Кейт Лаумер - Миры Империума

• Название: Миры Империума
• Автор: Кейт Лаумер
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-28422-1

Среди развалин угасших исторических альтернатив помещается Империум, цветущая держава, установившая торговые связи с мирами, так далеко отстоящими от нее в пределах вероятности, что там и вовсе не помышляют о темпоральных путешествиях. Но Империум не единственный мир, где научились рассекать время. Вдобавок конкуренты приступили к странствиям по линиям времени гораздо раньше, и их корабли куда совершеннее любых, какие способны создать люди. Да и само время не стоит на месте, его линии переплетаются, образуя порой самые неожиданные узоры.

Подлинный шедевр приключенческой фантастики впервые в одном томе и в новых переводах!

---

Возле камеры остановились двое, отворили дверь, вошли. Фонарь слепил, заставляя щуриться. Один из вошедших что-то бросил на пол.

— Надень это,— приказал он.— Босс велел, чтобы ты был в этом, когда тебя повесят.

Я узнал свой костюм, собственноручно выстиранный всего несколько часов назад. По крайней мере, он чистый. Странно, какие мелочи могут иметь значение. Меня пнули.

— Надевай, тебе сказано.

— Сейчас.

Я снял халат, натянул шерстяной мундир и брюки, застегнул пряжку. Ботинки не принесли. Понятно, Бейл не видел в них необходимости.

— Вот так. Идем, Хиэм.

Дверь со скрежетом закрылась, и свет удалился. Стало совсем темно.

Сейчас я ни о чем не думал. В голове мелькали обрывочные картины последних недель: улица, на которой меня похитили; кабинет, где Бернадотт поведал мне о моей задаче; лицо Геринга, схватившегося с пиратом на полу бального зала; рыжие волосы Барбры и ее спокойные серые глаза.

Я дотронулся до искромсанных лацканов мундира. Коммуникатор так и не помог мне. Я нащупал кончики оборванных проводков, торчащих из кромки разрезанной ткани. Красавчик Джо еще выругался тогда, наткнувшись на них ножом.

Под моим пристальным взглядом проводки соприкоснулись, и в полной темноте промелькнула крошечная искорка.

Я сидел в полной неподвижности. Пот струился по лбу. Питать призрачную надежду на спасение в безнадежном положении еще больнее, чем тупо мириться с неотвратимостью смерти.

Нащупав проводки, я снова дрожащими руками соединил их. Искра, другая.

Мозг лихорадочно заработал. Коммуникатор по-прежнему пристегнут к ремню. Динамик и микрофон потеряны, но источник питания на месте. Но станет ли передаваться сигнал, если просто соединять проводки? Неизвестно. Но можно попробовать.

Я не знал азбуки Морзе, как и никакого другого кода, но помнил сигнал SOS. Три точки, три тире, три точки, и так снова и снова. Призрачная надежда мучила меня.

Прошло много времени. Я ждал, когда же наконец явится хирург. Вероятно, Бейл послал за ним в загородный дом. Это может занять больше полутора часов, максимум два. Несомненно, столько уже прошло. Заставлять себя бодрствовать становилось все труднее. Усталость, плотный ужин и изрядное количество хорошего вина делали свое дело.

Пальцы свело, они плохо слушались и болели. В камере царил могильный холод, а одежда на мне еще не высохла. Но я продолжал соединять и разъединять проводки и смотреть на танцующие голубые искры.

Я думал о Баярде, в одиночку противостоявшем разрухе, разложению, анархии и боровшемся за сохранение остатков цивилизации на руинах мира, о галантных офицерах Империума, встречавших смерть со шпагой в руке. Вспоминал вкрадчивых господ в скучных серых фланелевых костюмах, лицемеров, сидевших в посольских кабинетах моего мира и замышлявших мелкие мошенничества и злокозненные служебные интриги,— этих мелких себялюбцев, пригревшихся в своих уютных гнездышках.

Ждать оставалось недолго. Я еще раз прикинул время. Нарочному Бейла потребуется около получаса, чтобы добраться до усадьбы. Сама дорога займет минут двадцать. Положим, еще полчаса потратят на погрузку хирургического стола, инструментов и, разумеется, оцинкованной ванны. Еще двадцать минут на обратную дорогу и, допустим, полчаса на обустройство операционной. Всего получается чуть больше двух часов. Мое ощущение времени сбилось, но, безусловно, столько уже истекло. Я соединял проводки и ждал. В какой-то момент почти задремал и едва не свалился с лавки. Но отступаться нельзя, надо стараться до последней отпущенной мне минуты.

Их приближение я расслышал издалека — слабое шарканье кожаных подошв по пыльному камню, бряцанье металла. Во рту пересохло, ноги начало покалывать. Я вспомнил о полом зубе и дотронулся до него языком. Настало и его время. Интересно, каково это на вкус и будет ли больно? Забыл о капсуле Бейл или вовсе не знач? Я глубоко вздохнул: причины для отсрочки иссякли.

Тем временем в коридоре раздались новые звуки и громкие голоса, лязг чего-то тяжелого, громкий скрежет. Видимо, стол решили установить прямо здесь, в камере. Я приник к дверной щели. Ничего — только кромешная тьма. Вдруг вспыхнул яркий свет, и я, полуослепший, отпрянул от двери.

