Айзек Азимов - Фантастическое путешествие II

• Название: Фантастическое путешествие II
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эрика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85775-040-7

Айзек Азимов«ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ»В 2-х книгах

Действие двух романов Айзека Азимова разворачивается в микромире. Уменьшенные до размеров атома герои по своей воле или вынужденно проникают во внутреннее пространство человеческого тела. И оказывается, что, несмотря на крошечные размеры, их ждут вовсе нешуточные испытания, подлинные приключения, реальные опасности, роковые страсти, — словом, все. что обеспечило книгам огромный успех во всем мире.

(Первый роман был написан Азимовым в 1966 году по оригинальному киносценарию Харри Клайнера по заказу компании «Twentieth Century-Fox» после блестящего выхода на экран одноименного фильма режиссера Ричарда Флейшера с участием Рэкел Уэлш и других.

Второй, в свою очередь, был экранизирован под названием «Внутреннее пространство» в 1987 году Стивеном Спилбергом и режиссером Джо Данте. Картина «Внутреннее пространство» была удостоена «Оскара» за лучшие зрительные эффекты. В главных ролях снимались Дэннис Куэйд, Мартин Шорт, Мег Райан и другие.)

---

Моррисон пожал плечами:

— Тогда говорите, что хотите.

— Наш друг — сам не политический экстремист, но он может использовать кое-кого из них в правительстве. В Америке ведь тоже есть экстремисты, не так ли?

— Те, кто считают, что наша политика в отношении Советского Союза слишком мягкая? — Моррисон кивнул. — Да, я встречал некоторых.

— Вот видите. Его пожирает честолюбие, и если экстремизм поможет осуществлению его планов, он станет экстремистом.

— Надеюсь, вы не думаете, что он способен организовать переворот в Москве и привести консерваторов к власти, причем успеть это сделать до моего отлета?

— Вы неправильно меня поняли, Альберт, он может убедить кого-нибудь в правительстве занять жесткую позицию и отложить ваше возвращение на неопределенное время. Он может быть очень убедительным, наш общий друг, особенно, когда он в полной власти своей мании. Он может повлиять даже на Наталью.

Калныня замолчала и прикусила нижнюю губу. Наконец, она посмотрела на него и сказала:

— Он не откажется от'своего замысла. Я уверена. Необходимо срочно вывезти вас отсюда. — Она неожиданно встала и короткими мягкими шагами пересекла комнату. Остановилась перед дверью, прислушалась и резко рванула ее на себя. Перед дверью с вкрадчивым выражением лица и приготовленной для стука рукой стояла Палерон.

— Что вы хотите? — грубо спросила Калныня.

— Я? — переспросила официантка.— Я — ничего. А вот вы? Я хотела узнать, не хотите ли вы чаю?

— Мы не заказывали чай.

— Я и не говорю, что заказывали. Я пришла из вежливости.

— Тогда уйдите из вежливости. И больше не возвращайтесь.

Палерон с покрасневшим лицом сквозь зубы произнесла:

— Может, я не вовремя?

— Убирайтесь! — крикнула Калныня. Она хлопнула дверью, медленно сосчитала до десяти (ее губы беззвучно шевелились) и затем вновь распахнула дверь. Никого не было. Она закрыла дверь на замок, отошла в другой конец комнаты и сказала:

— Она простояла там какое-то время. Я слышала шаги.

Моррисон ответил:

— Ну если время электронного прослушивания прошло, то появился спрос на старомодное подглядывание в замочную скважину.

— Но для кого она это делала?

— Ты думаешь, для Юрия? Вряд ли у него есть деньги, чтобы нанимать шпионов, или все же есть?

— Это может недорого стоить. Такая женщина может заниматься этим ради удовольствия.

Какое-то время они молчали, затем Моррисон сказал:

— Софья, если ты окружена шпионами, почему бы тебе не улететь со мной в Америку?

— Что? — она, казалось, не расслышала его.

— У тебя могут быть неприятности из-за того, что ты мне помогаешь.

— Почему? У меня есть официальные документы, чтобы поместить тебя на самолет. Я выполняю приказ.

— Если им понадобится, из тебя могут сделать козла отпущения. Почему бы тебе просто не улететь со мной в Америку?

— Вот как? А что будет с моим ребенком?

— Мы пошлем за ней позже.

— Мы пошлем за ней? Что ты мне предлагаешь?

Моррисон слегка покраснел:

— Я не знаю. Но мы, конечно, можем быть друзьями. Тебе понадобятся друзья в новой стране.

— Но это невозможно, Альберт. Я ценю твою доброту и заботу, или жалость, но это невозможно.

— Нет, возможно, это ведь не двадцатый, а двадцать первый век. Люди могут свободно передвигаться по всему свету.

— Дорогой Альберт, — сказала Калныня, — тебе хочется жить теорией. Да, люди могут передвигаться повсюду, но у каждого народа есть свои исключения. Советский Союз не позволит высококвалифицированному ученому с опытом минимизации покинуть страну. Подумай об этом, и ты поймешь, что это резонно. Если я отправлюсь с тобой, Советский Союз немедленно заявит протест, будет объявлено, что меня похитили. Во всех уголках мира поднимется шум, и, чтобы избежать кризиса, меня вышлют из страны. Шведы сработают так же быстро, как и в случае с тобой.

— Но в моем случае действительно было похищение.

