Уильям Поллак - Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве

• Название: Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве
• Автор: Уильям Поллак
• Жанр: Книги

Профессор Гарвардского университета доктор Уильям Поллак широко известен своими исследованиями мужской психологии и проблем маскулинности. В основу книги положено его масштабное исследование "Слушая голоса мальчиков", позволившее автору сделать вывод, что в нашей культуре существует глубокое заблуждение относительно того, как растить сыновей.

Доктор Поллак называет несколько причин того кризиса сознания, который переживают сегодняшние мальчики. Одна из них - травма сепарации - преждевременное отделение мальчика от матери. Эту травму мальчик переживает дважды: сначала в младенчестве, а затем еще раз в подростковом возрасте. Другая причина - так называемый "Мальчишеский кодекс" - свод негласных правил поведения и ожиданий общества, которые основываются на устаревших и совершенно бесполезных тендерных стереотипах. Уильям Поллак не только ставит нашей культуре диагноз, но и предлагает лечение: он убежден, что мальчики нуждаются в позволении выражать свои чувства и в большей заботе, нежели они получают сейчас. Им необходимы матери, от которых их отрывают слишком рано. Им нужны отцы, эмоционально вовлеченные в их жизнь. Именно привязанность должна стать основой нового мальчишеского кодекса. Используя силу привязанности, мы можем помочь мальчикам стать самими собой, идти во взрослую жизнь своим путем - вырасти сильными настоящими мужчинами. Наша любовь - та сила, которая поможет мальчикам противостоять "кодексу". Это та сила, из которой рождается подлинная мужественность.

Книга будет полезна родителям сыновей, а также окажет неоценимую помощь воспитателям, учителям, психологам и тренерам.

---

- Тебе было страшно? - спросил я.

- Думаю, там было довольно безопасно, иначе бы они не оставили меня одного, но я помню, что был напуган до смерти еще несколько дней после. Забавно, кстати, мама рассказывала, что после этой поездки я перестал просить ее и папу посидеть в моей комнате перед сном, и папа сказал ей, что я повзрослел за этот поход. Бог мой, я, должно быть, безумно боялся и держал это в себе вплоть до сегодняшнего дня.

Снова Гэйб. Как родители могут помочь облегчить боль сепарации

Сон Гэйба и воспоминания, которые его вызвали, показательны как пример того, что мальчик был испуган, но боялся показать свои чувства, он стыдился их уже в таком раннем возрасте. Хотя у большинства мальчиков может не быть таких ярких кошмаров или пугающих воспоминаний о палаточных походах, многие из них, как и Гэйб, могут в подсознании хранить воспоминания о преждевременной сепарации, о том, как их подталкивали к псевдонезависимости через стыд. Все трех-пятилетние дети чувствуют подобное, когда начинают проводить больше времени вдали от людей, которые о них заботились. Но общественные тендерные стереотипы позволяют девочкам задержаться рядом с матерью, в то время как маленькие мальчики изгоняются из зоны комфорта в преждевременную независимость. Когда мальчик сопротивляется, другой набор стереотипов - что мальчику якобы надо быть стойким - нагружает их ношей внутреннего стыда.

Когда они вырастают и сталкиваются с другими трудностями, касающимися их самооценки и уверенности в себе, эти подавленные эмоции раннего детства выходят на поверхность символически (как у Гэйба, когда он рассказал о своем кошмаре) или симптоматически (когда Гэйб стал необычно раздражительным и слезливым) в том случае, если его чувство страха, подавленности и грусти становится настолько нестерпимым, что пробивает выстроенную психологическую защиту. Но в большинстве случаев мальчики прячут эти чувства под маской "крутизны". А когда мальчики становятся мужчинами, они продолжают скрывать свои чувства, и все растущее чувство стыда и одиночества усугубляется.

Неуправляемое поведение - синдром дефицита внимания или утрата контакта?

