Николай Золотарёв-Якутский - Искатели алмазов

• Название: Искатели алмазов
• Автор: Николай Золотарёв-Якутский
• Издательство: Cоветская Россия
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1962

Повесть Николая Якутского «Искатели алмазов» воссоздает историю одного из самых поразительных и выдающихся открытий советских геологов.

В повести дана обобщенная картина трудных и долгих поисков, завершившихся открытием якутских алмазоносных месторождений.

На фоне «охоты» геологов за алмазами писатель показывает несколько поколений ученых, преемственность славных традиций русской и советской геологии, прослеживает жизненный путь своих героев. Вместе с тем на примере якута Бекэ и членов его семьи в книге раскрываются великие перемены в судьбе якутского народа, совершившего после Октябрьской революции гигантский переход от примитивного общественного уклада к обеспеченной и свободной жизни.

---

— Ну, что скажете?

— Н-не знаю, Владимир Иванович. Вроде и верно, похоже на кольцо…

Великанов отошел от экрана.

— Теперь, друг мой, вот о чем я вас попрошу. Принесите-ка аэрофотопленку окрестностей селения Кимберли в Бельгийском Конго…

Через несколько минут лаборант вернулся с нужной пленкой, заправил ее в стереоскоп. На экране появился пустынный ландшафт, лишенный всякой растительности. В правом нижнем углу прерывистая кольцеобразная неровность.

— Ну, что я вам говорил, разве не то же самое?! — торжествующе потирая руки, воскликнул академик. — Поставьте для наглядности оба кадра рядом.

На экране два участка земной поверхности: лесотундра и знойная тропическая пустыня. Кольцо на первом кадре выражено менее четко, но оно несомненно есть.

— Видите, почти одинаковые очертания. Тут кольцо и тут кольцо… Что вы скажете на это?

Лаборант коротко усмехнулся:

— Владимир Иванович, зачем вам понадобились эти кольца?

— Как?! Да ведь это кимберлитовые трубки!

— А что такое кимберлитовые трубки?

Владимир Иванович приложил ладонь ко лбу, засмеялся:

— Совсем забыл… Ведь вы не геолог. Тут, видите ли, дело касается алмазов. В Бельгийском Конго, как, впрочем, и в других местах, их добывали из песка и галечника по берегам рек. Считали, что там они и образуются. Промывая галечник и двигаясь вверх по течению небольшой речушки, старатели дошли до селения Кимберли. Выше него по реке не было найдено ни одного кристалла. Вернулись к селению и в окрестностях его наткнулись на голубоватую породу. Попробовали промывать — обнаружили алмазы. По имени селения назвали голубоватую породу кимберлитом. Оказалось, что кимберлит уходит глубоко в землю этакими круглыми столбами, сужающимися внизу и расширяющимися кверху в виде воронки. Исследования показали, что воронки эти не что иное, как жерла древних вулканов. Очертания их можно увидеть на местности, в чем мы с вами и убедились. А заполняющий их кимберлит — масса, некогда поднявшаяся из недр земли и застывшая. В ней-то и образовались алмазы, эти сгущенные и затвердевшие под воздействием страшного давления капельки углерода. Стало быть, кимберлитовые трубки и есть коренные месторождения алмазов. И не исключено, что сегодня мы с вами открыли одно из таких месторождений на нашей северной речке Далдын.

Лаборант ошеломленно смотрел на Великанова.

— Неужели… сейчас вот… мы открыли… алмазы?..

— Именно, молодой человек. Надеюсь, вы понимаете, как это важно? Завтра я приглашу сюда кое-кого из членов коллегии Министерства геологии, так что подготовьте все к демонстраций, чтобы, знаете, без лишней беготни. А сейчас просмотрим оставшиеся пленки…

Людно было в лаборатории на следующий день Наверное, самый захватывающий фильм никогда не смотрелся с таким интересом, нетерпением и напряженным вниманием, как эти неподвижные снимки сибирской лесотундры. Академик Великанов с указкой в руке стоял у экрана, давал пояснения. То и дело слышались возражения, вспыхивали споры. Просмотр длился четыре часа. Когда, наконец, погасли лампы стереоскопа, члены коллегии, вытирая платками раскрасневшиеся от духоты лица, перешли в кабинет Великанова. Здесь было вынесено решение: командировать Владимира Ивановича на Вилюй, в Амакинскую экспедицию для исследования квадрата В-12.

4. Овал

С аэродрома Владимира Ивановича повезли прямо в контору. Здесь в кабинете Семенова был приготовлен завтрак, на столе сиял пышущий жаром самовар.

Выпили по стопке разведенного спирта, и Великанов, с веселым лукавством кося глазами на Федула Николаевича, спросил:

— Ну-с, много нашли алмазов?

Семенов замялся: кровь прилила к его лицу, махнул рукой: не стоит, мол, об этом говорить.

За него ответил Белкин:

— Алмазов не видать. И сами не знаем, сколько сотен километров нами исхожено, сколько галечника промыто и переворочено, сколько пролито пота, сколько нашей крови выпито комарами. А в результате несколько крошечных кристалликов, которые не могут идти в счет.

— Почему не могут? — весело возразил Великанов. — Если вы находите на поле сосновую шишку, то, стало быть, где-то поблизости должна расти сосна, с которой эта шишка упала. Нашли где нибудь на Мархе?