— Многие поверят, что и меня тоже похитили, или предпочтут поверить. Десятки кризисов удалось погасить таким образом.

— Если ты будешь настаивать на том, что хочешь остаться в Соединенных Штатах...

— Тогда я больше никогда не увижу своего ребенка, да и моя жизнь будет в опасности. Кроме того, я не хочу лететь в Соединенные Штаты.

Моррисон был удивлен.

Калныня спросила:

— В это так трудно поверить? А ты хочешь остаться в Советском Союзе?

— Конечно же нет. Моя страна... — он замолчал.

Она сказала:

— Вот именно. Ты постоянно говоришь о гуманности, о важности глобального взгляда на мир, но если добраться до твоих чувств, то там окажется твоя страна. У меня тоже есть страна, язык, литература, культура, образ жизни. Я не хочу отказываться от всего этого.

Моррисон вздохнул:

— Ты права, Софья.

Калныня сказала:

— Я не могу больше оставаться в этой комнате, Альберт. Нет никакого смысла ждать. Давай спустимся в автомобиль, и я отвезу тебя к шведскому самолету.

— Он, наверное, еще не прилетел.

— Тогда мы будем ждать на аэродроме и, по крайней мере, я буду уверена, что как только он прилетит, ты сразу же взойдешь на его борт. Я хочу убедиться в том, что ты спокойно улетишь. А вот потом я хочу увидеть его лицо.

Она вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице. Моррисон поспешил за ней. Они прошли по коридору, покрытому ковром, и вышли с другой стороны отеля. Там, у стены, стоял сверкающий черный лимузин. У Моррисона на мгновение перехватило дыхание:

Это — роскошная машина. Ты сможешь ее вести?

Калныня улыбнулась... и замерла. Из-за угла отеля вышел Конев. Он остановился, и какое-то время они неподвижно стояли, словно пара Горгон, каждая из которых превратила другую взглядом в камень.

85.

Первым заговорил Моррисон. Он слегка хрипло произнес:

— Ты приехал проводить меня, Юрий? Если так, то прощай, я улетаю.

Он сам почувствовал фальшь своих слов, сердце его заколотилось. Юрий бросил быстрый взгляд на него и вновь повернулся к Софье. Моррисон сказал:

— Пойдем, Софья.

С таким же успехом он мог и ничего не говорить. Когда она, наконец, заговорила, ее слова были обращены к Коневу.

— Что ты хочешь? — резко спросила она.

— Американца, — ответил Конев тоном не мягче. — Я его увожу.

— Нет. Он нужен нам. Он нас обманул, — голос Конева стал спокойнее.

— Это ты так говоришь, — ответила Калныня. -----У меня есть приказ. Я должна посадить его на самолет и увидеть, как он взлетит. Ты его не получишь.

— Он нужен не мне, а стране.

— Говори, говори. Скажи, что он нужен Священной Матери России, и я рассмеюсь тебе в лицо.

— Этого я не скажу. Он нужен Советскому Союзу.

— Ты думаешь только о себе. Уйди с моей дороги.

Конев сделал несколько шагов и преградил им путь к автомобилю:

— Нет, ты не понимаешь, как важно, чтобы он остался. Поверь мне. Мой доклад уже в Москве.

— Не сомневаюсь и даже догадываюсь, у кого. Но этот старик ничего не сможет сделать. Он не посмеет и слова сказать в Президиуме, а если и посмеет, Альберт будет уже далеко.

— Нет, он не улетит.

Моррисон сказал:

— Я сам позабочусь о нем, Софья. Открой дверь машины.

Он слегка дрожал. Конев был не очень крупным мужчиной, но выглядел крепким и выносливым. Моррисон не считал себя удачливым гладиатором. Калныня подняла руку, повернув ее ладонью к Моррисону:

— Стой там, Альберт.

Она вновь обратилась к Коневу:

— Как ты собираешься остановить меня? У тебя есть оружие?

Конев удивился:

— Нет, конечно, нет. Это запрещено законом.

— Неужели? А вот у меня есть.

Она вытащила из кармана жакета маленький пистолет, почти полностью скрывшийся в ее ладони. Конев отшатнулся, его глаза расширились.

— Это станнер.

— Конечно, пострашнее, чем пистолет, не так ли? Я предполагала, что ты можешь вмешаться, поэтому я подготовилась.

— Это противозаконно.

— Тогда заяви обо мне, и я в свое оправдание сошлюсь на необходимость выполнить свои обязанности несмотря на твое преступное вмешательство. Пожалуй, я получу благодарность.

— Не получишь, Софья...

Он сделал шаг вперед. Она отступила,

— Не подходи. Я могу выстрелить даже сейчас. Помнишь, что с человеком делает станнер? Он взрывает твой мозг. Ты ведь так мне это объяснял? Ты потеряешь сознание и придешь в себя с частичной амнезией. Чтобы выздороветь, тебе потребуются часы, а может быть, и дни. Я даже слышала, что некоторые люди больше никогда не выздоравливали. Представь, что твой замечательный мозг никогда не восстановится.

— Софья... — повторил он.

Она произнесла сквозь сжатые губы:

— Ты называешь меня по имени? Почему? Последний раз ты сделал это, когда сказал: «Софья, мы больше никогда не будем разговаривать, никогда не будем смотреть друг на друга». Убирайся и держи свое слово, ты, жалкий...