Айзек Азимов - Фантастическое путешествие II

• Название: Фантастическое путешествие II
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эрика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85775-040-7

Айзек Азимов«ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ»В 2-х книгах

Действие двух романов Айзека Азимова разворачивается в микромире. Уменьшенные до размеров атома герои по своей воле или вынужденно проникают во внутреннее пространство человеческого тела. И оказывается, что, несмотря на крошечные размеры, их ждут вовсе нешуточные испытания, подлинные приключения, реальные опасности, роковые страсти, — словом, все. что обеспечило книгам огромный успех во всем мире.

(Первый роман был написан Азимовым в 1966 году по оригинальному киносценарию Харри Клайнера по заказу компании «Twentieth Century-Fox» после блестящего выхода на экран одноименного фильма режиссера Ричарда Флейшера с участием Рэкел Уэлш и других.

Второй, в свою очередь, был экранизирован под названием «Внутреннее пространство» в 1987 году Стивеном Спилбергом и режиссером Джо Данте. Картина «Внутреннее пространство» была удостоена «Оскара» за лучшие зрительные эффекты. В главных ролях снимались Дэннис Куэйд, Мартин Шорт, Мег Райан и другие.)

---

— Стоп, стоп, — скомандовала Калныня, — достаточно.

— Я не могу остановить корабль, я могу только выключить двигатели, что я и сделал, — сказал Дежнев.

— Все в порядке. — Калныня помедлила минуту и добавила: — Во всяком случае, я так думаю. — Затем сказала с уверенностью: — Да, я все сделала.

Моррисон почувствовал, как его тело слегка дернулось вперед, он разглядел, как за стеной корабля медленно проплыли мимо красное кровяное тельце и редко встречающийся тромбоцит. Неожиданно он понял, что совсем не ощущает броуновского движения. Легкое дрожание, к которому он так привык, теперь прекратилось совсем. Отсутствие его настораживало и производило такое же впечатление, как внезапное прекращение постоянного низкого гудения. Моррисон с трудом пошевелился. Ощущение было такое, словно его сердце остановилось, хотя он прекрасно знал, что это не так.

— Что случилось с броуновским движением? — спросил Моррисон Софью.

— Мы пришвартовались к стенке капилляра.

Моррисон кивнул: если корабль стал единым целым со стенкой сосуда, то удары молекул воды, которые порождали броуновское движение, теперь становились не ощутимы. Удары принимали на себя определенные участки сравнительно инертной стенки капилляра, но они не действовали на крошечный, размером всего с тромбоцит, корабль. Естественно, дрожание прекратилось.

— Как тебе удалось причалить, Софья? — спросил Моррисон.

— Обычный электрический заряд. Стенка капилляра состоит частично из белка, частично из фосфолипина, то есть имеются положительно и отрицательно заряженные участки. Моя задача — найти заряд достаточной силы и зарядить корабль соответствующе: отрицательно для положительного заряда стенки и наоборот. Сложность в том, что корабль движется по течению, поэтому мне приходится определять заряд стенки с опережением, чтобы соответственно зарядить корабль до того, как мы минуем нужный участок. Я упустила три таких возможности. Потом начался участок, не имеющий достаточного заряда, поэтому мне пришлось просить Аркадия продвинуться немного вперед. Но теперь все в порядке.

— Не было бы никаких проблем, если бы корабль имел задний ход, правда? — спросил Моррисон.

— Это так, — согласилась Калныня. — Следующая модель будет с задней передачей. Но пока мы имеем только то, что имеем.

— Совершенно верно, — вставил Дежнев. — Как говорил мой отец: «В предвкушении предстоящего праздничного обеда можно и поголодать».

— С другой стороны, — продолжала Калныня, — если бы наши двигатели имели все необходимые функции, соблазн использовать их постоянно был бы слишком велик. И кто знает, какой вред это причинило бы бедному Шапирову. Кроме того, это было бы очень дорого. При теперешнем положении электрическое поле, которое мы используем, требует гораздо меньше энергии, чем работающий двигатель. Это добавляет мне немного хлопот, но в принципе — ничего страшного.

Моррисон был уверен, что она рассуждала так вовсе не для того, чтобы возвыситься в его глазах.

— Вы всегда настроены так философски?

На какую-то долю секунды ее глаза вспыхнули, а ноздри на мгновение напряглись, но сразу все это исчезло, и она ответила с еле заметной улыбкой:

— Конечно, нет. Но я стараюсь.

Баранова нетерпеливо вмешалась в разговор:

— Хватит болтать, Софья. Аркадий, ты на связи с Гротом. Спроси их, почему они медлят?

Сидя на кресле вполоборота, Дежнев рукой сделал успокаивающий жест в сторону Барановой:

— Спокойствие, мой капитан. Они хотят, чтобы мы пока оставались на этом месте, по двум причинам: во-первых, они должны поймать локатором сигналы, которые я послал в трех направлениях, во-вторых, с их помощью определить, насколько координаты пункта назначения, выведенные Юрием, совпадают с их данными.

— Сколько времени уйдет на это?