— Нашли, — как-то не совсем уверенно отозвался Федул Николаевич. Ему непонятна была веселость Великанова. «Издевается, что ли? Да нет, на Владимира Ивановича это непохоже».

— Отлично, — похвалил академик. — На Далдыне искали?

— В верховьях Мархи? Нет, не успели туда добраться.

— Прекрасно. — Великанов довольно потер ладонь о ладонь. — Прекрасно!

Семенов и Белкин недоуменно переглянулись. Что тут прекрасного?

Владимир Иванович придвинул к себе чашку с чаем, с хитроватым прищуром взглянул на одного, на другого.

— Н-ну-c, я вижу, мой оптимизм действует вам на нервы. Тогда слушайте…

И он рассказал о планшетке Е-12.

Все это было настолько неожиданным, удивительным и даже парадоксальным, что Федул Николаевич сначала растерялся. Помешал чай вилкой, поднес ее ко рту, заменив свою оплошность, потянулся за чайной ложкой, но на полпути раздумал, махнул рукой. Подумать только, они здесь, у себя, можно сказать, под боком не сумели найти коренного месторождения, а Великанов обнаружил его в Москве, за тысячи километров отсюда, хотя такие поиски вовсе не входили в его прямые обязанности. Удивительные сюрпризы преподносит жизнь!

— Если бы не вы рассказали, Владимир Иванович, не поверил бы.

Великанов отодвинул табуретку, сгорбившись, поднялся. Только теперь Федул Николаевич заметил, что старик устал, что нелегко ему дался перелет из Москвы.

— Пойдемте ко мне, Владимир Иванович, вам отдохнуть надо.

— Хорошо. А сейчас свяжитесь с аэродромом. Завтра летим на Далдын, в квадрат Е-12.

Утро выдалось солнечное, погожее, без единого облачка на ясном небе. Воздух чистый, прозрачный, какой бывает только на Севере. Ни тумана, ни дымки.

Самолет ПО-2 взлетел с аэродрома и на небольшой высоте пошел вдоль Вилюя. Внизу мелькали елани, озера. На юго-восточных террасах поймы кое-где торчали стены полуразрушенных юрт — остатки юртовищ. Скоро на берегу Вилюя показался стройный ряд новых домов. Великанов набросал на клочке бумаги: «Какое селение видно внизу?» — и подал записку сидевшему рядом Семенову.

«Колхозный поселок», — ответил тот.

«Вот почему заброшено старое юртовище, — понял Владимир Иванович. — Якуты переселились в новый поселок и организовали колхоз».

Крестообразная тень самолета скользила по пашням, по лугам, утыканным стогами сена.

Впереди показалось большое селение. На окраине его — корпуса с длинной заводской трубой.

— Какое селение пролетаем? — крикнул Владимир Иванович в ухо Семенову.

— Эльгяй!

Великанов развел руками. Не может быть! В Эльгяй он заезжал в 1910 году, когда возвращался в Петербург. Деревянная церквушка, рядом три юрты — вот и весь поселок. А теперь… По улице, поднимая клубы пыли, катит легковая автомашина, около корпусов в ряд стоят, поблескивая гусеницами, трактора. Наверное, там расположена МТС… Да, неузнаваемо изменился когда-то дикий край. Если бы тогда, в 1910 году, Великанову сказали, что здесь будет через сорок лет, он счел бы это досужей фантазией…

Вилюй свернул в столону, самолет пересек плато, изрезанное лесистыми падями, вышел на Марху. Срезая изгибы реки, пролетели селение Малыкай и взяли курс строго на север. Лес все более редел, затем стали попадаться лишь редкие колки и отдельные деревца. Вступили в зону лесотундры.

От одинокой хижины, что прижалась к берегу Мархи, самолет круто свернул на запад. Пилот достал, из планшета листок бумаги и написал красным карандашом: «Вступаем в квадрат Е-12, наблюдайте!»

Пассажиры прильнули к окнам. Внизу — типичная лесотундра с ее желтыми редкими плешинами, болотами и кочками, далеко разбросанными куртинами низкорослых чахлых деревцев.

Самолет снижается до двухсот метров. Видны отдельные кочки, кустики, камни, упавшие деревья. Но овальных кратеров пока нет.

Владимир Иванович вспомнил, что аэрофотоснимки этой местности были сделаны с высоты 500 метров. Подал пилоту записку: «Поднимитесь до 500 метров». Земля начала уходить вниз Стрелка высотомера поползла по шкале и остановилась на пятистах.

Великанов не отрывал от земли глаз. С полукилометровой высоты была видна обширная площадь. На юге — тайга, на севере — травянистая равнина. Впереди показались неровности, напоминающие овал. По мере приближения овал проступал все более явственно. От напряжения у Владимира Ивановича выступили на глазах слезы. Он поспешно вытер их и подумал, что, может быть, овал возник в его воображении, может быть, он начал галлюцинировать. Он решил ничего не говорить пилоту и Федулу Николаевичу. Если они ничего не заметят, значит, действительно галлюцинация, Самолет лег на обратный курс. И снова внизу овал. Летчик передал записку: «Вижу что-то похожее на круг. А вы?» Не успел Великанов ответить, как Федул Николаевич тронул его за руку, кивком указал вниз и пальцем нарисовал в воздухе круг: дескать, вижу.