Брайан Ламли - Психосфера

• Название: Психосфера
• Автор: Брайан Ламли
• Жанр: Научная Фантастика

После того, как Ричард Гаррисон потерял зрение в результате организованного террористами взрыва, он развил огромные психические силы, которые с лихвой окупают его слепоту. Он подчинил себе Психомех, затем использовал его для победы над своими врагами и возвращения мёртвой возлюбленной к полноценной и яркой жизни.

Психомех также открыл Гаррисону Психосферу, поразительную реальность, где ментальные способности правят безраздельно и могут оказывать влияние на людей и на события на Земле. Когда-то он был почти богоподобным — или демоническим, если кто-то осмеливался стать его врагом — но теперь ментальные силы Гаррисона становятся всё слабее с каждым использованием. Он отчаянно пытается сохранить свою энергию, кроме того, у него начались странные видения о разуме, настолько отличающемся от его собственного, вообще от человеческого, что он понял, что должен оставаться полным сил и энергии.

В Психосферу вторгся Харон Губва — извращённый и порочный, сексуально и умственно ненормальный, физически ущербный. Желания Губвы просты: больше. Больше наркотиков. Больше секса. Больше силы. Больше Земли под его владычеством. Ричард Гаррисон должен сразиться с Губвой в Психосфере и на Земле. И он должен победить, независимо от того, чем придётся заплатить за победу ему самому и тем, кого он любит, иначе всё человечество погибнет.

---

К своему удивлению, хотя у него ныли от усталости тело, голова и конечности, Гаррисон обнаружил, что теперь он мог сидеть, кроме того, что он мог поднять Психомех с пола и, пусть медленно, вывести Машину из большой пещеры. Там, где Другой корчился на своём сталагмитовом троне (или над ним), теперь открылся окутанный мраком туннель, и далеко-далеко впереди, в конце его длинного извилистого отрезка виднелся проблеск, который мог быть дневным светом.

Медленно, один мучительный ярд за другим, человек, собака и Машина приближались к этому проблеску, к свету жизни, который рос и расширялся с каждой минутой. Из них троих Сюзи, казалось, пострадала меньше всего и просто хотела поскорее покинуть это место. Гаррисон вышел за пределы усталости и мог только кивать и стонать, покачиваясь на сиденье. А что же Машина?..

Из днища Психомеха свисали истёртые, изношенные кабели, позади оставался след из частых пятен осыпающейся красной ржавчины…

Глава 15

В следующий понедельник, в 11:00 утра, Карло Висенти выписался из больницы. Его лечащий врач не стал спорить с ним, как и медсёстры из его отделения. Телохранители Висенти помогли ему одеться и поддерживали, пока он хромал к выходу. Но гораздо лучше всё это время его поддерживала одна мысль: что, когда Большой Парень закончит с Гаррисоном, настанет его очередь. Висенти точно знал, какая судьба должна ждать Гаррисона: бетонные башмаки и глубокая, очень сырая могила. И чтобы Гаррисон медленно погружался с кляпом во рту, с ужасом в глазах, выпуская пузыри воздуха из ноздрей.

Что касается объекта планов Винсенти: так совпало, что Гаррисон покинул дом доктора Джеймисона в Хаслемере примерно в то же самое время. Вики Малер взяла его большой серебристый «Мерседес», чтобы отвезти его домой, но с момента, когда она припарковала машину и вышла через водительскую дверцу, почувствовала что-то неладное. Это был сигнал, который она сразу распознала, поскольку слишком хорошо была с ним знакома. Сюзи сидела перед открытой входной двери дома с выражением полнейшего собачьего уныния. Большая чёрная сука-доберман не была побита, её даже не ругали, Вики это знала. Это было вызвано тем, что она ощутила перемену в своём хозяине; так она реагировала, когда одна из дополнительных личностей Гаррисона брала верх.

В данном случае доминирующей личностью был Томас Шредер, и Вики узнала его, как только он появился в дверном проеме вместе с Джеймисоном. Разумеется, у него были тело и черты лица Ричарда Гаррисона — хотя даже они, казалось, странным образом изменились, так что его лучший костюм на нём плохо сидел — но чужие жесты, осанка и голос, особенно голос, который его сразу выдавал. В то время как голосовые связки были Гаррисона, акцент и интонация могли принадлежать только Шредеру.

— Вики, моя дорогая! — приветствовал он её. — Ты пунктуальна, как всегда. Спасибо, что приехала за мной.

Он взял её за руку, как старый друг, которым он, конечно, являлся, или раньше был, но его кожа была холодной, и от его прикосновения Вики почувствовала тошноту. Его поцелуй, несмотря на то, что был просто символическим, показался ей почти невыносимым. Она точно знала, что чувствовала Сюзи, и была рада, когда, наконец, Гаррисон/Шредер отпустил её и повернулся к доктору Джеймисону.

— Просто сообщите мне, сколько я вам должен, — сказал он, улыбаясь. — Вы получите чек обратной почтой.

— Конечно, мистер, э-э, Гаррисон. — Врач взял его протянутую руку и пожал, потом повернулся к Вики:

— Теперь вам придётся заботиться о нём, юная леди. Он пока не так силен, как прежде, и…

— Вы слишком много суетитесь, мой друг! — Гаррисон/Шредер по-прежнему улыбался, но его тон стал жёстче, а немецкий акцент сильнее. — Я чувствую себя просто замечательно. Мне нужно было немного отдохнуть, вот и всё. Побыть немного в атмосфере мира и спокойствия — с чем вы и ваш дом превосходно справились. И за что вам будет заплачено.

— Конечно, конечно, — поспешил успокоить его Джемисон. — Это просто естественное беспокойство врача за своего пациента, вот и всё.

