лишний. Ни один захватчик и ни один гость не был в силах переступить порог, не получив на то разрешение хозяина.

Мой конь вел себя на удивление смирно. Такое поведение скорее говорило о затишье перед бурей, чем о покорности, но я уже привык к изменчивому нраву осужденных. Я протянул было руку, чтобы потрепать его по холке и тут только заметил, что русая грива заплетена в косички. Рука застыла в воздухе. Пальцы сами собой дрогнули и сжались в кулак, будто желая нанести удар невидимому насмешнику.

-- Простите! - главный конюший, державший поводья прокашлялся и виновато опустил глаза. - Я всех конюхов опросил и грумов, и кучеров и форейторов. Никто не знает, как это случилось.

-- Наверное, шутки домовых, - добродушно усмехнулся я, пытаясь изобразить беспечность присущую королевскому любимцу. Что угодно лишь бы только не выдать свои истинные чувства. К тому же, зачем ругаться на беднягу, который и так напуган. - А вы не пытались расчесать его?

-- Если бы гребенка не сломалась, - конюший пристыжено потупился.

-- Все в порядке. Я справлюсь сам, - опершись о луку, я легко запрыгнул в седло. Стремя неприятно звякнуло под подошвой сапога и, конь вдруг попытался вздыбиться, но я с силой натянул поводья.

-- Вы так добры, - конюший был тронут. С чего бы вдруг тот, о котором ходят страшные слухи, простил ему мелкую провинность.

-- За городом в лесу по ночам такое случается, - он на миг перехватил удила, чтобы задержать меня и предупредить. - Постарайтесь добраться домой до темноты, ваше высочество.

Я впился ему в лицо долгим, пристальным взглядом, словно пытаясь угадать черты одного из тех крестьян, которые предупреждали меня о том же давно, много столетий назад. Мозолистая рука невольно соскользнула с конской шеи. Я ничего не сказал на прощание, только пришпорил скакуна, вынуждая его сорваться с места и нестись галопом. Обращение "ваше высочество" каждый раз будило неприятные воспоминания. События повторяются. Опять я принц и за мной следит неизвестный преследователь. Ну разве это ни клише? Как и когда-то давно соглядатай дышал чуть ли ни мне в темень, но оборачиваясь я не видел никого. Разве можно застать врасплох того, кого не видишь. С таким же успехом можно ловить дым.

Винсент наверняка бы сказал, что у меня разыгралось воображение. Поэтому я ни в чем не стал признаваться ни ему, ни даже Розе. Жил же я когда-то сам по себе без их жалоб и советов. И это время казалось теперь самым темным этапом моей жизни.

На то, чтобы проехаться в моем обществе по близлежащим городам они согласились сразу. Все вещи Розы уместились в одну коробку. Юбки, корсеты, шали и расклешенные накидки, свернувшиеся в многоцветный ворох, не представляли собой особой тяжести, если б не колдовская книга, бережно положенная поверх них. У Винсента же вообще не было никакой поклажи. Даже палаш, который он носил на перевязи, куда-то бесследно исчез. Зато появились несколько тетрадей и несессер для письменных принадлежностей. Винсент собирался писать то ли стихи, то ли свои загадочные формулы. А может быть письма тех очередным избранным, кого он на этот раз хочет довести до белого каления. Я отпустил довольно плоскую шуточку о том, что если у него со времен юности и остались где-то друзья по переписке, то они, должно быть, уже стары, как мир. Винсент смущенно покраснел, но отшучиваться не стал. Такая безропотность могла означать только то, что он в чем-то виноват.

На сей раз Роза отказалась от обязанностей возницы. Кони сами тянули карету, стараясь поспевать за мной, одиноким седоком, иногда оглядывавшимся на них. Они были рады хоть раз обойтись без кнута, но вряд ли их тянуло к достопримечательностям ближних городов. Окажись они на запруженной людьми и экипажами улице, и тогда не миновать их ярости, затоптанных прохожих, сломанных телег, выбитых камней из мостовой.

Винсент всю дорогу насвистывал какую-то фривольную песенку до тех пор, пока я не выбрал место для остановки. Небольшой трактир, который чем-то привлек мое внимание, возможно тем, что был расположен в таком месте, где проезжая дорога разветвлялась и почти граничила со входом в мои владения. Как ни странно, хозяин трактира выбежал нам навстречу, волнуясь и довольно потирая руки, словно в ожидании прибыли.

-- Как долго вы не ехали! Мы уже начали бояться за вас, - затороторил было он, но тут же замолчал, встретив мой удивленный и подозрительный взгляд. Ни он первый пугается, заметив выразительные лазурные глаза, блеснувшие под полями шляпы.

-- Возможно, его величество, как обычно, предвосхищая события, оплатил наш обед, - весело предположил Винсент, выбираясь из кареты и подавая руку Розе.

-- Да-да. Точно. Ваш обед...вернее ужин уже оплачен, - тут же согласился хозяин. Меня поразило то с какой быстротой он готов согласиться со всеми нашими предположениями.

-- Кем? - строго спросил я, надвигаясь на тучную фигуру владельца придорожного трактира. Моя лошадь ржала и била о землю копытами, заставляя полного пугливого человечка с еще большей нервозностью теребить промасленный фартук.

-- Тем, кого вы только что назвали, конечно, - ловко вывернулся он и я хлопнул в ладоши, словно аплодируя его находчивости. Глухой звук хлопка немного успокоил лошадь.

-- Ладно, тащи свой хваленый ужин, - милостиво разрешил я. - Мои спутники голодны.

Он как-то странно покосился на моих спутников. Уж не подумал ли, что словом голод я пытался объяснить не их обычный аппетит к еде, а некое опасное пристрастие. Винсент в элегантном черном одеяние и Роза, кутавшаяся в бархатный палантин выглядели поистине неземными созданиями, скорее таинственными и непредсказуемыми гостями, пришедшими невесть из какого мира. Возможно, им требовалось нечто более жертвенное, чем просто зажаренная курица. Может быть, их голод сродни голоду волков, поджидающих в чаще заблудившегося путника. Дурак так и не смог понять, что самую большую опасность представляю я, а не мои тщедушные, прелестные провожатые.

В трактире никого не было кроме самого хозяина и служанки Лоретты. Очевидно, в это время года заведение переживало свой мертвый сезон. Никаких путешественников, никакой прибыли. А если затишье вызвали другие причины, то в этом стоило разобраться. Роза не жаловалась и не капризничала. Наоборот, ей было интересно посидеть за простым дубовым столом, а не на званом обеде.

Я заметил, что пиво в кувшине стоявшем на столе покрылось корочкой плесени, но Лоретта словно извиняясь быстро сделала реверанс и подхватив кувшин скрылась в подсобном помещении. Под потолком не было никаких связок чеснока, пряностей или трав, никакой глиняной или керамической посуды на пыльных полках в углу, зато стены кое-где покрылись паутиной. А стекла в окнах то ли испачкались, то ли запотели и стали выглядеть не лучше мутной слюды, но, возможно, я просто придаю значение таким деталям, которые другим не слишком заметны. В трактире драконья зоркость ни к чему, можно расслабиться и все-таки я ощущал, будто кожу мне колют мелкие иголочки. Мне было здесь неуютно, несмотря на привычный для кухни звон тарелок, звяканье крышки подпрыгивающей на кастрюле с супом, запах жареной крольчатины, теста и парного молока. Что-то было здесь не так, но я ощущал лишь обычный ароматы: укроп, репейный лук, морковь, приправы и никакого следа страха или крови. Разве только, кто порежет палец ножом во время приготовления пищи.