Йоханнес Зиммель - История Нины Б.

• Название: История Нины Б.
• Автор: Йоханнес Зиммель
• Издательство: ОО «Мир книги»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-8405-0520-Х

Отсидев девять лет в тюрьме за убийство жены, Роберт Хольден нанимается шофером к богатому промышленнику Юлиусу Бруммеру и узнает, что жена хозяина пыталась покончить жизнь самоубийством. Увидев фрау Бруммер в больнице, Хольден влюбляется в нее. Женщина отвечает ему взаимностью и объясняет причину своего отчаянного поступка. Тогда Хольден решает убить Бруммера…

---

— Этого я не знаю, мне вообще ничего не известно.

— Господин Бруммер, — тихо сказал он, — совершил противозаконные действия. Много людей в этом кабинете свидетельствовали против него: господин Швертфегер, господин Либлинг, господин фон Буцков — назовем хотя бы этих. А теперь все они отказываются от своих показаний. Часть за частью они отметают сказанное ранее.

Я пожал плечами.

— Господин Хольден, я работаю здесь уже двадцать пять лет. Поверьте мне, рано или поздно, но всегда побеждает справедливость. Иногда ожидание этого длится долго, но никогда — бесконечно. Такого не бывает, господин Хольден, в этом хитрость Разума. Зло никогда не торжествует в конечном итоге и окончательно.

Я думал, что в этом мысли доктора совпадают с мыслями Милы Блеховой, и ответил:

— Я не понимаю, что вы хотите этим сказать.

— Вы не понимаете. Вы ничего не знаете, господин Хольден. Вы решили встать на сторону несправедливости и ничего не знать.

— Я буду протестовать, в связи с тем что…

— Нет, — тихо сказал он, — Вы не будете протестовать, господин Хольден. Во всяком случае, не здесь. Я предвижу все, что в таком случае произойдет. Ничего нельзя поделать. Пока еще, господин Хольден. Но наступит время, когда можно будет кое-что сделать, и я это знаю. И это будет еще при моей жизни. Сейчас торжествует несправедливость. Но она не вечна. Не думайте, что господину Бруммеру удастся выйти из этой борьбы победителем. Он не будет победителем, его все-таки осудят — в свое время.

— Я очень сожалею, но ничем не могу вам помочь, господин доктор. Я ничего не знаю. А из того, что вы мне говорите, я понимаю лишь половину.

— Вы сидели в тюрьме…

— Меня помиловали. Вы не имеет права обвинять меня за прошлые дела.

— Я вас ни в чем не обвиняю. Я просто апеллирую к вашему рассудку. Не идите дальше по пути, на который вы опять ступили. У вас есть еще время одуматься. Если вы дадите показания, у меня достаточно власти, чтобы вас защитить.

— У меня нет никаких показаний.

— Господин Хольден, а что произошло двадцать второго августа по дороге в Берлин?

— Ничего. Было очень жарко.

— А что случилось с вами в Берлине после ареста господина Бруммера?

— Ничего. Я отправился спать, а на следующий день поехал назад.

— Вы знакомы с человеком по фамилии Кольб?

— Нет.

Он показал мне фотографию саксонца.

— Я его никогда не видел.

— А кто избил вас в вашей комнате?

— Какие-то незнакомые парни.

— А за что?

— Они думали, что у меня есть какие-то документы.

— Что за документы?

— Это мне неизвестно.

— Это были документы, с помощью которых господин Бруммер намеревался шантажировать своих противников?

— Этого я не знаю.

— Вы готовы подтвердить под присягой данные показания?

— Естественно.

— Можете идти, господин Хольден, вы так ничему и не научились.

Я встал, поклонился и пошел к двери. Когда я обернулся, то увидел, что следователь уронил свое бледное лицо в такие же бледные руки. И это был жест отчаяния, измождения и отвращения, а в его кабинете в это время было темно и прохладно.

38

17 сентября.

— Господин Хольден, говорит Цорн. Уже двенадцать тридцать. Выезжайте в аэропорт. В кассе авиакомпании «Пан Америкэн» лежит для вас билет. В Берлин. Ваш самолет вылетает в пятнадцать часов.

— А госпожа…

— Я ее уведомил. В Берлине вы остановитесь в отеле «Ам Цоо». Номер для вас заказан.

— А что…

— Никаких «а что». Вы летите в Берлин и возвращаетесь завтра. Вылет в тринадцать часов. Прошу вас сегодня вечером побывать в нескольких барах и потратить там кучу денег. Естественно, мы вам все возместим. Прихватите с собой какую-нибудь девушку. Ведите себя так, чтобы вы бросались в глаза, и не жалейте денег. Это все.

39

Когда я попрощался с Ниной, она быстро сказала:

— Я вас довезу. — И покраснела: — Но это же невозможно, что это я говорю!

— Я был бы рад, — сказал я.

Она с серьезным видом задумалась:

— Если нас кто-нибудь увидит, я смогу сказать, что я вас проводила, чтобы забрать машину. Почему вы на меня так смотрите?

