Александр Ефимьев - Бронепоезда в Великой Отечественной войне 1941–1945

• Название: Бронепоезда в Великой Отечественной войне 1941–1945
• Автор: Александр Ефимьев
• Издательство: Транспорт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992
• ISBN: 5–277–01631–7

Книга посвящена тесному сотрудничеству воинов Красной, Армии и советских железнодорожников в годы Великой Отечественной войны. Рассказано о строительстве броневых поездов на прифронтовых железнодорожных узлах, в цехах заводов Наркомата путей сообщения. Приводятся многочисленные примеры мужества и героизма добровольцев-железнодорожников, сражавшихся на бронепоездах в дни обороны Ленинграда, Одессы, Киева, Севастополя, в битвах под Москвой, Сталинградом, при освобождении стран Восточной Европы.

---

Утром 12 мая майор Грушелевский провел совещание с командным составом своих бронепоездов и поднялся в купейный вагон. В это время послышался нарастающий гул самолета. «Юнкерс» шел на бреющем полете, сбросил над бронепоездом всего две бомбы. Одна из них попала в командирский вагон…

Погибли командир 31-го дивизиона бронепоездов майор Я. С. Грушелевский, начальник штаба дивизиона, старший лейтенант С. В. Писемский, корреспондент газеты «Гудок» А. С. Букаев. Их похоронили в братской могиле на станции Чернь. Ныне за ней бережно ухаживают следопыты чернской школы № 2.

Южнее обстановка была другая, однако не менее драматичная.

21 мая 1942 года бронепоезд «Тульский рабочий» 60-го ОДБП под командованием капитана Б. П. Есина получил приказ выйти в район сосредоточения фашистских войск на линии Изюм — Савинцы для отражения возможных танковых атак. Пробиться в заданный район оказалось непросто, но возвратиться было еще трудней: предстояло следовать через станцию Изюм, основательно разрушенную фашистами с воздуха и находившуюся под непрерывным огнем. Над железной дорогой почти постоянно висели вражеские самолеты, из-за чего движение днем на этом участке становилось практически невозможным.

Вспоминает В. К. Паничкин, бывший комиссар бронепоезда № 13:

— Двинулись с наступлением темноты. Когда до Изюма оставалось полтора-два километра, бронепоезда остановились. Дальше идти было рискованно. Капитан Б. П. Есин, недавно назначенный командиром бронепоезда, обратился ко мне с вопросом:

— Что будем делать, комиссар?

Есин в сложных ситуациях действовал осмотрительно, не принимал окончательного решения, не посоветовавшись.

— Надо послать разведку.

— А кого пошлем?

— Как кого? Для этого есть разведчики!

Командир подошел поближе ко мне и тихо сказал:

— Комиссар, очень прошу тебя, сходи сам, ведь ты паровозный машинист и лучше других разберешься в обстановке.

Конечно, можно сколько угодно спорить — комиссарское ли это дело — ходить в разведку, но в тот момент было не до споров. Взяв разведчиков, я отправился в путь.

Представьте себе такую картину: совсем не тихая украинская ночь, на перегоне стоят два бронепоезда, их база, рядом эшелон с ранеными бойцами, а впереди — море огня. У всех на устах немой вопрос: «Удастся ли пройти через горящую станцию?».

Наконец удалось выяснить: станция в наших руках, но даже ночью фашистская авиация не прекращает бомбардировок. Стрелочные переводы в исправности, водоразборная колонка работает. Я немедленно дал знать об этом командиру бронепоезда. Через какой-нибудь час все четыре состава прибыли на станцию. Паровозы пополнили запасы воды и двинулись дальше. И снова остановка. Оказалось, что на перегоне Изюм — Букино стоит наш нефтеналивной состав. Вновь пришлось отправиться в разведку. Когда мы добрались до состава и проверили его, то поняли, что положение значительно сложнее, чем мы предполагали: паровоз, хотя и под парами, но серьезно поврежден; на мосту через небольшую речку сорвало с рельсов две цистерны, а сам мост дал большую осадку и едва держится. Правда, там уже работала транспортно-восстановительная рота, присланная по приказанию командующего 9-й армией генерал-лейтенанта Ф. М. Харитонова.

По довоенным меркам работа для одной роты предстояла немыслимая. За четыре-пять часов нужно было успеть поставить опоры моста, проложить обводной рельсовый путь и провести по нему четыре состава. Конечно, все понимали, что если до рассвета не успеем, тогда конец, налетит авиация, разнесет в клочья и мост, и составы.

Пришлось разделить состав: одну часть отправили в Изюм, другую — в Букино. Но две цистерны убрать не удалось, они так и остались на мосту. Выход был один: из шпальных клеток построить мост и обводной путь длиной около 200 метров.

Речка протекала по дну небольшого, но глубокого оврага. Для опор требовалось погрузить шпалы на станции Святогорская (ныне Славяногорская) и доставить их к мосту, а уж потом вручную перетаскать в овраг. Всю ночь продолжалась работа. Бойцы сначала сделали из шпал опоры для моста, а потом уже проложили рельсовый путь.

