Александр Немялковский - Пир Забвения Книга первая

• Название: Пир Забвения Книга первая
• Автор: Александр Немялковский
• Жанр: Фэнтези

Четвертая книга Саги «Великие Драконы».

Забвение. Да. Его косматая пасть о миллионе клыков рока разверзлась над Эндорой. Древний вселенский странник предвкушает усладу. Он в нетерпении, как гигантский паук, оплетший целый мир липкой, неразрывной паутиной Судьбы. Удастся ли Изгоям разорвать эти удушливые незримые путы предопределенности или же их души ждет бездвижный монолит тьмы небытия?

Я приглашаю Вас продолжить странствие по тайным скрижалям далекой, пока еще сияющей бриллиантом меж звезд, Эндоры.

---

Холодное, сладостное упоение грядущей смертью врага — Ерртор впервые отведал это блюдо, и эльфийское сердце истерзанное потерями и страданиями впервые не сказало ему нет. Напротив липкий ужас, источаемый нутром Ссенра, в который окунулся дух Ерртора, доставил расслабляющее удовольствие, гасящее волны мятущихся душевных струн. Эльф знал, что он непременно убьет Ссенра, что он будет наслаждаться каждым мгновением его смерти, не будет ее торопить, а напротив смаковать, как это делал сам Ссенр, пытая его в застенках.

Покинув покои насмерть перепуганного Лорда, Ерртор старательно обшарил и изучил все внутренности Джундарга. Пытливый разум эльфа был поражен и восхищен величием творения магии Зираиды. Закончив разведку, призрак стремительно выскользнул из толстого хитинового панциря вверх, собираясь было вернуться в Тироль, но вдруг обомлел и замер.

— Быть этого не может! Святые небеса! Невозможно!!! — перехватило пульсацию бытия даже у бестелесного духа. Он выскользнул из хитинового панциря как рас рядом с шипом, на котором… поблескивала… граненая сфера темного стекла. Та самая! Не большая, с голову размером, что высилась на шпиле центрального замка Жгаг-Гера в его трепетной хранимой иллюзии наваждения, подаренной Скрабом.

Призрак приблизился. Все естество дрожа умоляло, требовало, приказывало, и, презрев протесты разума, Ерртор потянулся внутрь.

Огромный зал с прозрачным куполом и стенами из гигантских граненых фрагментов стекла, стремительно-хищный орнамент на полу и стенах, беломраморный бассейн почти по его центру и… ложе со сложным кружевным убранством густо-синей и пурпурной материи балдахина. Все было как тогда.

В толику мгновенья Ерртору показалось, что обезумев от ужаса смерти вокруг, разум заигрался сам с собой, надвинув на восприятия такие приятные сети любимой иллюзии. Инстинктивно оберегая хозяина, амулет Скраб сквозь огромное расстояние влил в его призрачный сгусток энергии сложные каскады магии. Невероятно, но Ерртор вдруг стал всем и ничем. Он стал осязающей пустотой, словно распылившись тончайшим всевидящим слоем по поверхности всех предметов и вещей в покоях Богини Ночи. Но даже в это мгновение растворения его призрачный взор жадно, неистово метался по залу пытаясь коснуться, нащупать уловить хоть намек на образ… Образ иллюзии, что спасал разум своей красотой и любовью от жадного заглатывающего омута саморазрушения. Ее здесь не было.

— Я так и думал, — горестно подытожил призрачный странник. — Если провидение подарило тебе свободу от Жнецов, это еще не значит, что оно освободило тебя от их пыток. Пусть даже и в такой мягко извращенной форме, — все мужское естество, кипя, жаждало узреть в живую предмет своего иллюзорного обожания.

— Во имя Извечной Тьмы! День и ночь сплошного безумства! — внезапно сквозь стекло в покои сделала шаг неизбывная мечта и запредельная греза Ерртора.

Ерртор незримо, неслышно трепетал от восторга, созерцая колдовское великолепие Зиры одновременно отовсюду с мириадов ракурсов. Разум захлебывался потоком этого экстатического трехмерного видения. Призраку казалось, что на том конце света, в Тироле, сердце в его спящем теле еще миг и выпрыгнет из груди, взорвавшись веерами радужных брызг.

— И как я могла так опростоволоситься! Бросить свои покои без защитного барьера, без тени невидимости! — прелестные черты личика Зиры чуть увяли усталостью. Мощная волна темного покрывала Ануши, рванулась с чуть расставленных в стороны кистей, моментом облетев весь зал и заглянув за каждый угол, грань и складку материи. — Что ж, чисто. Удивительно, как Ида упустила такой момент и не забралась ко мне под крышу, дабы изрядно ядовито нагадить. Что-то на нее и ее компанию не похоже.

Практически прозрачная белая ткань просторного ночного одеяния явно и тайно подчеркивала плавные движения округлых бедер легкой плывущей походки Богини. Восхитительные длинные белоснежные волосы, обрамленные с висков до затылка рельефными голубоватыми роговым убором, покачивались волнами в такт неслышным шагам, как и прежде мерцая блуждающими потоками мизерных искр.

Ерртору вдруг захотелось навсегда остаться этими стеклами, этим полом и стенами и смотреть, смотреть…

Мощная волна барьерной Ануши рванулась со всего тела Великой и ушла за пределы зала.

