Дороти Кумсон - Прежняя любовь

• Название: Прежняя любовь
• Автор: Дороти Кумсон
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1960-6

У Либби прекрасная работа, любимый муж Джек, дом с видом на море.

Однако душу девушки терзают сомнения. Она знает, что Джек очень любил свою первую жену Еву. Когда она умерла, он едва не наложил на себя руки. Иногда Либби кажется, что он до сих пор любит ее. Она решает больше узнать о прошлом человека, за которого так поспешно вышла замуж, и обнаруживает дневник Евы. Первая жена Джека завещала его той, кто займет ее место. С этого дня жизнь Либби изменилась.

Оказалось, что Ева была... проституткой. На панель ее привела любовь. Но ее возлюбленный стал наркоманом, девушка вынуждена была продавать свое тело, чтобы содержать его, и тут в ее жизни появился Джек. Он страстно полюбил Еву и решил вырвать из порочного круга, в котором она оказалась. Девушка счастлива, она ждет ребенка, но ее сутенер — отец Джека — однажды навестил ее...

Либби потрясена, она начинает подозревать, что смерть Евы не была случайной. Она должна узнать правду, чтобы сберечь свое счастье.

---

Я выключаю чувства? Да я только и делаю, что что-то чувствую! Я уже наплакала несколько ведер слез.

— За последние несколько недель я плакала больше, чем за всю свою предыдущую жизнь, — сообщаю я ей.

— Но вам не удается как следует расслабиться и выплакаться по-настоящему. Вы злитесь. Вам обидно и грустно, и я вас могу понять. Но вы не позволяете себе прочувствовать это до конца.

— А кому будет хорошо, если я разобижусь до глубины души? Чего я этим достигну? Повергну в депрессию всех окружающих, и больше ничего, — возражаю я ей. — Да и на кого мне злиться?

— А как вам кажется, на кого вам следует злиться?

— На идиота, управлявшего той машиной, — без особой убежденности в голосе произношу я.

Я почему-то не могу думать о нем в свете того, что произошло после аварии. Всякий раз, когда мне звонят из полиции, чтобы рассказать, как идет следствие, я не могу с ними говорить и отдаю трубку Джеку. Первые несколько раз, когда он пытался пересказать мне услышанное, он замолкал уже после первых слов, заметив, что я смотрю на него остекленевшими глазами и прижимаю к ушам руки. Я ничего не хотела знать. По какой-то неизвестной причине я не могла ничего знать.

— Похоже, вы в этом не уверены, — замечает Орла Дженкинс.

— Час уже прошел? — спрашиваю я.

— Нет.

— Да? Ну ладно… Послушайте, вы очень добры, и у вас бесподобная кожа, и я уверена, что вы очень многим помогли, но я больше не могу здесь находиться. Все это не для меня. Я думаю… Я думаю, мне надо просто принять все как есть. Понимаете? Просто перестать себя жалеть. Я думаю, что если я попытаюсь отнестись к происшедшему более позитивно и сосредоточиться на том, что у меня есть, то у меня все наладится. — Я встаю, натягиваю шапочку на самые брови и снова закутываюсь в плащ. — Большое спасибо. Вы мне очень помогли. Честное слово.

— Мне очень жаль, что вы не нашли здесь того, что искали, — качает головой Орла Дженкинс и тоже встает. — Но если вы передумаете, то знаете, как со мной связаться.

— Спасибо, — повторяю я. — В случае необходимости я обязательно вам позвоню.

Я не позвоню, и мы обе это понимаем.

Но я совершенно точно знаю, что я сделаю, как только приду домой.

Либби

Вернувшись домой, я обнаруживаю, что в подвале дверца в «шкафу Евы» приоткрыта, а сам шкаф пуст. Вчера он был заперт. Я молча стою и смотрю на него, чувствуя, как у меня внутри все холодеет от ужаса. Я надеюсь, что он сделал это не ради меня. Я надеюсь, он не избавился от ее вещей из-за меня. Я этого не стою. Во всяком случае, для него это чрезмерная цена.

Если он уничтожит ее вещи или просто выбросит их, рассчитывая, что это изменит наши отношения, он начнет ненавидеть меня за то, что я «вынудила» его это сделать. А потом он возненавидит себя за то, что поддался слабости и пошел на это.

Разве он виноват в том, что не любит меня? Не более чем я в том, что по-прежнему его люблю.

— Ну и вляпалась ты в историю! — сочувственно произносит Ева с ящика с документами, на котором она сидит, притянув к груди колени и пристально глядя на меня.

— Мы обе вляпались, — отвечаю я.

И тут я понимаю, что окончательно свихнулась. Разве станет нормальный человек, находясь в здравом уме и трезвой памяти, беседовать с умершей женой своего в скором будущем бывшего супруга?

Ева

25 мая 1995 года

Итак, я в Брайтоне.

Тот разговор с Эллиотом стал для меня последней каплей, и я наконец решилась изменить свою жизнь. На следующий день, едва за ним закрылась дверь, я упаковала свои дневники, свое чудесное платье, четки тети Мэвис, фото с родителями и деньги, которые я прятала в сумке дяди Генри. Я запихнула в эту сумку столько вещей, сколько в нее влезло, и сбежала.

