Леонид Млечин - 10 вождей. От Ленина до Путина

• Название: 10 вождей. От Ленина до Путина
• Автор: Леонид Млечин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-63011-0

От Ленина и Сталина до Медведева и Путина – эта книга прослеживает судьбы всех хозяев Кремля за последнее столетие, среди которых были гении и злодеи, революционеры и филистеры, смелые реформаторы и пустобрехи. Это – групповой портрет кремлевских вождей, чьи сравнительные жизнеописания проливают свет на самые запретные страницы истории и самые охраняемые «дворцовые тайны», позволяя заглянуть за кулисы Большой политики, в святая святых Власти.

---

«По-моему, пока не пускать. У нас следить некому. Мы прозеваем.

Если другие члены политбюро за впуск, то я вношу поправку: с ним абсолютно никого»{123}.

Ленин уже больше чекист, чем сам Дзержинский…

Хотя во многих других случаях Чичерин действует, как Ленин. Когда в июле 1921 года в советскую Россию собиралась приехать американская журналистка Битти, Чичерин пишет записку вождю: «Приезд Битти ничего, кроме вреда, не принесет. Главное соображение – придется пустить многих американцев. В настоящее время лучше не допускать непосредственного наблюдения нашей действительности…»{124} Ленин согласен: к чему демонстрировать «коммунистическую действительность», да и следить надо…

Другой дипломат, А.А. Иоффе, с которым у Чичерина были нередко трения, но это не мешало Ленину высоко его ценить, оставил отрывки своих неопубликованных воспоминаний. В них полнее освещается роль Ленина в советской внешней политике. Первые годы, пишет А. Иоффе, у Ленина вся внешняя политика преломлялась через «ставку на мировую революцию». «Перед отправкой меня послом в Берлин, – вспоминал Иоффе, – Ленин тщательно инструктировал: как совпосольство должно готовить и распространять в Германии агитационные материалы по созданию революционной ситуации, как использовать деньги для этих целей, как «бросить жирный кусок» российской интеллигенции, находящейся там и согласной на нас работать…»{125}

Иоффе не был близким соратником Ленина, но имел возможность немало с ним встречаться и переписываться, как видный дипломат большевиков. Воспоминания ленинского дипломата, покончившего с собой в конце 20-х годов, показывают Ленина циничным и прагматичным политиком, для которого не существовало ничего святого, кроме власти и революции. Об этом хорошо в свое время сказал Ф. Степун: «Для всей психологии Ленина характернее всего то, что он, в сущности, не видел цели революции, а видел всегда только революцию как цель»{126}.

В ленинском окружении в предреволюционные годы и после переворота внешне незаметную, но весьма важную роль играл Яков Станиславович Ганецкий (он же Фюрстенберг, он же Борель, Гендричек, Франтишек, Николай, Мариан Келлер, Куба…). На заседаниях политбюро вопросы, связанные с Ганецким, обсуждались более двух десятков раз: назначения на новые посты, командировки в западные столицы по финансовым делам, руководство денежными ревизиями, отъезды на лечение за границу, поездки за ленинскими бумагами в Варшаву и т. д. Это был человек хотя и второго плана, но весьма известный и влиятельный. Это был близкий, возможно, самый близкий доверенный и в денежных делах вождя. У Ленина от Ганецкого в данных вопросах не было тайн, и он полностью полагался на незаметного соратника. Именно Ганецкий вместе с Парвусом обеспечили поступление немецких денег в большевистскую кассу «для пропаганды мира», именно этот человек вел денежные дела на различных переговорах с зарубежными делегациями, исполнял личные финансовые поручения вождя. Не раз Ганецкого уличали в каких-то махинациях его сотоварищи, рассматривали «личное дело» на заседаниях ЦК, однако Ленин всегда становился на сторону своего финансового агента. Как писал летом 1918 года Председатель Совнаркома послу в Берлине А.А. Иоффе: «Красин и Ганецкий, как деловые люди, Вам помогут, и все дело наладится»{127}.

Ленинский «казначей», выезжая за границу, выполнял самые деликатные поручения вождя, приобретал, например, «по списочку (побольше)» вещи и продукты для Надежды Константиновны, самого Ленина{128}.

Ганецкий хорошо знал состояние большевистской казны как до переворота, так и после, и приходится лишь удивляться, как он мог так долго прожить после смерти своего покровителя.

Когда в июле 1937 года Ганецкого арестовали, то у человека, ворочавшего большевистскими миллионами, при обыске нашли всего… 2 доллара и кучу старинных пистолетов, которые он коллекционировал. Обвинение было стандартным: «агент германской и польской разведок». Но когда на допросах несчастный стал приводить факты своей близости к Ленину и расположения вождя к нему, Ганецкому, слово «германской» из обвинения исчезло. Слишком опасно было затрагивать германскую тему в связи с Лениным.