— Но вот мой милый, теперь никто и ничто нас не увидит и не услышит, — с протяжным тяжелым вздохом Зира взяла со стола с яствами, тонкий хрустальный кубок с рубиновым вином и опустилась в кресло.

Ерртору стало не по себе. Неужели Богиня Жнецов его обнаружила?

Широкий рукав соскользнул к локтю поднявшейся вверх руки. Тонкие пальцы с изящными хищными ноготками нежно погладили пред собою воздух, проявляя в кресле напротив… Ерртора!!!

Распыленный под куполом призрак оцепенел! Он смотрел на себя самого! Призрачный золотой силуэт, сотканный из магии Великой, предстал пред очи Богини с обнаженным до пояса рельефным торсом и в точной копии его брюк и сапог, что лежали нынче в его личных покоях дворца Амдебафа.

— «Все это не было сном!!!» — клокотало бурлящей лавой в душе призрака.

— Жаль, что это не было сном, — увядающими цветами тихо почти простонал нежный девичий голос. — Ты… я… и наша… любовь. Ее СВЕТ! Укишера так ярко напомнила мне о нем… Безумная! Она потеряла Шума, за головой которого охотится сам Арл, и все равно упорно мечтает о счастье! Может любовь это слабоумие в ярко выраженной форме? Представляешь, я могла удавить ее двумя пальцами… но не стала… До встречи с тобой я бы так и сделала и глазом не моргнув. А сейчас? Не так что-то со мной…

Фиолетовые глаза Зиры, источая неимоверную нежность, скользили и скользили по светящемуся лицу магической проекции Ерртора.

— Овладев тобою тогда я совершила безумие, которое никогда себе не прощу! — тихий шепот ночной феи походил на плачь. На белоснежных ресницах вновь навернулись хрустальные капли слез. — Предназначение всей моей сути — жать холодом смерти все всходы этого мира! Твое же — сохранять и преумножать жизнь под солнцем и звездами! Я обязана идти до конца исполняя начертанное Арлом, и ты будешь стоять на смерть, защищая свой мир! Ты это понимаешь?! — едва слышно всхлипнула дева и сделала большой глоток вина. — Я и ты рано или поздно встретимся, что бы убить друг друга!!! И как?! Скажи, как я могу жить с этим светом в груди, с этим ласковым, ослепительным Светом, зная, что мы должны оборвать его друг в друге?! Он испепеляет меня!!! Он не дает мне дышать!!! Но… я не в силах его погасить! Это ужасно! Отдав тебя Амдебафу, я думала, я надеялась, что время залечит, что воля моей душевной тьмы, быстро утопит эти все воспоминания в непроглядной бездне, и я забуду о тебе. А посмотри что стало! Ты стал моим призраком!!! Ты живешь в моем доме, ты всегда рядом со мной, ты всегда слушаешь меня и… — дрожащая рука Зиры нервно метнулась смахивая потоки слез со щек, — и ты всегда меня понимаешь… Я уже и не могу без тебя… Это невыносимое проклятье!!! Я знаю, дракон сдержит слово, и для тебя там в Эндоре и Тироле, где бы ты ни был, Зира останется лишь иллюзией, мечтой, наваждением. Пусть так и будет… А когда придет время, обещаю, ты меня не увидишь и не почувствуешь. Я буду быстра и точна, забирая твою жизнь. Вот только для чего мне самой жить… после… — пальцы Зиры дрогнули, и тонкая хрустальная грань бокала, не коснувшись дрожащих губ, обронила рубиновые струи вина на белоснежные одежды. Алое пятно обагрило грудь близ сердца.

— Вот раззява! — сдвинув брови, злобно фыркнула Зира, сверкнув очами. — Поделом! Слюни распустила! Разнылась! Будто надеешься, что кто-то тебя приласкает и пожалеет… Да кто же жалеет Смерть!!! — и слезы вновь хлынули из широко распахнутых девичьих глаз. — А ведь так хочется иногда… чувствовать себя хрупкой и нежной как цветок … что полюбил звезду…

— Не смотри на меня так! — бросила дева холодный укоризненный взгляд на молчаливого, неподвижного призрака Ерртора, и приподняла руку, чтобы распылить его иллюзию. — Хотя нет, смотри, смотри на меня вечность, ведь именно этого я хочу больше всего на свете!

Ерртора переполняло восхищение Богиней своих мечтаний. Он был рядом с ней. Он видел ее, слышал ее… Разум поплыл в пелене сладостного дурмана любви. Не в силах больше сдерживаться он уже собрался проявить свое присутствие…

— Ты всегда будешь моим. Моим пленником…

Едва слышный шепот последней фразы Зиры обрушился на раскаленное душевное счастье Ерртора похлеще тысячетонного студеного водопада, вмиг остудив пыл откровения.

— «Ого! Вот те на те! Приогромнейшее спасибо! Как раз этого совсем и не хочется, почему-то…»

Зира встала с кресла. Гибкий стан, закинув руки за голову, грациозно прогнулся. Сладко зевнув, она направилась к ложу. Призрачная иллюзия Ерртора, также торопливо поднявшись, сопроводила госпожу. Кокетливо и нарочито медленно у самого полога балдахина пред равнодушным взором магического истукана с тонких плеч, легко зашуршав, скользнули вниз покровы залитых вином одежд.