Лев Вершинин - Два веса, две мерки [Due pesi due misure]

• Название: Два веса, две мерки [Due pesi due misure]
• Автор: Лев Вершинин
• Издательство: Радуга
• Жанр: Юмор
• Год: 1984

В сборник включены повести и рассказы наиболее прогрессивных итальянских писателей: Дино Буццати, Альберто Моравиа, Итало Кальвино, Луиджы Малербы, Акилле Кампаниле, Пьеро Кьяры и др. Их произведениям свойственна остросоциальная направленность. Враждебность современного буржуазного общества простому человеку авторы показывают средствами сатиры.

---

Ну а он начинает судорожно дрыгать ногами.

Хочу ему помочь, но тут вижу, что Пушинка взмыла в воздух на добрых полтора метра, пролетела чуть ли не через весь зал и растянулась возле свечи.

На месте Пушинки выросла серая тень.

По голосу догадываюсь, что это тренер Лука Громини:

— Жалкий ублюдок! Что ты творишь, ведь завтра игра!

— Я в отличной форме, поверьте мне, доктор! — восклицает Джимми Короста, но видно, что он пьян, и слова у него все какие-то искаженные.

Тренер хватает Джимми за пиджак, ставит его на ноги и пытается удержать в равновесии четырьмя увесистыми пощечинами.

Потом подталкивает его к выходу и двумя пинками под зад переправляет к лестнице.

— Завтра тебе играть, проклятый болван! Ты должен играть, понял? А может, хочешь, чтобы я выгнал тебя из команды?

— Нет, доктор, я в отличной форме. Завтра сами увидите. Шесть голов забью! Целых шесть.

Нагибаюсь и смотрю, как они идут к выходу. А баскетболист все никак не решается бросить по кольцу.

По-прежнему держит девушку за голову и не отрывает взгляда от люстры.

Вторая парочка застыла в центре комнаты.

Под свечой Пушинка, похожая на пятно топленого масла, поднимается и поправляет платье.

— У тебя вытащили стул из-под задика? — говорю.

Она смотрит на меня своим темно-синим глазом, потом берет свечу и идет взглянуть на меня вблизи.

Засовываю указательные пальцы за пояс брюк, пока она водит свечой вверх-вниз. И когда подносит ее к моему носу, присвистывает.

Точно так же, как недавно свистели девицы в баре.

— Какой спортсмен! — восклицает она, перестав свистеть. — Неужели ты играешь в регби?

— Я не играю в регби, — отвечаю.

Она начинает нашептывать мне нежные слова прямо в адамово яблоко.

— Как я рада, — говорит, — мне не по вкусу регби. Предпочитаю футбол. У тебя вид и рост вратаря. В какой ты команде играешь?

— Ты мне свечой спалишь ухо, — говорю. — У меня легковоспламеняющиеся уши.

Она дует на свечу и бросает ее на диван.

Обнимает меня за шею.

— Наверно, ты потрясающий вратарь, — говорит, — непробиваемая стена перед воротами. Можно звать тебя Стена?

— Зови как хочешь, — отвечаю.

Она заворковала совсем нежно и тихо.

— Стеночка! — прошептала она мне на ухо. — Хочешь узнать, как меня зовут?

— Уже знаю, — отвечаю я. — Тебя зовут Пушинка. Я тебя уже видел.

— Где?

— В багажнике автомашины.

Она хихикнула.

— Ты очарователен, Стена, — пропела она. Потом попыталась поцеловать меня в губы, но в темноте промахнулась.

Она укололась о мою бороду и отпрянула назад сантиметра на два.

— Сожалею, что у тебя увели дружка, — говорю.

— Кого? Джимми Коросту? Тем хуже для него, — отвечает. — Я звала его к себе домой, а он тут уселся.

Она снова попыталась меня поцеловать и опять не попала в цель.

— Где у тебя губки, моя Стеночка?

— Он запасной игрок? — спрашиваю.

— Да. Бедняга! Ему так хотелось сыграть за основной состав, но до сих пор не удалось. Если бы не сегодняшнее несчастье, тренер, видно, так и не решился бы.

— Может, его потому не ставят, что ты выводишь его из формы? — говорю.

Она засмеялась.

— Я? — переспрашивает. — Да сегодня же первый раз!

Заключаю ее в объятия и сажаю на диван.

— Послушай, — говорю, — он за тобой ухаживал?

— Ну, немножко ухаживал… но я не отвечала… была тверда!

— Почему же ты уступила как раз сегодня вечером? Может…

Она не дала мне договорить. На этот раз ей удалось попасть точно мне в рот, и пришлось ее боднуть головой, чтобы высвободиться.

— Может, ты потому передумала и зажгла зеленый свет, что ему завтра играть? — говорю.

— Э, оставь… Ты часом не ревнуешь ли? — говорит.

— Где Тилла?

— Тилла? — переспрашивает, и я чувствую, что она на миг затаила дыхание, но потом опять вся словно растаяла.

— Зачем она тебе, моя Стеночка? Ведь у тебя есть я, не так ли?

Хватаю ее за руки и завожу их за спину.

