Елизавета Дворецкая - Лесная невеста

• Название: Лесная невеста
• Автор: Елизавета Дворецкая
• Издательство: Литагент «Клуб семейного досуга»7b51d9e5-dc2e-11e3-8865-0025905a069a
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-4405-7

Древняя Русь, начало IX века. Безвестным воином покинул Смоленск Зимобор, старший сын умершего князя Велебора, чтобы в чужой земле искать себе доли. Дева Будущего, младшая из трех богинь судьбы, сделала его непобедимым… в обмен на его любовь и верность. Подаренный ею венок будет хранить его в глухих лесах в схватках с нечистью и на ратной службе в дружине полоцкого князя. Но стоит Зимобору выбрать себе другую невесту, и милость отвергнутой богини сменится страшным гневом…

Книга также издавалась под названием «Золотой сокол»

---

– Снилась мне женщина, рослая, зрелая, одетая по-праздничному, в красной поневе, в нарядной рубахе и с убором рогатым, – продолжал князь. Зимобор невольно вцепился в край стола: он уже узнал женщину, приходившую к князю во сне, и с тревогой, почти с ужасом ждал, что за вести она принесла. – И сказала она: «Раз первое предсказание сбылось, пора и второму сбыться. Были у тебя сын и дочь, потом не стало ни дочери, ни сына. Теперь колесо повернется, и будет у тебя опять и дочь, и сын. Только найти их трудно. Дочь твоя не умерла, а на Ту Сторону ушла. Судьба ее губит, судьба и охраняет. Найдешь ее – снова с потомством будешь, и род твой умножится, и внуки твои будут править на Днепре и на Дивне-реке».

Князь замолчал и поднял глаза на дружину. Повисла тишина, кмети, старейшины и даже волхвы смотрели на него во все глаза.

– Вяз червленый в ухо! Но ведь она же умерла! – тихо выдохнул потрясенный Зимобор, но в молчащей обчине его голос прозвучал ясно и отчетливо. – Ведь говорили же, что она умерла…

– Кто говорил? – Князь пристально глянул на него, вроде бы и не удивленный, что первым подал голос именно Ледич.

– Не помню… Но ведь тогда… семь лет назад… от вас приехали и сказали, что ее больше нет…

– Я и ездил, – мрачно обронил Доброгнев. – Помню, что в Смолянске говорил. Сказал: «Нет у тебя больше невесты, княжич Зимобор, ибо нет у князя Столпомера больше дочери. Ищи другую себе жену, а с нас не взыщи». Я не сказал, что она умерла.

– Но все так поняли, что она умерла… – глухим голосом ответил Зимобор. – Я с тех пор так и думал, и мать моя…

Да и как, в самом деле, еще надо было понять эти слова? На возвращение девочки тогда больше не было надежды, но полотеский посол не хотел уточнять, что с ней случилось, потому что такое исчезновение можно приравнять к «дурной смерти», бросающей тень на весь род.

Зимобор не боялся, что Доброгнев его узнает, раз уж не узнал за все это время. Если воеводе вдруг почудится сходство нынешнего Ледича и того полузабытого семнадцатилетнего парня, которому он привез весть о пропаже невесты, то Зимобор легко мог объяснить это своим якобы родством с сыном Велебора через его мать.

Вот только… Зимобор вдруг вспомнил, что половинка разрубленного матерью обручального перстня так и висит у него на поясе, пришитая среди бляшек. Хорошо, что под локтем ее почти не видно. Узнать тот давний перстень князь Столпомер способен еще меньше, чем самого Зимобора, но теперь эта половинка перстня казалась ему уж слишком красноречивым и ясным намеком. Убрать бы ее оттуда…

Гридница негромко гудела: более молодые только теперь узнали, что у князя вообще была дочь, а старшие припоминали веселую, миловидную девочку, о пропаже которой так сокрушались когда-то.

– Вот если бы это правда была, дожить бы до такой радости! – Воевода Доброгнев опять потер глаза рукавом. После смерти Бранеслава, в котором он так много лет видел надежду и опору дивнинских кривичей, что-то надломилось в нем. – Глядишь, князь, будет у тебя опять дочка, внуки, а я бы внучков твоих снова меч держать обучал…

– Ну ладно, старик, погоди! – Князь хмурился, чтобы самому не заплакать от боли, смешанной с надеждой на возрождение рода. – Погоди. Рано еще радоваться, может, спьяну мне померещилось. Вот я теперь к самому Велесу пойду! – объявил князь, встал и кивнул Зимобору. – Вы – со мной.

Хродлейв по пути все подмигивал обоим товарищам и делал многозначительные, хотя и не слишком ясные знаки бровями. Зимобор молчал, старался не подать виду, а сам все больше волновался, понемногу осознавая, что все это может означать для него самого. Если она жива, действительно жива и вернется, его прежняя невеста, дочь Столпомера… Столпомер станет его тестем, и тогда возвращение в Смолянск будет только делом времени, причем не большого. С такой поддержкой он легко одолеет и Избрану, и Буяра, и кого угодно.

