Александр Немялковский - Пир Забвения Книга первая

• Название: Пир Забвения Книга первая
• Автор: Александр Немялковский
• Жанр: Фэнтези

Четвертая книга Саги «Великие Драконы».

Забвение. Да. Его косматая пасть о миллионе клыков рока разверзлась над Эндорой. Древний вселенский странник предвкушает усладу. Он в нетерпении, как гигантский паук, оплетший целый мир липкой, неразрывной паутиной Судьбы. Удастся ли Изгоям разорвать эти удушливые незримые путы предопределенности или же их души ждет бездвижный монолит тьмы небытия?

Я приглашаю Вас продолжить странствие по тайным скрижалям далекой, пока еще сияющей бриллиантом меж звезд, Эндоры.

---

— «Ого! Вот те на те! Приогромнейшее спасибо! Как раз этого совсем и не хочется, почему-то…»

Зира встала с кресла. Гибкий стан, закинув руки за голову, грациозно прогнулся. Сладко зевнув, она направилась к ложу. Призрачная иллюзия Ерртора, также торопливо поднявшись, сопроводила госпожу. Кокетливо и нарочито медленно у самого полога балдахина пред равнодушным взором магического истукана с тонких плеч, легко зашуршав, скользнули вниз покровы залитых вином одежд.

Ослепительно прекрасная в непередаваемой поэзии наготы, дева ночи повергла взлетевший в небеса возбужденного блаженства разум подглядывающего странника до благоговейного оцепенения и практически полной остановки сердца в Тирольском дворце Амдебафа.

— Мой Ерртор… — дева не спеша взошла на ложе и расслабленно опустилась в тончайший словно шелк, пурпурный бархат, ложась на спину. Белоснежные волосы украсили своими россыпями податливо-услужливые подушки. Ее сиреневый взор, не моргая, устремился куда-то в запредельную высь. — А я… я готова отдаться и быть твоей покорной пленницей до конца звездных времен, — на белоснежно перламутровых влажных губках расцвела нежная мечтательная улыбка.

Зира заложила одну руку за голову, сделав второй легкий жест рассеявший энергию призрачного истукана, сидящего на углу кровати и безразлично взирающего на создательницу. Белоснежные ресницы медленно опустили усталые веки.

Ерртор едва сдерживался, но утопая в медовом огне, прекратить эту муку был не в силах. Ему казалось, что еще миг и контроль будет утрачен. Он вспыхнет и обуглит неконтролируемым полыханием своей страсти все покои Богини Ночи. Ведь он не только видел всеми поверхностями покоев, но и чувствовал ими как своей собственной кожей.

Зира, его Богиня, его мечта души и сердца сейчас нагая лежала на нем! Он касался черного упругого глянца ее дивной кожи пурпурным бархатом ее ложа. Касался всей одновременно! Каждая волосинка, каждая линия и изгиб божественной девичей красоты, воспринимались тончайшими ворсинками бархата как оголенными, воспаленными, жаждущими огненной услады нервами. Он сходил ума, утопая в вожделеющем огне обездвиженной страсти, рассыпаясь в мириадах созерцаемых одновременно образов возлюбленной с кружев и покровов балдахина.

Не открывая глаз Зира, слегка причмокнув, томно потянулась, чуть изменив позу, что породило в призраке такой шквал наслаждения, что разум помимо воли чуть не проорал во всю несуществующую глотку — «Согласен! Согласен, быть вечным пленником! Лишь бы это блаженство было беспрерывным!» Воля, собранная в трепещущий раскаленный стержень, благо находящийся на другом конце света, едва удерживала таящегося призрачного созерцателя от безумства.

Пытка быть обездвиженным, клокочущим океаном всевозжигающей страсти на поверхности которого покоится в неге сна звезда медового блаженства, выжигала рассудок в сто крат беспощаднее, чем самые изуверские мытарства кровожадным Ссенром.

— Ерртор… — благоухающие лепестки перламутровых губ, соскальзывающей в сон, Зиры чуть приоткрылись и едва уловимо прошептали его имя с такой сладостной негой, вожделеющей удовлетворения, что призрак окончательно потерял власть над собой. — Мой любимый… Ерр… — уставшую от дневных битв и измотанную душевными терзаниями Зиру тенета блаженного глубокого сна поглотили быстрее павшей молнии.

Столь же легко и быстро как она распылила призрака, превратив в ничто, древняя магия Скраба вернула фокус сознания и энергии Ерртора к прежнему состоянию бестелесного духа.

Ерртор завис у очаровательного, умиротворенного лица возлюбленной. Ровное мягкое девичье дыхание источало околдовывающий аромат. Не в силах обуздать страсти он нежно коснулся ее уст. Пусть это было неощутимое касание призрака, пусть это было лишь неуловимым движением воздуха на блеске их влажных белоснежно-перламутровых лепестков, но он вновь ощутил их вкус. Вновь вдохнул магическим естеством их непередаваемый аромат. Необоримая жажда услады заставила прильнуть к изящной шее ночной феи и, не отрывая касания, призрак медленно заскользил к ритмично вздымающимся холмам груди. Незримая тропа блаженства, оставленная зовущим прикосновением, вспыхивала под кожей Зиры россыпями белых сияющих созвездий. Девичья грудь возбужденно набухла, быстро собравшись и затвердев острыми белоснежными вершинками. Дыхание сбилось, наполнившись трепетом предвкушения ласк.