— Кто знает? По меньшей мере несколько минут. Кроме того, мои сигналы довольно слабы, и локатор может их не уловить с первого раза. Так что, возможно, им придется повторить измерения несколько раз, а получив основное значение, вычислять допустимую погрешность. После этого необходима коррекция, потому что, как говорил мой отец: «Почти верное немногим лучше вовсе неверного».

— Да, да, Аркадий. Но все зависит от сущности проблемы. Какова вторая причина ожидания?

— Они хотят осмотреть Петра Шапирова. Нарушилась ритмичность сердца.

Конев оторвался от приборов: рот его был слегка приоткрыт, щеки впали и скулы заострились.

— Что? Они сказали, что это происходит из-за нас?

— Нет, — ответил Дежнев. — Не делай из этого трагедию. Они не сказали ничего подобного. Да и вообще, какой вред мы можем причинить Шапирову? Мы просто красное кровяное тельце среди других себе подобных. Одно из триллиона.

— Так что же тогда случилось?

— Откуда я знаю, — раздраженно ответил Дежнев. — Они что, сказали мне? Я же не физиолог. Я только управляю этой посудиной, и платят мне за то, что я держу руки на пульте.

— В любом случае, жизнь в теле академика еле теплится, — с грустью сказала Калныня. — Это чудо, что он так долго оставался в стабильном состояния.

— Ты права, Софья, — кивнула Баранова.

Голос Конева прозвучал неожиданно жестко:

— Но он должен оставаться в этом состоянии и дальше. Он не может умереть сейчас. Только не сейчас. Мы еще не произвели нужных измерений.

— Мы все сделаем, — успокоила его Баранова. — Аритмичное сердцебиение еще не означает смерть, даже если человек в коме.

Конев энергично сжал пальцы в кулак.

— Я не намерен терять ни минуты. Альберт, давайте начинать.

Моррисон удивленно спросил:

— Что мы можем сделать, находясь здесь, вне нейрона?

— Мы сможем уловить нейронное излучение и отсюда.

— Ни в коем случае! Импульсы нейронов передаются по аксонам и дендритам, иначе они бы ослаблялись настолько, что терялись бы в пространстве. Поезда движутся по рельсам, телефонная связь осуществляется по проводам, нейронные импульсы...

— Не будем спорить, Альберт. Нельзя признавать поражения, основываясь только на умозрительных рассуждениях. Давайте проверим. Вдруг вам удастся засечь излучение и провести нужный анализ?

— Я попытаюсь, только, пожалуйста, не разговаривайте со мной в таком командирском тоне.

— Извините, — сказал Конев, хотя в его голосе извинения не слышалось. — Я хочу посмотреть, как вы это делаете.

Он отстегнул ремни и попытался усесться удобнее, ворча при этом: «В следующий раз хорошо бы иметь что-нибудь попросторнее».

— Океанский лайнер, например, — сострил Дежнев. — Но только в следующий раз.

Моррисон сказал:

— Прежде всего посмотрим, сможем ли мы вообще что-нибудь засечь. Беда в том, что мы окружены электромагнитными полями. Их полно в мышцах: практически каждая молекула является...

— Не надо говорить об общеизвестном, — прервал его Конев.

— Я говорю об этом только потому, что мне нужно время для настройки прибора. Поле нейрона весьма характерно, и, после введения программы, компьютер не будет анализировать поля, не имеющие подобных характеристик. Таким образом, мы идентифицируем все поля нужного типа и отбросим другие. Вот так...

— Как? — требовательно переспросил Конев.

— Я описывал это в своей работе.

— Но я не видел, как вы сделали это сейчас.

Ни слова не говоря, Моррисон повторил всю операцию.

— А теперь мы будем засекать только поля нейронов, если, конечно, будет что улавливать. Увы! Ничего нет!

Конев сжал правую руку в кулак:

— Вы уверены в этом?

— На экране — горизонтальная линия, и ничего более.

— Она дрожит!.

— Помехи. Возможно, из-за электрополя корабля. Оно довольно сложное и совершенно не похоже ни на одно из естественных полей живого тела. Мне никогда не приходилось настраивать компьютер на фильтрацию искусственного поля.

— Ладно, нужно двигаться дальше. Аркадий, скажи им, мы не можем больше ждать!

— Я не могу сделать этого, Юрий, без приказа Натальи. Она — капитан. Или ты забыл об этом?

— Спасибо, Аркадий, — холодно сказала Баранова. — По крайней мере, ты не забыл этого. Мы простим Коневу его оплошность и спишем все на чрезмерное усердие в работе. Я приказываю не двигаться с места, пока не поступит ответ из Грота. Если эксперимент провалится из-за смерти Шапирова, всегда найдутся желающие сказать, что виной всему невыполнение указаний.

— А если провал произойдет именно из-за того, что мы будем следовать указаниям? Такое тоже может случиться, ты же знаешь! — голос Конева звучал почти истерично.

— Тогда вина ляжет на того, кто давал указания, — ответила Баранова.

— Мне не важно, кого признают виновным, меня или кого-то другого. Важен результат, — отрезал Конев.

— Согласна, — сказала Баранова, — если мы имеем дело с уникальной теорией. Но если ты собираешься работать над проектом и после возможной катастрофы, ты увидишь, что обычай искать виновного весьма живуч.