— Вы готовы из-за меня солгать!

— Не надо, прошу вас. Не надо об этом говорить. Я… я поеду с вами, но говорить об этом мы не будем.

— Согласен.

В машине Нина сидела рядом со мной.

— А в чем, собственно, смысл этой поездки? — спросила она.

— Следователь в Берлине копает под меня. Но он уже не сможет ни до чего докопаться. Полагаю, что именно поэтому Цорн хочет направить следствие по ложному пути. Он сказал, что я должен посетить несколько баров и вести там себя вызывающе.

— С девушкой?

— Так хочет адвокат.

— А вы знаете какую-нибудь девушку в Берлине?

— Нет.

— Так что же вам делать?

— По барам я пройдусь один, а пить буду с девушками, которые там всегда сидят.

— В Берлине много красивых девушек.

— Я пойду один.

— Почему мы вообще об этом говорим? Меня совершенно не интересует, что вы будете делать в Берлине! Повеселитесь там как следует, господин Хольден.

— По барам я пройдусь один, и при этом буду думать о вас.

Мы распрощались перед зданием аэропорта. Нина уехала, а я, стоя под солнцем, махал ей вслед. Она наверняка наблюдала за мной в зеркало, потому что тоже махала мне, и так долго, пока машина не скрылась за поворотом. Я вошел в зал аэропорта и забрал билет. Времени оставалось еще много, поэтому я сел за столик на террасе и заказал кофе. Я наблюдал, как садились и взлетали самолеты. Лица людей были радостные. Разноцветные флаги на высоких мачтах развевались на ветру, на лугу паслось стадо овец. Я начал их считать и обнаружил трех черных, а потом понял, что одна из них — черная собака.

Я пил кофе, опершись подбородком на правую руку, так как от нее еще пахло духами Нины, оставшимися на ней после прощания. Я закрыл глаза, и Нина возникала передо мной в разных платьях, она смеялась, и бежала, и слушала, и была серьезной, и делала все, чего бы я ни пожелал в своих фантазиях.

— Внимание, авиакомпания «Пан Америкэн» просит пассажиров, вылетающих рейсом триста двенадцать в Берлин, подойти к стойке авиакомпании.

У стойки стояла симпатичная стюардесса и ждала, пока подойдут все пассажиры.

— Уважаемые дамы и господа, к нашему сожалению, из-за технических неполадок вылет самолета задерживается на три часа. Если вы хотите, мы еще раз доставим вас на автобусе в город. Вылет намечен на восемнадцать часов. Спасибо.

Несколько человек расстроились, но большинству было все равно, и с теми, кому было все равно, я поехал назад в город. Я походил по улицам, разглядывая витрины, а потом взял такси и поехал к Рейну. Теперь я постоянно думал о Нине и все время подносил правую руку к носу, но запах исчез, его уже было почти невозможно почувствовать. Я поехал к белому пароходику. Мне хотелось посидеть здесь на солнышке и поглядеть на воду, так как времени у меня было достаточно, к тому же я был очень сентиментален.

— Подождите меня здесь, — сказал я водителю, выходя из машины. В тот же момент мое сердце заколотилось, так как я увидел черно-красный «Кадиллак», стоявший под старым деревом.

На борту весело болтали люди, сидевшие за пестрыми столами. Нину я увидел сразу же. Она сидела на самом краю палубы, спиной к остальным посетителям, подперев голову руками, и глядела на воду.

Я пошел к ней, и, услышав мои шаги, она обернулась, схватилась за сердце и открыла рот, но говорить не могла. Я сел рядом с ней и объяснил, что вылет самолета задерживается, и она прикрыла рот дрожащей рукой.

— Я… я так испугалась, когда вас увидела. Я думала: а вдруг ваш самолет разбился и вы погибли… Это было так страшно. И вдруг вы оказались здесь. Сейчас… сейчас все пройдет.

Ее глаза опять стали совсем темными. Река блестела на солнце, в тот день на Рейне было много судов.

— Вы здесь, — сказала она.

— Да.

— Я все время думаю о вас.

— Не надо так. — Я наклонился и поцеловал ей руку. — Не надо, прошу вас. — Я встал.

— Во сколько вылетает ваш самолет?

— В шесть.

— Сейчас только четыре. Если я вас отвезу, то у нас будет еще целый час.

— Вы хотите отвезти меня в аэропорт еще раз?

Она молча кивнула.

Потом я отпустил такси и, когда возвращался к столику, встретил старого кока в белой рубашке и белых брюках. Он опять был небрит, и сразу меня узнал:

— Одну минуточку, уважаемый господин. Напитки уже на пути к вам.

Нина смутилась:

— Мне захотелось немного выпить… Вы помните, у этого пожилого человека есть виски и морозильник со льдом.

— Отлично, — сказал я. — Будем пить виски со льдом и содовой, куски льда будут при этом звенеть, на стенках бокалов образуется иней, а мы будем сидеть на солнце и смотреть друг на друга целый час.