На рассвете командиры и машинисты осмотрели мост и новый путь. Каждый отлично понимал: сооружение не очень-то надежное, но вслух об этом не говорили.

Кто-то из солдат, постучав ногой по рельсу, невесело пошутил:

— Если не развалится, то пройдем.

А командир ремонтной роты бегал по мосту и, обращаясь ко мне, кричал:

— Комиссар, смотри, я легко прошел по мосту, и твои бронепоезда пройдут, не опасайся, вот увидишь!

Я мысленно благодарил этого человека за его оптимизм, но на душе было тяжело: в такой обстановке ошибиться было нельзя, даже малейшая оплошность могла погубить все. За каждым моим шагом, за каждым движением следили сотни людей.

И вдруг произошло неожиданное. Ко мне подошел машинист головного бронепоезда и заявил:

— Как хотите, товарищ комиссар, но я на такой риск пойти не могу. Мост очень слабый и тяжести бронепоезда не выдержит.

Настал критический момент: все, кто был рядом, на миг приостановили работу, замолчали, с надеждой и тревогой ожидая, какое же решение примет комиссар.

Я как можно спокойнее сказал:

— Могу, не могу… Такие разговоры придется отставить. Никакого другого выхода у нас нет. Приходится рисковать, надо рисковать. Я буду рядом с вами. Давайте!

И мы с машинистом влезли в паровозную будку, открыли броневой лист с правой стороны, чтобы лучше видеть путь. Машинист плавно пустил регулятор. Паровоз вздрогнул, словно живое существо. Казалось, что и он боится этих нескольких метров пути.

Мы напряженно, до боли в глазах смотрели вперед. Вот первая платформа, чуть покачнувшись, прошла мост, за ней бронеплощадка и сам паровоз… Мы с машинистом переглянулись и поняли друг друга без слов: прошли!

Затем через мост проследовал второй бронепоезд, полевая база дивизиона и эшелон с ранеными. Весь дивизион благополучно прибыл на станцию Светогорск, где сосредоточились бронепоезда 59-го и 60-го дивизионов.

На Воронежском направлении

В мае 1942 года для укрепления обороны на стыке 13-й и 40-й армий Брянского фронта была создана подвижная броневая группа. В нее входили бронепоезда 38, 45, 62-го ОДБП и 377-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона. Бронепоезда № 14 «Борис Петрович» и № 15 «Бесстрашный» 62-го дивизиона базировались в Мармыжах и Кшени.

На участке Ливны — Долгая для совершения внезапных огневых налетов на врага курсировали бронепоезда 45-го отдельного дивизиона. Один из них — «Комиссар Лестев» — участвовал зимой 1942 года в боях за Москву. Неоднократно военное командование объявляло благодарность его мужественному машинисту С. Е. Чувилину.

В районе станции Ливны фашистские самолеты атаковали бронепоезда 45-го дивизиона. На бронепоезд старшего лейтенанта Воронцова в течение трех часов были совершены четыре массированные атаки с воздуха. Гитлеровским летчикам удалось разрушить железнодорожное полотно спереди и сзади бронепоезда, разбить все зенитные площадки. Бронепоезд погиб. Лишь немногим удалось покинуть его горящие площадки. Но второй бронепоезд, которым командовал старший лейтенант Ф. А. Николаенко, сохранил боеспособность.

9 мая 1942 года в распоряжение 40-й армии были переданы бронепоезда «Челябинский железнодорожник» и «Южноуральский железнодорожник» 38-го дивизиона под командованием одного из героев обороны Тулы майора В. А. Коржевского.

Бронепоезду № 1 «Челябинский железнодорожник» старшего лейтенанта Шуркевича вместе с бронепоездом № 9 «Дзержинец» было определено место на станции Черемисиново. А бронепоезд «Южноуральский железнодорожник» старшего лейтенанта И. Е. Орлова располагался в заросшей молодым лесом выемке в шести километрах западнее разъезда Расховец.

Станции Мармыжи, Расховец, Черемисиново прикрывали с воздуха бронепоезд 377-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона «За Родину!» старшего лейтенанта П. М. Рудь и бронепоезд № 3 «Смерть фашизму!» лейтенанта И. П. Гуреева. Они были построены в вагонном депо Отрожка и обслуживались паровозными бригадами курских машинистов И. П. Чуйкова, В. И. Сахарова, Г. А. Ветрова, М. И. Солянина.[16]

До конца июня 1942 года в зоне дислокации бронепоездов царило относительное спокойствие. Лишь изредка в ночные часы зенитчики участвовали в отражении воздушных атак. Но это было временное затишье. Гитлеровское военное командование готовило наступательную операцию «Блау-1» с целью захватить Воронеж и выйти к среднему Дону. Против армий Брянского и Юго-Западного фронтов немецкие захватчики сосредоточили 21 дивизию, из них 14 пехотных, 4 танковых и 3 моторизованных. На участке от Ливен до реки Тим им противостояли только 7 наших стрелковых дивизий 13-й и 40-й армий.