Из приоткрытых мягких губ, с таинственной улыбкой будто ищущих поцелуев, выскользнул тихий медовый стон, и словно приглашая наслаждение в глубину своих ночных сладострастных грез, согнув в колене, Зира медленно отвела одну ногу в сторону.

— Приди… ко… мне… — с ароматом пьянящего нектара, распустившегося в грозовой ночи дивного цветка, почти безмолвно порхнули полные манящей нежности слова спящей красавицы.

— Я обязательно приду к тебе! — иступлено прошептал, подаривший сердце своей Богине отныне и навечно, Ерртор. — Я освобожу тебя и вырву из лап рока и предназначений деспота Арла! Ты не можешь быть Смертью, ведь ты ослепительнее всех звезд Вселенной!!!.. Любимая… мы будем вместе! Верь мне! Какое счастье, что ты не наважденье!!!..

Внезапно по сгустку призрака прошла невнятная дрожь. Незримая нить связи с плотью в Тироле наполнилась тревожным звучанием, требующим немедленного возвращения. Чудовищный рывок не позволил Ерртору еще раз коснуться губ Богини Ночи. Следующий миг уже открывал глаза золотого Бога во дворце Ануфа. Весь дворец гудел и ходил ходуном.

Они в плане Господнем. Предгорья Тироля

С обломками парящего города Великих рухнули наземь и остатки душевных терзаний. Крылья Чари обрели неимоверную легкость, словно освободившись от колючих пут ложной гордыни и вседозволенности могущества. Грудь не дышала, а пила небесный хрусталь блаженства в свободе и принятии водительства и покровительства Предтечи. Он напишет ей и ее возлюбленному чистую светлую стезю счастья в вечных скрижалях времени. Он поддержит и убережет от невзгод. Он… Чари казалось что вот-вот. Ни сегодня, так завтра утром, не утром так к вечеру Всеблагий Арл приведет в ее объятья возлюбленного Дрела. Она сможет его обнять, она откроет своим сердцем заблудшему сердцу любимого правду о благости и всепрощении Господнем. Все это произойдет скоро… очень скоро!

Чари позволила себе полетать. Черный треугольник ее Фрейма стоял на плоской припорошенной тонким снежком вершине глубоко в предгорьях Тироля. Нежная пастель скорого рассвета залила розовато-желтыми переливами вечный граненый хрусталь вершин стены богов. Черные пропасти ущелий не торопясь заглатывали в свои бездонные пасти остатки сонного напитка ночной темноты. Новый день рождался над Эндорой. Новый день обещал и звал…

Где-то здесь в этих краях, как сказал Енишь, исчез Дрел. Арканов сопровождения Чари отослала в Арллур. Это было ее дело, ее надежды…

Прохладный, безмятежный утренний воздух восходящих потоков нежно ласкал распростертые в планировании крылья Богини, а рубиновый взор до рези всматривался в серо-черные складки скал и густо зеленные заросли долин-оазисов, в надежде вот-вот обрести обещанный дар. Дрел не мог уйти без боя. Гнев титана и его ярость должны были оставить язву смертельной битвы на складчатой, шершавой скальной коже. Но Чари повсюду слышала лишь тишину да молчаливо-равновесный покой.

Волна энергии внезапного единого выдоха Тирольских скал и небес, словно не желая боле ее присутствия, грубо оттолкнула Великую прочь на запад. Холодная, угрюмая, безмолвно-ледяная, она надвигалась нарастающей лавиной. Чари ощутила ее гнетущую подавляющую мощь каждым самым мизерным перышком. Белоснежные веера перьев на голове расправились. Чари зависла в воздухе, опасливо скользя прищуренным взором по линии скал. Горизонт словно ожил, наполняясь движением и…

Богиня не стала дожидаться. Крылья прижались к спине. Стремительное падение расчертило небеса изогнутой линией траектории. Перья на крыльях вздыбились в резком хлопке торможения. Бешенная скорость падения, выдохнув, угасла прямо над полетным креслом Фрейма, и Чари не медля дала мысленную команду на взлет. Едва белое облако снежного буруна успело вздыбиться на вершине, как взлет черного треугольника растаял в тенях невидимости.

Чари обомлела. Еще никогда ей не доводилось видеть такого количества, такой мощи и такого молчаливого ментального единодушия. Хотя память напомнила о далеких временах семи тысячелетней давности. О временах Безысходности и Гибели, в которых лишь однажды, лишь на несколько мгновений пространство громыхнуло этим же единством. Этот аккорд предназначался всего одному слушателю. И слушатель не выдержал, не перенес его величия, оплавившись в потоках ужаса и смерти в стеклянную пустынь руин Жгаг-Гера.