Ганецкий, его жена Гиза Адольфовна, сын Станислав в годы сталинского террора были расстреляны. Дочь Анну арестовали прямо в театре и в праздничном летнем платье отправили на Север, где она провела долгие-долгие годы. В память о ленинском «казначее» лейтенант госбезопасности Шевелев оставил в его деле коротенькую справочку:

«Приговор о расстреле Ганецкого Якова Станиславовича (он же Фюрстенберг) приведен в исполнение в гор. Москве 26 ноября 1937 года. Акт о приведении приговора в исполнение хранится в Особом архиве 1-го спецотдела НКВД СССР, том 2, лист 395…»{129}.

Мало кто из ленинских соратников уцелел после его смерти. Зиновьев, Каменев, Бухарин, Крестинский, Раковский, Бубнов, Курский, Ломов, Сокольников, Шляпников и многие, многие другие испили ту же чашу, что и Ганецкий.

Соратники Ленина… Часто на силуэте того или иного большевика, близкого к вождю, видим блики, отсветы, тени, отбрасываемые фигурой большевистского лидера. Как правило, все «профессиональные революционеры» из обоймы «соратников» дополняли Ленина, бывшего в эпицентре внутрипартийной борьбы, революции и Гражданской войны. В их судьбах эволюция, свершения, драмы и трагедии большевистского эксперимента в России, осуществленного Лениным. Но Ленин был так масштабен, значителен для своего дела, что фаланга его соратников (возможно, кроме четырех-пяти «вождей») была лишь дополнением, антуражем к портрету главного героя.

Без Ленина только Троцкий и Сталин имели самостоятельное историческое значение.

Портретная галерея соратников Ленина, все больше погружающаяся в историческую тьму, – это длинный ряд теней людей, поверивших в химеры большевистского вождя.

«Мировая революция»

Утопии обычно выражают ересь. Поэтому они и бессмертны. Некоторые из них живут очень долго. Идеи Томаса Мора, Оуэна, Кампанеллы всегда имели своих продолжателей спустя многие годы после их ухода с политической сцены. Ленин не был их продолжателем в прямом смысле этого слова. Но он стал отцом потрясающей утопии, которая жила долгие десятилетия в XX веке. Она не просто жила в умах людей, во имя ее реализации вождем русской революции были предприняты беспримерные усилия. Одно время мираж мирового революционного пожара, казалось, обретал самые реальные контуры: Россия, Германия, Венгрия, Италия, Персия, Индия, Китай, Испания…

И об этом желанном пламени Ленин неустанно говорил с момента захвата власти. Выступая на заседании Исполкома Коминтерна 17 июля 1921 года, Ленин заявил: «Победе коммунизма во Франции, Англии и в Германии можно помешать только глупостями»{130}. Речь пролежала десятилетия в совершенно секретных хранилищах большевиков. То ли по тактическим соображениям, то ли из-за неверия соратников в бред своего вождя.

Приехав в марте 1919 года в Петроград на похороны М.Т. Елизарова, мужа своей старшей сестры Анны, он выступил вечером 13 марта в так называемом «Железном зале» Народного дома. Ленин своему «бреду» придал еще большую конкретность. Размахивая рукой, словно обрубая революционные фразы, Ленин заявил, что Версальский мир приведет к дальнейшему усилению противоречий между победителями: «Франция готова броситься на Италию, они не поделили добычу, Япония вооружается против Америки… Рабочие массы и Парижа, и Лондона, и Нью-Йорка перевели слово Советы на свои языки… Победа обеспечена за нами полная, потому что империалисты других стран подогнулись, рабочие уже выходят из состояния угара и обмана. Советская власть уже завоевала себе победу в сознании рабочих всего мира…

Мы еще раз говорим себе и вам с полной уверенностью, что победа обеспечена за нами в мировом масштабе… Мы скоро увидим рождение всемирной федеративной советской республики…»{131}

Кроме газетного отчета в «Северной коммуне» в марте 1919 года, авантюристическая, ирреальная речь Ленина более не увидела света. Его соратники предпочитали держать в тайных архивах болезненные международные видения Ленина.

По большому счету, не Ленин автор идеи «мировой революции». Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», сформулированный Коммунистическим манифестом основоположников «научного социализма», брал в плен всех членов этого всемирного ордена, перед которым пресловутое масонство кажется опереточной группой мелких заговорщиков.

Интересно отметить одно обстоятельство жития идеи «мировой революции». Как ни странно, Ленин особенно отдавался ей в конце своей эмиграции в Швейцарии. Оторванный от России, живя мелкими заботами нейтральной страны, занимаясь традиционными «склоками», увлеченный в это время бесконечной перепиской с И.Ф. Арманд, В.А. Карпинским, СВ. Равич, A.M. Коллонтай, Я.С. Ганецким, Г.Я. Беленьким, Н.Д. Кикнадзе, М.Н. Покровским, Г.Л. Шкловским, другими большевиками, несколько месяцев до своего сенсационного выезда из Берна через Германию в Стокгольм Ленин был увлечен именно идеей «мировой революции».