Михаил Иржавцев - Данэя

• Название: Данэя
• Автор: Михаил Иржавцев
• Жанр: Философия

Роман-антиутопия.

В древние и средние века количество ученых исчислялось единицами — в наше время их количество огромно и будет увеличиваться всё больше и больше благодаря научно-техническому прогрессу. Но чем может быть чревата эта, существующая уже, тенденция вытеснения физического труда интеллектуальным?

Будущее на Земле — непонятно, насколько дальнее. Сверхвысокий уровень развития всего, и общество, состоящее почти из одних ученых-интеллектуалов. А тех, кто непригоден для интеллектуального труда, «неполноценных», безжалостно используют. Как ресурс органов для хирургических пересадок интеллектуалам, упрощенного удовлетворения сексуальной потребности, производства всяческих опытов наряду с животными. И — для вынашивания детей «неполноценными» женщинами.

Лал, историк и мыслитель, единственный понял, к чему ведет подобное разделение человечества: царству сверхсовершенных роботов, заменивших людей, во главе с немногочисленными бесчувственными гениями и строго потребным этим гениям количеством умственно выродившихся «неполноценных». Он начинает борьбу за его ликвидацию; её после его гибели продолжают его друзья, Дан и Эя, — борьбу долгую и полную острых драматических моментов.

---

И когда встреча была уже близка, они с удивлением увидели на экране локатора, что спешивший к ним корабль был всего лишь космическим катером. В Большом-то космосе! Просто невозможно. Но катер был — значит, невозможное сделано.

Они напрягли последние остатки сил.

39

Космос требует от человека многого: смелости и выносливости; хладнокровия, чтобы не растеряться при встрече с опасностью; быстроты реакции и находчивого ума, чтобы найти выход из любого положения. Чтобы стать настоящим, профессиональным, космонавтом, надо прежде долго учиться и тренироваться. И пройти многократную проверку, после которой остаются только самые надежные.

Но лишь лучшие из лучших, люди с совсем исключительными данными могут стать космическими спасателями. Когда где-то в Космосе происходит — кто-то гибнет и успевает подать сигнал «SOS!», они летят на помощь. Им всегда приходится спешить, чтобы поспеть, и они летят, преодолевая огромные перегрузки, недоступные обычным космонавтам. И часто приходится совершать такое, что кажется невозможным.

Когда станция космического дозора на Минерве приняла сигнал с возвращающегося гиперэкспресса, ушедшего много лет тому назад к Земле-2, все — Земля и Малый космос, ожидающие его были встревожены. В предельно короткое время был загружен и отправлен навстречу самый крупный из космических крейсеров — для доставки первой части «топлива», о котором просили астронавты чтобы начать торможение на подлете. Количества «топлива» было достаточно, чтобы во-время начать уменьшение скорости звездолета, не дожидаясь других крейсеров, отправлявшихся позже.

Вся команда крейсера была скомплектована из космических спасателей: задача была необычайно трудной. Нужно было выйти в Большой космос и лететь, ориентируясь лишь по отраженной от гиперэкспресса волне, так как с него не посылались сигналы.

Крейсер летел навсречу экспрессу, непрерывно наращивая скорость, и должен был в точно указанное время встретить его. Но в пути был принят еще один, экстренный, сигнал оттуда: просили продовольствие и энергию. Срочно. Там понимали, насколько трудно лететь еще быстрей: «Просим сделать невозможное!». Значит, положение их было безвыходным.

То, что просили астронавты, действительно было невозможно — но не для самого молодого из членов экипажа крейсера, которого тем ни менее Земля и весь Малый космос считали лучшим из когда-либо существовавших космических спасателей. О его подвигах ходили легенды: он, казалось, для того и появился на свет, чтобы совершать уже совсем невозможное. Лететь он должен был на большом катере. Один.

Катер до отказа загрузил «топливом» и батареями. И продовольствием, оставив себе лишь необходимый минимум.

Такого полета еще не было в практике ни одного космического спасателя. Такие перегрузки, даже полностью погрузившись в стимулирующий раствор, был способен выдержать лишь он один. Он буквально не вылезал из него — спешил. Надо спасать тех, кто просит о помощи. Спасать любой ценой: так гласит Первая Заповедь космических спасателей. Даже ценой собственной жизни или полной потери здоровья, когда приходится насовсем распрощаться с Космосом. Он был готов к этому всегда.

Тем более, сейчас: люди, которым он должен помочь — самые великие герои Земли. Он лично знал их: видел один раз — в детстве, даже разговаривал с Капитаном и просил взять его с собой. А Капитан тогда обещал рекомендовать его для следующего полета в Дальний космос, если он будет учиться так, что станет знать все, что необходимо астронавту. Учиться бесконечно долго, как ему тогда казалось. Но он пообещал.