Снова шум, потом чей-то крик. Пожалуй, они потеряют массу времени, пропихивая оборудование по узкому коридору. Глазные яблоки болели, ноги заметно дрожали. Меня вдруг замутило. Теперь зуб. Только бы хватило воли. Мысль о том, как разозлится Бейл, когда меня найдут в камере мертвым, несколько утешала. И все же я колебался. Мне не хотелось умирать. Еще столько не сделано. Я подумал еще раз выглянуть в щель — и не смог себя заставить.

Внезапно в коридоре раздался страшный грохот. Кажется, выстрелы. Я вскочил и, прищурившись против света, мельком увидел падающего спиной к двери человека. Снаружи явно что-то происходило.

Зажмурившись, я отпрянул от двери и попытался осмыслить ситуацию. Где-то рядом послышался голос. Я ничего не понимал. Голос зазвучал громче:

— Волкодав!

Я поднял голову. Мой личный позывной. Я хотел крикнуть, но поперхнулся.

— Да,— прохрипел я, подскочил к двери и заорал.

— Волкодав, где, черт возьми... Я закрыл глаза.

— Сюда, сюда!

— Там,— крикнул голос. Грохот стоял оглушительный.

— Отодвиньтесь подальше, полковник,— произнес кто-то совсем близко.— В угол, и прикройтесь!

Я подчинился. Вжался в угол и прикрыл голову руками. Раздалось пронзительное шипение, за ним мощный взрыв, от которого вздрогнул пол под ногами. Посыпались мелкие осколки, на зубах заскрипел песок. В ноздри хлынул какой-то резкий специфический запах, в голове загудело. С раскатистым звоном дверь рухнула в камеру.

Чьи-то руки подхватили меня и поволокли сквозь клубящуюся пыль к яркому свету. Щурясь, я спотыкался о разбросанные под ногами обломки.

— Убавьте свет,— выкрикнул голос.

Крики и возня уже затихали. Вдалеке нарастали другие звуки, опять донеслись голоса и топот бегущих ног.

Я снова попытался открыть глаза и на этот раз кое-что разглядел. Вокруг загородившей проход громады метались люди. Вплотную к стене стоял фургон с широко распахнутой дверью, из-за которой лучился свет. Мне помогли зайти внутрь, и я увидел провода, катушки, распределительные коробки на новом деревянном каркасе, кое-где укрепленном металлическими уголками. В тесном пространстве сгрудились люди в белой униформе. Через дверь втащили прихрамывающего солдата.

— Теперь все,— крикнул кто-то.— Жми! Свистнула пуля, полетели щепки.

Дверь с грохотом закрылась, фургон задрожал от стука, перешедшего в вой, который становился все тоньше и наконец вышел за пределы слышимости.

Кто-то взял меня за руку.

— Боже, Бриан, досталось же вам здесь!

Это был Рихтгофен. В серой униформе, со ссадиной на лице, он пристально смотрел на меня. Я попытался улыбнуться, но вдруг почувствовал ужасную слабость. Да, для таких переделок годы у меня уже не те.

— Ничего страшного,— выдавил я.— Вы как раз... вовремя.

— Мы отслеживали вашу частоту круглосуточно. Уже думали, потеряли вас, но не оставляли надежды. И вдруг четыре часа назад стал поступать сигнал. Его источник определили локаторами, вышли на эти винные погреба. Был отдан приказ патрульным разведчикам, но они здесь не помещались — места маловато. Тогда мы наскоро сколотили этот бокс и явились сюда.

— А вы быстро,— заметил я, представив себе странствие через проклятую Пустошь в аварийном боксе из сосновых досок. Мной овладела гордость за отважных людей Империума.

— Дайте место полковнику Баярду, ребята,— произнес кто-то.

Для меня освободили участок на полу, набросали на него кителя. При поддержке Рихтгофена я с великим усилием добрался до импровизированного тюфяка и упал на него. Барон еще говорил, но я уже не слышал. Странно, что же задержало тех мясников?.. Не все ли равно? Думать — тяжелый труд, а мне нужен отдых. Да, надо еще что-то сказать, о чем-то предупредить. Но никак не вспомнить...

 11

Я лежу на высоких подушках, под аккуратно расправленным одеялом в солнечной комнате. Она чем-то напоминает другую комнату, в которой я просыпался не так давно, но здесь имеется одно существенное различие. У моей постели сидит Барбра и вяжет лыжные гетры из красной шерсти. Солнечные лучи играют в высоко подобранных медно-рыжих волосах. В ее серых глазах мерцают золотые искорки, лицо ее прекрасно, и мне доставляет наслаждение любоваться ими. После моего возвращения в Империум Барбра каждый день навещает меня, читает, занимает разговорами, кормит супом и взбивает подушки. Выздоравливать в столь приятной обстановке — настоящее блаженство.

Мне дали выспаться двенадцать часов, после чего Рихтгофен, Геринг и еще несколько менее выдающихся представителей различных разведок собрались в моей палате, чтобы выслушать отчет.