Айзек Азимов - Фантастическое путешествие II

• Название: Фантастическое путешествие II
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эрика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85775-040-7

Айзек Азимов«ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ»В 2-х книгах

Действие двух романов Айзека Азимова разворачивается в микромире. Уменьшенные до размеров атома герои по своей воле или вынужденно проникают во внутреннее пространство человеческого тела. И оказывается, что, несмотря на крошечные размеры, их ждут вовсе нешуточные испытания, подлинные приключения, реальные опасности, роковые страсти, — словом, все. что обеспечило книгам огромный успех во всем мире.

(Первый роман был написан Азимовым в 1966 году по оригинальному киносценарию Харри Клайнера по заказу компании «Twentieth Century-Fox» после блестящего выхода на экран одноименного фильма режиссера Ричарда Флейшера с участием Рэкел Уэлш и других.

Второй, в свою очередь, был экранизирован под названием «Внутреннее пространство» в 1987 году Стивеном Спилбергом и режиссером Джо Данте. Картина «Внутреннее пространство» была удостоена «Оскара» за лучшие зрительные эффекты. В главных ролях снимались Дэннис Куэйд, Мартин Шорт, Мег Райан и другие.)

---

— Софья... — повторил он.

Она произнесла сквозь сжатые губы:

— Ты называешь меня по имени? Почему? Последний раз ты сделал это, когда сказал: «Софья, мы больше никогда не будем разговаривать, никогда не будем смотреть друг на друга». Убирайся и держи свое слово, ты, жалкий...

(Она употребила русское слово, которое Моррисон не понял).

Конев в третий раз произнес побелевшими губами:

— Софья... Выслушай меня. Можешь считать, что каждое мое слово — ложь, но выслушай. Этот американец представляет собой смертельную угрозу Советскому Союзу. Если ты любишь свою страну...

— Я устала от любви. Что она сделала со мной?

— А что она сделала со мной? — прошептал Конев.

— Ты любишь только себя, — с горечью сказала Калныня.

— Нет. Ты постоянно повторяешь это, но это не так. Если я хоть сколько-нибудь уважаю себя, то потому, что только я могу спасти страну.

— Ты веришь в это? — изумилась Калныня. — Ты что, действительно веришь в это? Да ты сумасшедший.

— Нисколько. Я знаю, чего стою. И я никому не позволю удержать меня, даже тебе. Ради нашей страны и нашей работы я должен был расстаться с тобой. Я должен был расстаться с моим ребенком. Мне пришлось разорвать себя на две части и отбросить лучшую из них.

— Твоим ребенком? — переспросила Калныня. — Ты что, признаешь ответственность?

Конев опустил голову:

— Что я мог сделать? Ничто не должно было мешать работе. Я люблю тебя. Я всегда любил тебя. И я всегда знал, что это мой ребенок.

— Тебе так нужен Альберт?

Ее станнер не дрожал.

— Ты готов признать, что это твой ребенок, что ты любишь меня, я поверю, ради этого отдам тебе Альберта, а потом ты снова от всего откажешься? Как же мало ты меня знаешь!

Конев покачал головой:

— Как мне убедить тебя? Хорошо, если я сознательно отказался от всего, что имел, то я не могу рассчитывать получить все это назад, не так ли? Ну что ж, может быть, ты отдашь мне американца ради нашей страны? Позволь мне объяснить тебе всю необходимость в этом.

— Я не желаю слушать твои объяснения.

Калныня бросила взгляд на Моррисона:

— Ты слышишь его, Альберт? Ты не представляешь, с какой жестокостью он отшвырнул прочь меня и мою дочь. А теперь он ждет, что я поверю в то, что он всегда любил меня.

И тут Моррисон услышал свой голос:

— Это правда, Софья. Он любит тебя и всегда любил — отчаянно.

На мгновение Калныня застыла:

— Откуда ты знаешь, Альберт? Он и тебя обманул?

Конев взволнованно закричал:

— Он знает. Он сам признал это. Ты видишь? Он почувствовал это с помощью своего компьютера. Если ты позволишь мне все объяснить, ты все поймешь.

Калныня спросила:

— Это правда, Альберт? Ты подтверждаешь его слова?

Моррисон прикусил было язык, но глаза выдали его. Конев сказал:

— Моя любовь была неизменна, Софья. Я страдал так же, как и ты. Но отдай мне Альберта, и все будет кончено. У меня будет моя работа, ты и наш ребенок, чего бы мне это не стоило, и будь я проклят, если я не справлюсь.

На глазах Калныни появились слезы.

— Как я хочу поверить тебе, — прошептала она.

— Тогда поверь. Ведь он сказал тебе.

Двигаясь словно во сне, Калныня подошла к

Коневу. Моррисон крикнул: «Твой приказ...», — и кинулся на них. Но тут же чьи-то руки обхватили его, и кто-то сказал:

— Спокойнее, товарищ американец. Не надо нападать на советских граждан.

Это была Валерия Палерон. Калныня прижалась к Коневу, рука, сжимающая станнер, безвольно повисла.

Палерон сказала:

— Академик, доктор, мы слишком бросаемся здесь в глаза. Давайте вернемся в комнату. Проходите, товарищ американец, и ведите себя спокойно, не то я буду вынуждена причинить вам боль.

