Айзек Азимов - Фантастическое путешествие II

• Название: Фантастическое путешествие II
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эрика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85775-040-7

Айзек Азимов«ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ»В 2-х книгах

Действие двух романов Айзека Азимова разворачивается в микромире. Уменьшенные до размеров атома герои по своей воле или вынужденно проникают во внутреннее пространство человеческого тела. И оказывается, что, несмотря на крошечные размеры, их ждут вовсе нешуточные испытания, подлинные приключения, реальные опасности, роковые страсти, — словом, все. что обеспечило книгам огромный успех во всем мире.

(Первый роман был написан Азимовым в 1966 году по оригинальному киносценарию Харри Клайнера по заказу компании «Twentieth Century-Fox» после блестящего выхода на экран одноименного фильма режиссера Ричарда Флейшера с участием Рэкел Уэлш и других.

Второй, в свою очередь, был экранизирован под названием «Внутреннее пространство» в 1987 году Стивеном Спилбергом и режиссером Джо Данте. Картина «Внутреннее пространство» была удостоена «Оскара» за лучшие зрительные эффекты. В главных ролях снимались Дэннис Куэйд, Мартин Шорт, Мег Райан и другие.)

---

— Думаю, справлюсь.

Довольно неуклюже они привязали к его рукам компьютер прочными пластиковыми веревками.

— Теперь ты его не потеряешь! — прокричала Баранова.

Наружу он вышел через воздушную камеру. Сначала его всосало туда, затем сжало со всех сторон, и вот он уже вне корабля.

— Снова здесь. Только недолго, — так он предупредил всех, но что проку? Как он сможет попасть обратно, если там, в корабле, вдруг откажутся впустить его? Он уже сожалел, что позволил уговорить себя, не нужно было соглашаться, несмотря на все угрозы. Добром для него это не кончится.

Моррисон взял компьютер под левую руку, возможно, потому, что не совсем доверял пластиковым веревкам, а может, потому, что хотел защитить его от содержимого клетки. Он поискал место на поверхности корабля, где электрический заряд его костюма притягивался к противоположному заряду корпуса корабля.

Он выбрал такое место, чтобы присоединиться к кораблю спиной. Электрическое поле не слишком плотно удерживало его. Но ведь он был размером с атом, и, наверное, поэтому было слишком трудно сосредоточить электрический заряд на такой ничтожный частице, как он.

Или здесь что-то другое? Ведь электрический заряд несли электроны, а они тоже были микроминимизированы. Он осознал свое абсолютное незнание теории минимизации, и это его очень тревожило.

Движение по внутриклеточной жидкости практически не ощущалось, поскольку все окружающее пространство двигалось параллельно с Моррисоном. И только благодаря тому, что на нем был костюм из тонкого пластика, а также шлем с небольшим прожектором, который выхватывал из темноты отдельно части панорамы, Моррисону удалось кое-что почувствовать и разглядеть. Мимо проносились узловатые шарики молекул воды. Они терлись друг о друга, напоминая маленькие резиновые баллончики. Они слегка задевали его то в одном, то в другом месте, но никак на него не реагировали. Правда, одна случайно прилипла, видно, встретила противоположный электрический заряд на костюме, но тут же стала медленно отделяться. Можно было подумать, что молекулы жадно тянулись к нему, но никак не могли превратить желаемое в действительное.

Были здесь и гораздо более крупные молекулы. Некоторые размером с корабль, а отдельные даже больше. Моррисон понимал это благодаря отражению света. Он даже не мог охватить их взглядом. Его представление складывалось из отдельных фрагментов, выхваченных его фонариком. И еще — он просто прекрасно знал строение и, содержание клетки. То, что он не мог увидеть, он мог представить.

Моррисону даже показалось, что он может представить себе остов клетки. Он состоял из огромных структур, которые не двигались с потоком жидкости, а оставались на месте, придавая клетке более или менее стабильную форму.

А вокруг по-прежнему все было в движении. Моррисон едва успевал разглядеть молекулы, частицы, как они тут же исчезали из вида. И только благодаря этим статичным структурам можно было почувствовать движение внутриклеточной жидкости, которая несла и его, и корабль на огромной скорости.

Эти наблюдения не заняли у Моррисона слишком много времени. Настало время переключить свое внимание на компьютер.

Хотя зачем? Он все равно ничего не уловит. Моррисон был уверен в этом. Но он не мог полагаться на свои предположения, какими бы сильными они ни были. А вдруг он ошибался?

Он ведь ученый. Кроме того, он обещал там, на корабле, да и самому себе, сделать все от него зависящее.

Он неуклюже попытался настроить компьютер на максимальную чувствительность. С большим трудом ему удалось набрать нужную программу. Пока все шло нормально, Моррисон слегка успокоился. Он сконцентрировался на компьютере, чтобы почувствовать происходящий в мозгу процесс мышления.