Да, но ведь мать расторгла их обручение! Он уже не жених пропавшей княжны! От перстня невесты у него осталась только половина. Однако половина же осталась! И даже если теперь для нее найдутся другие женихи, за ним, первым, кому отец ее обещал, останется преимущество…

Постой, а Дивина? Он ведь не только разорвал прежнее обручение, но обручился с тех пор с другой. И он по-прежнему помнил и любил Дивину, несмотря на прошедшие месяцы. У него редко когда выдавалось время о ней подумать, но ни одна девушка, ни в Полотеске, ни у варягов, даже сама прекрасная йомфру Альви, из-за любви к которой погиб Бранеслав, не могла и вполовину так увлечь и взволновать его, как девушка из городка, потерянного в порубежных лесах. Она ждала его – Дивина не могла обмануть, раз уж пообещала. И Зимобор знал, что непременно к ней вернется. Но… если у него будет возможность с помощью Столпомера занять смолянский стол, то лучше Дивине быть младшей женой смолянского князя, чем старшей – полотеского десятника.

А свой долг перед предками, начиная с князя Тверда, Зимобор видел в том, чтобы вернуться. Смерть Бранеслава только укрепила его решимость: он не хотел вот так же погибнуть где-то на чужбине и оставить свою землю сиротой. Он вернется. Но все семена, из которых растет наше настоящее и будущее, посеяны в прошлом. И раз уж прошлое десятилетней давности неожиданно вернулось к нему, он должен был с ним разобраться и теперь жаждал разрешения этой загадки не меньше, пожалуй, чем сам князь Столпомер.

Святилище Велеса находилось внутри горы над берегом Дивны. Двор святилища, словно блюдо, нависал над обрывистым берегом реки, и отсюда разворачивался широкий вид на «дедовы поля», где располагались сотни вытянутых курганов, больших и поменьше. Сейчас здесь было тихо и почти безлюдно. Оживление наступит позже, когда Полотеск начнет готовиться к праздникам окончания года. В первые дни серпеня, когда справляют праздники урожая, Велес похищает богиню Лелю и всю зиму держит ее в своем подземелье – тогда в святилище приводят самую красивую девушку, наряженную в убор невесты, и оставляют там на ночь. В прежние времена «невеста Велеса» находилась в святилище, не видя дневного света, до самой весны. А в совсем древние, как рассказывают, дни окончания жатвы ее приносили в жертву, отсылая к Велесу на самом деле, и она не выходила из горы уже никогда…

Кмети остались на дворе, а князь стал спускаться по неровным ступеням, вырубленным в камне, вглубь горы, сквозь темноту. Идол бога с тремя лицами, способного видеть сразу небо, землю и подземелье, с посохом в руках ждал глубоко внизу, перед священным подземным озером. Где-то на дне озера и сейчас лежат кости прежних «невест» и их дорогие свадебные уборы…

Приношения Велесу обычно оставляли во внешней пещере, а в глубину допускались только немногие и только иногда. Сам князь попадал сюда лишь два раза в год: осенью, когда приносил к подножию бога два священных снопа – Отца и Мать Урожая, и зимой в солнцеворот, когда в озеро сбрасывали жертвенного коня, – именно князь должен был перерезать ему горло и окропить кровью все три лика подземного владыки.

Осторожно нашаривая ногами ступени и придерживаясь за стену, Столпомер медленно спускался. Кому, как не владыке подземелий и повелителю всех умерших, знать, умерла ли княжна Звенимира или ее до сих пор нет в мрачных пределах? Несмотря на все свое мужество, Столпомер испытывал трепет. Семи лет как не бывало – ему отчетливо помнился тот день, когда девочка исчезла.

Все началось с того, что его родич, ныне покойный воевода Станигнев, прислал приглашение – его внуку исполнялось двенадцать и мальчику пора было вручать меч, тем самым принимая его в круг мужчин и воинов. Князь собрался в дорогу всей семьей, с женой и обоими детьми. Была середина лета, Перунов день. Пока мужчины были заняты своим, княгиня с дочерью и челядинками пошла собирать чернику. Все девушки и дети, казалось, были на виду, аукались, и голос юной княжны исправно отвечал из-за ближайшего куста. Но когда собрались домой, ее не оказалось со всеми.

Искали весь день и всю ночь до утра, обшарили каждый куст в лесу на целый дневной переход. Искали потом целый месяц, но не нашли ни единого следа. Князь и княгиня чуть ума не лишились, жаждали получить хотя бы косточки единственной дочери – но не нашли ничего. Княгиня была, казалось, тем более убита горем, что заранее знала о нем.

– Это все она! – рыдала княгиня, жалуясь только мужу, когда никто не мог ее услышать. – Это все она, проклятая, которую не звали… Как сказала, так и сделала! Я знаю. Еще когда родился Бранеслав, я помню, я видела ее! Я помню…

…Сон это был или явь, но эту ночь княгиня запомнила навсегда. Дева Будущего была врагом ее детей, и через полтора года, когда у нее снова родился ребенок, она уже сама приказала поставить только два светильника. Но, как неизбежны рождение, возмужание и смерть, так невозможно затворить дверь ни перед одной из трех вещих вил. Хочешь ты или не хочешь – их всегда будет три…