— Ли, — говорила ему мама Ева (он до сих пор называет ее так, когда видится с ней, прилетая на Землю, и во время редких, но регулрных связей из Малого космоса), — Ли, ты должен учиться — хорошо учиться. Слышишь? Тебе необходимо много заниматься. Ты же обещал это самому Дану. Или не быть тебе астронавтом. — Она была тогда его школьной учительницей.

Ему было трудно: учеба давалась плохо. Раньше он и не очень старался: думал, что все равно все сумеет, потому что он очень сильный — сильнее других в группе.

Мама Ева заставляла его много работать. А сколько возилась с ним, занимаясь дополнительно! Он не знал, почему она так делала — истинную причину. Сейчас — так же, как тогда. Не знал, сколько лет над ним висела опасность быть отбракованным, стать неполноценным. При его физических данных — скорей всего донором: вскоре пойти под нож. Не знал, что только после его перевода в гимназию она, наконец, успокоилась. Знал только, что она всю жизнь продолжала регулярно видеться с ним, все врем интересовалась его учебой и жизнью, радовалась каждому его успеху и неустанно напоминала об обещании, данном им Капитану. И не было на свете человека более близкого ему, чем мама Ева. Даже в Космосе, где дружба крепко спаивает людей.

Прилетая на Землю, он сразу же спешил к ней и, пока был там, старался быть с ней как можно больше времени. Она угощала его блюдами, программы приготовления которых сама тщательно подбирала, зная, что он любит, и они казались ему необыкновенно вкусными. Вместе ходили в театры и музеи, летали на экскурсии. Они сидели рядом на пирах в ресторане: она — гордая им, одетым в форму космического спасателя с эмблемой Малого космоса на красных погонах. Порой прямо там загорался на его радиобраслете вызов, и им приходилось расставаться: он отправлялся в Космос.

Всегда скучал по ней там. С нетерпением ждал каждого очередного сеанса связи. Рассказывал о ней своим друзьям, которых у него там было множество. И угощал их, с гордостью говоря: «Попробуй: страшно вкусно — мне эту программу дала мама Ева».

В его успехах желание заслужить ее одобрение играло куда большую роль, чем данное в детстве Капитану обещание. Но он не забыл о нем — и мог надеяться, что выполнил. Не блистая способностями, он упорным трудом добился многого.

В Космосе он нашел себя: его природные данные давали ему возможность делать многое, недоступное другим. Трудности подготовки космических спасателей, программа которой была сложной и долгой, не остановили его: благодаря усилим мамы Евы он еще в детстве (своевременно!) сдвинулся с мертвой точки неумения и нежелания все изучить. Он одолел и космогацию и медицину, в одиночку уверенно водил корабли и делал сложные хирургические операции. Главное — поспеть во-время. И рисковать собой было делом обычным, а не исключением. Об этом он никогда не говорил маме Еве; а она — о том, что знает это и непрерывно волнуется за него.

А было и такое, несколько раз, когда он был бессилен помочь: было уже поздно или… Или невозможно ничего сделать. А ему, все равно, казалось, что виноват — он. И упорно работал над собой, вырабатывая беспредельную, казалось, выносливость. Искал, мучался. В результате сумел выполнить несколько спасательных операций, какие до того считались абсолютно невозможными.

К тому же, доказал, что дело не в одних его необычных физических данных, что того же могут достичь и другие, придерживась его системы физической и психологической тренировки — подготовив несколько спасателей, которые вместе с ним стали считаться лучшими в Малом космосе. За эту свою систему он и получил степень доктора. На том не остановился: продолжал искать, пробуя все на себе.

Популярности его в кругу космонавтов кроме этого способствовали его душевные качества: доброта и острое чувство справедливости. С ним тянуло поделиться самым сокровенным: он умел слушать. Его присутствие всегда действовало благотворно: поэтому его радостно встречали везде.

— Это у него с детства, — говорила Ева его друзьям-космонавтам, с которыми он ее всегда старался познакомить.

От них она узнавала многое из того, о чем Ли ей никогда не рассказывал: об опасностях, связанных с выполненными им заданиями; о его странном стремлениии опробования новых элементов на себе, совершенно не используя подопытных неполноценных. Даже когда это связано с риском. Она не удивлялась: тут была доля влияния ее слов, как бы вскользь изредка сказанных ему.

Но были вещи, о которых ей не говорили и его друзья. Она не знала о том, как у него на глазах погибли двое его друзей — спасателей. О том, как на одной из внешних, за орбитой Минервы, космической станций группа, в результате аварии оставшаяся без продовольствия и с ничтожным количеством энергии — чтобы продержаться до его прилета, вынуждена была бросить жребий, по которому один из них был умерщвлен и съеден остальными. Случай исключительно страшный, хотя все понимали, что иначе не выжил бы ни один из них. Но оставшиеся в живых не смогли потом оправиться: все они ушли из Космоса, не общались и не встречались друг с другом; почти все заплатили тяжелыми психическими расстройствами. Двое покончили жизнь самоубийством, но и остальные — были конченными людьми.