Носом смахиваю прядь волос, ниспадающую ей на глаз.

Вижу, что он такой же, как первый.

— Где Тилла?

— Не знаю. Пусти меня.

— Скажи, где Тилла, тогда отпущу, — говорю.

— Клянусь, не знаю, — отвечает. — Прошу тебя, Стеночка, мне больно! Я ее уже три дня не видела.

— Зачем ты хотела заманить к себе сегодня вечером Джимми Коросту?

Она не отвечает и пытается проскользнуть у меня под ногами.

Отпускаю ее, и она уже встает на ноги, но тут я увесистой пощечиной отправляю ее в другой конец зала.

Сейчас танцует уже другая пара, а музыка иная, немного повеселее. Но прежняя парочка упорно топчется на месте.

Смотрю на колышущиеся в полутьме тени, протягиваю руку и на ощупь беру со столика стакан «бурбона». Осушаю его залпом, слегка, правда, поморщившись.

Это не мой стакан, и в резервуар потек не «бурбон».

Увы, это виски, которое здесь продают изрядно набравшимся клиентам, когда те уже не в состоянии понять, мужчины они или женщины.

Отыскиваю на стойке свой стакан и смягчаю немного неприятный привкус, оставленный мерзким виски.

А заодно роюсь в памяти и кое-что выуживаю.

Вспоминается, что в свое время я прочитал в газете о команде, вышедшей на поле в самом плачевном состоянии. Футболисты казались совершенно обессиленными. Они шатались по полю и, когда им попадал мяч, обнимали его и целовали, шепча: «Куколка моя!» Команда противника с величайшей легкостью забила двадцать пять или двадцать шесть голов. И кажется, тогда выиграл именно «Буйни-клуб»?

Теперь вспоминаю: тогда назревал грандиозный скандал, но ничего не удалось доказать.

Вот почему с той поры все команды, которым предстоит встретиться с «Буйни», за два дня до игры прячутся в тайное убежище. Только так можно спасти футболистов от обольстительных красоток, нанятых Ого Пальмой. Впрочем, и сам Пальма, чтобы не рисковать, прячет своих игроков.

Ну и нравы, друзья мои!

Вижу, что Пушинка поднимается.

Иду ей навстречу и обнимаю за талию.

Мы тоже становимся танцующей парой.

Наклоняюсь и говорю ей на ухо:

— Послушай, малютка, кто-то устроил этот чудесный вечер, чтобы игроки «Апатиа» вышли на поле полумертвыми. Что такая была задумка, я просто уверен.

Она явно принимает мою щеку за резиновую подушку и приникает к ней лицом.

— О моя Стеночка! — вздыхает она.

Танцуем. Делаю два шага вперед и останавливаюсь.

— Ты, — говорю, — и вся банда там наверху знали, где укрылась «Апатиа», и рассыпались по окрестностям в ожидании удобного случая. Из кожи лезть вам не приходится. Достаточно пройтись, покачивая бедрами, и зазывно улыбнуться, чтобы эти юнцы ринулись к вам. Едва до вас дошла радостная весть, вы все помчались в штаб. Джимми Короста за тобой ухаживал, но ты его отвергала, ведь он был запасным. Однако сегодня вечером, когда узнала, что завтра он будет играть, ты ему мило улыбнулась, и он бросился к тебе в объятия.

— Ты ничего не сможешь доказать, Стеночка моя!

Она обнимает меня за шею.

Делаю два па и останавливаюсь.

— Тилла тоже входит в вашу банду, — говорю. — Еще бы, ведь она сестра Ого Пальмы, а он-то, верно, все и организовал. Но Тилле в этот раз и трудиться не пришлось. Ее игрок сам, по своей воле, угодил в сеть. А она его приласкала слишком крепко.

— Пожалуй, Тилла перестаралась, — говорит Пушинка.

Я выскальзываю из ее объятий.

В зале так темно, что она этого не замечает и продолжает танцевать одна.

Во втором зале танцующих пар стало уже три.

Баскетболист все еще готовится к броску, никак не решаясь издали поразить кольцо.

Плачу за Б. Д., который выпиваю до последней капли, и иду в ресторан.

Стол футболистов пуст. Должно быть, все отправились спать.

В зале тоже никого нет.

А вот в баре сидят три девицы. Когда я прохожу мимо, они снова присвистывают.

На улице продавец газет выкрикивает заголовки экстренного выпуска газеты «Солнце Юга»: «Президент „Буйни-клуб“ комендаторе Ренато Четвертьвола подал в отставку, но она была отклонена Консультативным советом».

Глава седьмая

Скорость зависит и от качества горючего. Капризный кот. Действенная система, чтобы измотать спортсменов.

Покупаю газету и иду на стоянку к своей машине.

Последние известия я прочел мгновенно.

«Глава полиции вызвал к себе президента „Буйни-клуб“ и всех советников. Неизвестно, что они решили, но тут же все советники собрались в здании спортивного общества. Комендаторе Четвертьвола предложил распустить команду, но Консультативный совет этому воспротивился, и тогда он подал в отставку, которая, однако, не была принята.