Поговорив с ним, я поняла, что я его практически не интересую, зато его очень интересуют деньги, которые я зарабатываю своим занятием, и решила, что я обязана в первую очередь позаботиться о себе. Я прыгнула в черный кеб и попросила отвезти меня на вокзал Виктория. С каждым поворотом, с каждой улицей, по которой мы проезжали, узел тревоги и страха, туго стянувший мои внутренности, все ослабевал и ослабевал. Я поняла, что наконец-то от него избавлюсь. Я уже решила, что уеду из Лондона. Не было никакого смысла оставаться там, где существовала, пусть и незначительная, вероятность того, что я могу столкнуться с Эллиотом. Это было бы слишком больно, да и вообще ужасно.

Теперь бросить все оказалось гораздо легче, чем в первый раз. Я оставила свои книги, свою одежду, посуду, ножи и вилки и прочие мелочи, но расставаться со всем этим было далеко не так больно, как тогда, когда я уезжала из Лидса. На этот раз я точно знала, что в жизни важнее всего и чего не заменить никакими деньгами. Кроме того, ничто не могло сравниться с той болью, которую я испытала, расставшись с матерью.

И вот я в Брайтоне.

Первые несколько ночей я провела в хостеле, а потом сняла хорошенькую квартирку в районе под названием Кемптаун. Здесь очень мило.

Я сижу в своей чистой гостиной и слушаю крики чаек за окном, которые голосят, как будто взывают к утраченной любви. Через несколько минут я отправлюсь на свое уже третье за сегодняшний день собеседование.

С того самого дня, когда я провела здесь свой день рождения, я мечтала жить возле моря. И вот моя мечта осуществилась.

Если я получу место делопроизводителя (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!), для меня начнется совершенно новая жизнь. Все, что было со мной, останется в прошлом, и я снова буду достойна своего платья. Тьфу-тьфу, тьфу-тьфу!

Ева (да, это действительно снова я)

21 сентября 1995 года

Полгода в Брайтоне.

И вот что я поняла: мужчины, которых ты сопровождаешь, очень отличаются от мужчин, которых ты снимаешь в отелях.

Многие из них тщательно обдумывали то, что им предстоит сделать. Они все планировали, бронировали номер в отеле или заботились о том, чтобы, кроме них, ночью дома никого больше не было, когда они собирались привести к себе такую девушку, как я.

К концу моей работы в Лондоне я снизила цены, потому что мужчины не соглашались платить столько, сколько они платили поначалу. Я не знаю почему. Дон что-то бормотала относительно того, что предложение превышает спрос, из-за чего клиенты стали переборчивыми. В действие вступили законы старого доброго капитализма. В агентстве, где я сейчас работаю, я получаю гораздо больше, чем раньше, даже с учетом того, что отдаю работодателю его долю (тридцать процентов). Кроме того, они наводит справки обо всех мужчинах, с которыми сотрудничают, чтобы убедиться, что девушкам ничто не угрожает. Так что мне больше никто не приставит к горлу нож.

Проведя со мной собеседование, «директор» агентства Генриетта (я не думаю, что это ее настоящее имя, но она называет меня Хани, так что мы квиты) велела мне отправиться в крутой салон и привести в порядок волосы. Кроме того, теперь я была обязана регулярно бывать у косметолога и делать маникюр. Еще одним обязательным условием было дорогое нижнее белье, потому что клиенты желали видеть рядом с собой только по-настоящему шикарных дам. По словам Генриетты, я выгляжу шикарно… То есть могу так выглядеть, если приведу себя в порядок. Она отдаленно напоминает мне Офелию: то же яблокообразное лицо, зачесанные наверх седые волосы и безупречная речь. В отличие от Офелии Генриетта время от времени забывает о необходимости следить за произношением, и тогда мне кажется, я улавливаю в ее речи йоркширские нотки. Но, возможно, это мне и правда кажется, потому что порой меня с головой накрывает тоска по дому.

— В итоге все сводится к мандюшке, моя дорогая, — говорит Генриетта. — Но эти мужчины желают, чтобы мандюшки, которые они посещают, были ухоженными, аккуратными и благоухали розами. Совершенно нереалистичный взгляд на природу женщины, но мне-то какое дело? Они способны платить по пятьсот фунтов за час, если девушка им по-настоящему нравится, а больше мне ничего и не нужно.

Я очень быстро поняла, что мои обязанности отнюдь не сводятся к траханью. Некоторые из клиентов и в самом деле желают, чтобы мы сопровождали их на всевозможные встречи, обеды, шоу и даже в кино. Есть такие, которые предпочитают вначале пообедать с девушкой, побеседовать с ней и только затем ведут в гостиницу или к себе домой. Им нравится появляться в обществе рука об руку с привлекательной дамой, а некоторые представляют себе, что пришли на настоящее свидание. Мне все равно, чем они хотят со мной заниматься. У меня почасовая оплата, так что, чем дольше длится наша встреча, тем больше денег я уношу домой.