— Безусловно, — кивнул головой Гаррисон/Шредер. — Что ж, спасибо вам ещё раз, но теперь нам пора ехать. Хотя и говорится, что время — деньги, его ошибочно приравнивают к товару — на самом деле никто из нас никогда не имеет его достаточно, и его нельзя купить.

Он проводил Вики к машине, помог ей сесть на переднее сиденье и открыл заднюю дверь для Сюзи. Черная сука-доберман заскулила, запрыгнула на заднее сиденье и села, с любопытством глядя на него, но Гаррисон/Шредер в ответ лишь улыбнулся, затем завёл машину и кивнул на прощанье доктору.

Джеймисон всё ещё стоял возле двери, когда автомобиль выехал с подъездной дорожки на просёлочную дорогу, скрывшись за садами…

* * *

— Вики, — спросил Гаррисон/Шредер, когда они выехали на автомагистраль и мчались домой, — ты ведь, конечно, знаешь, кто я такой?

— О да, Томас, — со вздохом ответила она, — я знаю.

Он кивнул, не отрывая взгляда от дороги:

— Очень хорошо, тогда знай же: я сейчас являюсь не обычным проявлением воскресшей личности. В будущем я буду являться чаще. Вилли тоже. Ему нужно собственное жильё. Это не запоздалое утверждение статуса, скорее, признание равенства. Хотя мы обитаем в теле Ричарда, в его разуме, но не так, как я планировал… прежде.

— Мы, до известной степени, совершенно разные люди. Но Ричард был сильнейшей личностью — да, я сказал «был» — и он не желал потерять контроль. Несмотря на мою прежнюю щедрость, он быстро начал ревностно защищать своё право сдачи в аренду.

— Ваша щедрость? — переспросила она, как только он сделал паузу. — Вы говорите о деньгах, которые оставили ему? Его право сдачи в аренду? Но вы же сами сказали: это его тело!

— Но наш разум! Мы все здесь, Вики. Мы делимся знаниями. Даже будучи подавленными, подчинёнными личностями, Кених и я знаем, когда Ричарду хорошо, а когда он чувствует себя плохо. Доволен он или несчастен. Когда ему грозит опасность. Или больно! И мы знаем, что когда — или если — он умрёт, мы должны будем умереть вместе с ним. Не только мы, все трое, но и ты тоже. Ох, Вики, Вики, дитя моё! Ты обижена на нас, Вилли и меня, но разве ты не понимаешь? Мы защищаем тебя!

— Это… побочный эффект, незапланированный результат, — слабо запротестовала Вики. — Томас, вы были другом моего отца, а мне как добрый — очень добрый — дядя. Я ценю это, но теперь я…

— Теперь, теперь, теперь! — перебил её Гаррисон/Шредер. — Нравится нам это или нет, но теперь ты и я, все мы, в одной лодке! — Его голос стал выше и сделался неприятным, как скрип мелом по доске. — Mein Gott! — was ist los mit dir?[17]

— Mit mir? Nichts![18] — ответила она, тоже почувствовав гнев. — А что с вами?.. Это и есть то бессмертие, которого вы хотели, Томас? Что нам теперь с нашего «бессмертия»?

Он вдруг побледнел, Вики это заметила, но изо всех сил постарался сохранить или восстановить своё душевное равновесие, прежде чем ответить:

— Вики, моя дорогая, в бочке мёда «моего» бессмертия есть две ложки дёгтя, — выдохнул он. — Ты и сам Ричард. Ты — потому, что вмешиваешься, Ричард — потому что он является доминирующей личностью: он чаще владеет этим телом. Ирония в том, что из нас троих — меня, Вилли и Ричарда — Ричард хуже всех вооружён, чтобы суметь защитить себя!

— Так вот почему вы проявились? Сейчас, я имею в виду? Чтобы защитить Ричарда?

— Чтобы защитить нас всех! — ответил Гаррисон/Шредер уже спокойнее. — Ты знаешь, что эта сила истощается, Вики. Когда она будет исчерпана, ты первая пострадаешь. Разве ты не понимаешь, как будешь страдать? Сначала слепота, а затем — смерть. Ты будешь… угасать, Вики! И очень быстро. Подобно мне, ты уже умирала однажды. Ты знаешь, на что похожа смерть…

Она содрогнулась:

— Пожалуйста, не надо! — и резко повернулась к нему. — Томас, я…

Он снял руку с руля, успокоенный её словами, ещё прежде, чем она смогла их сформулировать.

— Позволь мне закончить, — сказал он. — Потеря силы — это ещё не всё. Самолёт был подорван, и ты это знаешь. И поэтому ты также должна знать, что против нас работает некий невидимый, неизвестный исполнитель. Чей? Почему? О, у меня было достаточно врагов в своё время, но прежнего Томаса Шредера больше нет. Как и Кениха. Но кто хотел устранить Ричарда, по какой причине?

— Я… я не знаю, — нахмурившись, ответила она. — Он многим перешёл дорогу, я полагаю, но…

— Но убийство? Нет, я думаю, причина гораздо глубже, чем просто вражда. Это всего лишь предлог. Нам недавно стало известно о другой силе в Психосфере, Вики. О невероятной, враждебной силе. Это ещё одна причина, почему я здесь, почему я всё ещё могу привлечь Кениха к нашей обороне. Для Вилли это своего рода работа, и я в ней тоже разбираюсь гораздо лучше, чем Ричард. Итак, как видишь, проблем хватает и без того, чтобы добавлять к ним обычные бытовые, вызванные твоей личной и эмоциональной неприязнью… — Он проницательно посмотрел на неё, безотчётно поднимающую руку ко рту.