Конев поймал взгляд Моррисона и торжествующе улыбнулся. У него было все — любимая женщина, его ребенок и его американец. Моррисон видел, что его мечта о возвращении домой лопнула, как мыльный пузырь. 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ПОВОРОТ

«При настоящей победе нет проигравших».

Дежнев Старший.

86.

Еще пятнадцать минут назад Моррисон думал, что больше никогда не увидит эту комнату в отеле. Он был на грани отчаяния, и его состояние было хуже, чем когда он остался один во внутриклеточном пространстве. Что толку? Снова и снова он повторял про себя эти слова. Он проиграл. Он всегда проигрывает. В течение многих часов ему казалось, что он нравится Софье Калныне, но ошибался. Он был всего лишь оружием в борьбе против Конева, и стоило тому только позвать, поманить ее пальцем, она вернулась к нему, и ей больше не нужны ни Моррисон, ни станнер. Он понуро взглянул на них. Они стояли в потоке солнечного света, льющегося из окна, он сидел в тени, так и должно быть. Они о чем-то шептались, настолько увлеченные друг другом, что Калныня, казалось, не осознавала, что все еще держит станнер. Моррисон хрипло окликнул их:

— Ваше правительство будет недовольно. У вас есть приказ освободить меня.

Конев взглянул на него, его глаза слегка прояснились, словно ему стоило большого труда обратить внимание на своего пленника. Ему не было необходимости следить за ним. Официантка, Валерия Палерон, с удовольствием, делала это. Она стояла рядом с Моррисоном и не спускала с него глаз. Конев ответил:

— Моему правительству не о чем беспокоиться. Скоро оно изменит свое мнение.

Калныня подняла руку, словно пытаясь возразить ему, но Конев перехватил ее:

— Ни с чем не беспокойся, Софья. Я уже отправил доклад в Москву. Это заставит их задуматься. Они свяжутся со мной на моей личной волне, и когда я скажу, что удерживаю Моррисона, им придется принимать решение и что-то делать. Я уверен, они смогут убедить Старика в целесообразности сделанного. Я обещаю тебе.

Калныня произнесла взволнованным голосом:

— Альберт.

Моррисон ответил:

— Ты собираешься сказать мне, что тебе очень жаль, Софья, и что ты вычеркнула меня из жизни по одному слову человека, которого ты, как казалось, ненавидела?

Калныня покраснела.

— Ты не вычеркнут из жизни, Альберт. С тобой будут хорошо обращаться. Ты будешь работать так же, как и в своей стране, только тебя по-настоящему оценят.

— Спасибо, — ответил Моррисон, обнаружив в себе запас сарказма. — Если ты за меня счастлива, то какое значение имеют мои чувства?

Нетерпеливо вмешалась Палерон:

— Товарищ американец, вы слишком много говорите. Почему бы вам не присесть? Садитесь.

Она толкнула его в кресло.

— Раз вы ничего не можете поделать, то почему бы вам спокойно не посидеть?

Она повернулась к Калныне. Конев нежно обнимал ее за плечи.

— А вы, маленькая царица, все еще планируете вывести своего любовника из игры и поэтому все еще держите станнер? Двумя руками вы обнимете его крепче.

Палерон взяла станнер из руки Калныни, и та не сказала ни слова, С любопытством глядя на станнер, Палерон сказала:

— Вот так-то лучше. Я боялась, что в пароксизме вновь обретенной любви вы начнете палить налево и направо.

Она подошла к Моррисону, все еще изучая станнер и поворачивая его в разные стороны. Моррисон неловко поднял руку.

— Не цельтесь в меня. Он может выстрелить.

Палерон надменно посмотрела на него:

— Не выстрелит, если я этого не захочу. Я знаю, как с ним обращаться.

Она улыбнулась Коневу и Калныне. Софья двумя руками обняла Конева и покрывала его лицо быстрыми нежными поцелуями. Палерон повторила:

— Я знаю, как с ним обращаться. Вот так. И вот так.

Сначала Конев, а затем и Калныня рухнули на пол. Палерон повернулась к Моррисону:

— А теперь, идиот, помоги мне. Мы должны действовать быстро, — она сказала это по-английски.

87.

Моррисон ничего не понимал. Он бессмысленно уставился на нее. Палерон потрясла его за плечо, словно пытаясь разбудить.

— Ну, давай же. Ты возьмешь его за ноги.

Моррисон автоматически подчинился. Сначала

Конев, а затем и Калныня были перенесены на кровать, с которой Палерон сняла тонкое покрывало. Она быстро обыскала Калныню.

— Вот, — сказала она, найдя сложенный лист бумаги с какими-то печатями. Палерон сунула его в карман своей белой куртки и продолжила обыск. На свет появились другие предметы — среди них пара маленьких ключей. Так же быстро она обыскала Конева, сорвав с внутренней стороны лацкана его пиджака небольшой металлический диск.

— Его личный передатчик, — сказала она и тоже сунула его в карман.

Наконец, она достала черный прямоугольный предмет и спросила:

— А ведь это твое, не так ли?

Моррисон кивнул. Это была его программа для компьютера. Он даже не знал, что Конев взял ее у него. Моррисон выхватил программу из рук Палерон. Валерия повернула Конева и Калныня лицом друг к другу и накрыла их покрывалом.