Для Джонни, Кристофера и Гэйба травма сепарации и мощное чувство стыда, вызванное возникшими из-за нее чувствами, обернулись уходом в себя, попытками справиться с проблемой незаметно и в одиночестве. Между тем, часто мальчики ведут себя вызывающе, когда пытаются справиться со своей болью сепарации и стыдом; своим провоцирующим поведением они просят о помощи. Я убежден, что растущее количество детей с поведенческими отклонениями или диагнозом СДВГ на самом деле не биологический дисбаланс и дефицит, а попытка детей привлечь внимание, заполнить вакуум, созданный матерью и отцом. Их сложности с удержанием внимания или самоконтролем - это не "сбой в системе" и не "тестостероновый взрыв", а результат нескольких лет работы парализующего стыда и накопившиеся душевные раны. Эти отчаянные попытки успокоить свою боль или сопротивление преждевременному отделению часто ошибочно считаются симптомами болезни, а не закономерной реакцией на травму сепарации. Когда мальчики ведут себя буйно, когда их действия идут по нарастающей в сторону агрессии и жестокости, то, что мы видим на поверхности - это вовсе не жажда власти или самоутверждения, а стремление быть обласканным, услышанным, понятым, иметь возможность вести себя, "как девочка",- нуждаться и быть зависимым.

Конечно, есть мальчики со значительными психическими отклонениями, которые нуждаются в своевременной диагностике и лечении. СДВГ - это реально существующее заболевание (на самом деле, за этим названием скрывается целый комплекс психологических симптомов). В 1995 году у более чем пяти миллионов детей были выявлены отклонения, связанные с учебой. Это на 25% больше, чем десятилетием ранее. В рамках отклонений такого рода, СДВГ - это самое быстрорастущее заболевание, количество детей с этим диагнозом удвоилось за последние пять лет.

Пожалуй, самое поразительное то, что соотношение мальчиков и девочек с диагнозом СДВГ составляет десять к одному.

Но если миллионы мальчиков больны СДВГ, и этот диагноз ставят значительно меньшему количеству девочек, я задумался, не является ли сам этот диагноз неадекватной интерпретацией нормального для мальчиков поведения. Я также предполагаю, что этот диагноз отражает ошибочное представление общества о том, как травма сепарации воздействует на мальчиков школьного возраста. Диагноз "гиперактивность" часто ставится на основании наблюдений за поведением, которое, в действительности, может выражать печаль ребенка об утрате эмоционального контакта - печаль, которую он не может выразить иначе, чем через действие или злость. Коротко говоря, комбинация биологически обусловленного "мальчишечьего темперамента" плюс сопротивление Мальчишескому кодексу могут привести к диагнозу СДВГ.

Расти. Мир в огне

Расти был моим первым "поджигателем". Дети, которые любят разводить огонь, пугают психологов даже больше, чем изощренно жестокие дети, потому что их мотивы неясны, а действия могут привести к тому, что пострадает сразу много людей. Но это никак не вязалось с грустными глазами малыша Расти, его кроткими манерами и теми потоками слез, которые вызывало упоминание его "преступлений".

Отправленный к психиатру после того, как он подговорил двух мальчиков старше себя полить связку дров за домом зажигательной смесью и поджечь, семилетний Расти ничего не отрицал. И ничуть не раскаивался. Скорее казалось, что Расти находится в каком-то полусне и не осознает серьезность произошедшего. Люди начали сыпать диагнозами и вариантами лечения, и было установлено, что поведенческое расстройство Расти включает в себя в том числе и СДВГ.

От родителей Расти помощи ждать не приходилось, так как его мама считала, что Расти "чересчур прилипчивый", ведет себя в семье как "младенчик", и потому она заставляла его проводить больше времени в школе и в спортивной секции малой бейсбольной лиги. Родители Расти развелись, когда мальчику было пять лет, и отец его почти не навещал.