Прибор работал без срывов. Молекулы воды также спокойно проплывали мимо него. На экране появился график скептических волн. Моррисон еще никогда не видел такой четкости и ясности изображения. Но кроме этого, он больше ничего не слышал и не видел. Единственное, что он вдруг явно почувствовал, так это было ощущение печали.

Стоп! Откуда к нему вдруг пришло это чувство? Возможно, это было его субъективное ощущение. А может, это как раз чьи-то эмоции? Исходили ли они от полуживого мозга Шапирова? Моррисон обернулся и посмотрел на корабль. Скорее всего, того, что он уловил, было достаточно. Он зарегистрировал обычное ощущение печали. И теперь нужно было возвращаться на корабль. Но захотят ли они впустить его? А если впустят и он расскажет о том, что ничего не получил, то Конев рассвирепеет и упрекнет его в том, что он пробыл здесь всего лишь пару минут, а этого недостаточно... Не потребует ли он от Моррисона опять выйти непосредственно в клетку?

А если подождать еще чуть-чуть? В конце концов, он мог еще немного побыть здесь. На этом этапе минимизации (хотя, может, и еще по какой-нибудь другой причине) он не чувствовал изменения температуры. Но даже если он останется здесь еще на две-три минуты и даже на час, Конев все равно будет недоволен и скажет: «Мало».

Моррисон мог различить всматривающегося в темноту Конева, его недовольный и сердитый взгляд. Позади него находилась Калныня. Она отстегнула ремень и пересела в кресло Моррисона. С тревогой она смотрела наружу. Моррисон перехватил ее взгляд, и Калныня попыталась ему что-то просигнализировать рукой. Но Баранова в этот момент наклонилась и закрыла собой Софью. Калныня перешла на свое место. «Ей нужно было это сделать, — подумал Моррисон, — поскольку она должна была следить за электрическими зарядами структур корабля и за его зарядом. И в такой момент, как бы она не переживала, она не могла бросить свою работу».

Для полноты ощущений Моррисон попытался поймать взгляд Дежнева, но под таким углом это ему не удалось. Вместо этого он увидел Конева, который вопросительно жестикулировал.

Моррисон с раздражением отвернулся, не предприняв никакой попытки передать информацию. Он вдруг заметил нечто, совершенно громадных размеров, стремительно приближающееся к нему. Он не мог различить деталей, но непроизвольно содрогнулся при мысли, что ему придется проплыть мимо такого чудовища.

Оно двигалось прямо на него с сокрушительной силой, и Моррисон что было силы вжался в корпус корабля. Кораблю едва удалось избежать столкновения. Но Моррисон вдруг почувствовал, что его с силой оторвало от корпуса и притянуло к огромной молекуле. У него мелькнула мысль, что Калныня придала его костюму электрический заряд, который, волей случая, абсолютно совпал с зарядом этой молекулы. При нормальных обстоятельствах это не имело бы никакого значения. Корабль и неизвестная структура пронеслись бы мимо друг друга на такой огромной скорости, что и речи не могло быть о возникновении притяжения. Но сейчас он сам был крохотным объектом, практически не имевшим ни массы, ни сопротивления. В какой-то момент Моррисон почувствовал: его как будто растягивают в разные стороны. Это корабль и молекула никак не могли поделить его между собой. Потом корабль немного вздрогнул и поплыл вдаль по течению. Он уносился так быстро, что вскоре Моррисон потерял его из виду.

Он остался абсолютно один. Все случилось молниеносно, и он не сразу понял, что произошло. Теперь он был совершенно беспомощен. Один, размером с атом, в огромной клетке мозга. Единственная ниточка, которая связывала его с жизнью и реальностью — корабль, — оборвалась.

68.

Прошло несколько минут.

Моррисон никак не мог понять, где он и что с ним случилось. Единственным чувством, охватившим его с ног до головы, была паника. Страх на грани смерти.

Когда Моррисон понял, что еще жив, он пожалел об этом. Смерть могла прийти в любой момент. И ему приходилось ждать.

На сколько ему хватит кислорода? Как скоро наступит критический уровень температуры и влажности? Хотя пока он не чувствовал никаких изменений. Погаснет его фонарик до того, как он умрет? Тогда ему придется умирать в темноте и совершенно одному. Он сходил с ума. В голову лезли мысли: как я узнаю, что я уже умер, если вокруг так темно сейчас, и так же темно будет после смерти? Он вспомнил молитву Аякса, в которой тот просил Зевса ниспослать ему смерть днем. Если придется умирать, то лучше это делать при дневном свете. «А еще лучше, — подумал Моррисон, — чтобы рядом был кто-нибудь, кто в такой момент держал бы твою руку».

Что же делать? Ждать? В чем была ошибка? О, господи, он был еще жив.!

Но постепенно страх отступил. На его место прокралось любопытство и желание бороться и выжить. Можно ли как-то оторваться от этого чудовища? Моррисону показалось несколько унизительным умереть в таком положении. Как муха, попавшая в смолу. А расстояние между ним и кораблем с каждой секундой увеличивалось. «И сейчас, — подумал Моррисон, — что бы я ни сделал, все равно я не попаду туда».