Я предложил собрать в одной комнате Расти и его родителей и поговорить о переживаниях мальчика. Устроить такую встречу было непросто, но в конце концов это удалось. Как и следовало ожидать, Расти крепко вцепился в маму, как только она появилась, а она мягко пыталась перенаправить его внимание. Потом появился отец. Весь облик Расти мгновенно изменился: он просто сиял, когда бежал обнять отца. На груди у отца Расти был какой-то значок, что меня не удивило, так как нам сказали, что он работает в полиции следователем. И вдруг на меня сошло озарение. "Мистер Мак-Донелл, а чем именно вы занимаетесь?" - спросил я.

"Разве Расти не сказал? - ответил он. - Я расследую причины подозрительных возгораний в городе. Вот это да! Я удивлен, что Расти вам об этом не рассказывал - я часто брал его с собой, когда он был маленьким. Мне казалось, что он был в восторге".

Не жертва СДВГ и не ветеран-поджигатель, Расти - просто несчастный маленький мальчик, который утратил эмоциональную связь с матерью и с отцом, и своим поведением - обычный для мальчиков ход - молит о любви и внимании. К счастью, большинство мальчиков с диагнозом "поведенческие расстройства" не разжигают костры. Но, возможно, своими выходками, эти мальчики пытаются разжечь огонь в нас, языком действия рассказать нам о своей боли и отчаянии, о ранах, которые не лечатся медикаментами и дисциплинарными техниками.

Медленный яд преждевременной сепарации. Мальчикам и мужчинам по-прежнему нужна связь

Слушая мальчиков, я понял, что травма сепарации проявляется мириадами вариантов. Во многих случаях она снижает самооценку мальчиков или делает ее нестабильной. Они становятся несчастными и недовольными, как Гэйб. В некоторых случаях развивается клиническая депрессия, как у Кристофера. Иногда она проявляется в психосоматических расстройствах, как тошнота и неостановимый плач маленького Джонни. Порой, как Расти, мальчики пытаются восстановить связь своим неуправляемым поведением, которое мы спешим определять как "гиперактивное" или СДВГ. Но чаще всего мальчики показывают, что все прекрасно, скрываясь под маской личной неуязвимости. Годами они подавляют свою тревогу и часто становятся настолько искусны в вытеснении этой травмы из своего сознания, что пройдут годы, прежде чем они, уже будучи взрослыми, смогут вспомнить, что же с ними произошло.

Многие взрослые пациенты-мужчины, с которыми я работал, до сих пор борются с последствиями травмы сепарации. Многие мужчины все еще бессознательно стремятся вернуться к матери, в ту питающую, обволакивающую заботой среду, которую она создавала.

Когда у тридцатипятилетнего Пола от рака умерла мать, он сказал мне, что хотя он не чувствовал себя зависимым от матери во взрослом возрасте, ее смерть вызвала в нем ужасные чувства. Его мать, которая жила в Италии, где родился Пол, не получила высшего образования и во многих отношениях отнюдь не являлась центральной фигурой во взрослой жизни Пола. Несмотря на это, Пола охватило чувство невосполнимой утраты. "Я почувствовал, как будто единственная опора в моей жизни исчезла",- сказал он мне и добавил, что после смерти матери он утратил желание заниматься любовью с женой и ходить на работу. В дальнейшем разговоре обнаружилось, что та боль, которую испытывал Пол, была связана не с его отношениями с матерью в последнее время, а с воспоминаниями о том, как она заботилась о нем в детстве. Тот образ согревающей любви, который она когда-то олицетворяла для него, ушел с ней навеки. Я поделился с Полом своими мыслями о том, как травма сепарации воздействует на мальчиков и мужчин на протяжении всей жизни, и Пол ответил: "Доктор Поллак, вы попали в яблочко. Я поверить не могу, но я, действительно, живу много лет с этой проблемой и только сейчас вдруг осознал, как это связано с моей матерью. Я забыл, как я страдал, когда отец разлучил меня с ней и отправил в школу. Я никогда не задумывался о том, что это до сих пор во мне живет".