Александр Пресняков - Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв.

• Название: Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв.
• Автор: Александр Пресняков
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-18-1210-9

Предлагаемая работа — часть первого тома «Лекций по русской истории», прочитанных автором в 1904—07 гг. При перепечатке издатель снял главы 1—4, посвященные судьбе Великого княжества Киевского и Великого княжества Галицкого (в результате пятая глава книги Преснякова в нашем издании стала первой). Издатель также поставил свыше 100 иллюстраций, которых у автора вообще не было.

Историю Великого княжества Литовского профессор Пресняков рассматривал с позиций западнорусизма. Несмотря на это, его книга сохраняет ценность за счет детального рассмотрения социально-правового устройства ВКЛ и проблем, связанных с заключением Кревской (1386), Городельской (1413) и Люблинской (1569) уний между ВКЛ и Польским королевством.

---

На пожалование Семену Киева смотрели как на пожизненное держание. Сидели еще Лугвеновичи на Мстиславле, но после бегства Юрия Лугвеновича в Москву крупнейший город их удела, Могилев, перешел в управление наместничье. На княжениях сидели пришельцы на чужом корню, московские беглецы: внук Василия Ярославича серпуховского, умершего в московских железах, Федор Иванович — на Пинске, Клецке и Рогачеве, а за Днепром: Шемячичи — на Новгороде-Северском и Рыльске, князья можайские — на Стародубе и Гомеле. Но и они окружены были великокняжескими наместниками литовскими по соседним городам.

Ахиллесову пяту Литовско-Русского государства составляли мелкие князья восточной Черниговщины, Рюриковичи «верховские» — Новосильские, Белевские, Одоевские, Воротынские и т. п., — которые стояли вне государственных связей Литовско-Русского государства, на своих вотчинах, находясь одновременно в докончании «послушания» «на обе стороны». Иван III писал о них позднее Казимиру (в 1491 г.), что «те князья на обе стороны служили со своими отчинами», а в договоре Василия Темного с Казимиром в 1449 г. читаем:

«А верховские князи што будут издавна давали в Литву, то им и нынечи давати, а больше того не примышляти»{113}.

Эти могли служить «с вотчинами» на обе или на любую сторону, как вольные отчичи своих уделов.

Если существуют исторические законы, то формула «государственное единство создается под давлением внешней опасности, политическое объединение выковывается в международной борьбе» выражает один из них. Потребности этой борьбы создали великое княжество Литовское, сплотили вокруг него земли-аннексы, создали польско-литовскую унию. Элементы трех народностей, слишком слабые для раздельной борьбы за существование, искали союза и опоры друг в друге, несмотря на глубокие внутренние антагонизмы. А последние десятилетия XV в. принесли новое и грозное напряжение международного положения Восточной Европы.

Этот поворот обусловлен ростом Московского государства и образованием Крымского царства. Этими явлениями как бы восстановлялись внешние условия развития Литовско-Русского государства времен Ольгерда и Витовта, когда восточнорусские и татарские отношения играли такую доминирующую роль.

Время смут, разыгравшихся по смерти Витовта, мало пошатнуло положение Литовского великого княжества на восточной границе. Тут старая его соперница Москва была сама парализована усобицей во времена Василия Темного.

Взаимное положение Москвы и Литвы в первые годы правления Казимира хорошо отразилось в помянутом договоре 1449 г. Его задачу можно бы определить по-нынешнему, как «разграничение сфер влияния». Смута московская закончилась победой Василия, и великий князь московский с подручными удельными (можайским, верейским и боровским) устанавливает заново отношения к западному соседу Союзный договор — не принимать взаимно недругов Дмитрия Шемяку и Михаила Сигизмундовича и быти на них за один; вместе через украинских воевод борониться от татарских набегов на украинские места; в случае кончины одного из великих князей другому печаловаться его детьми, как своими, не вступаясь в чужое великое княжение. Не вступаться московскому князю в Смоленск, ни во все смоленские места, что издавна к Смоленску потягло, а Казимиру не вступаться во Ржеву с волостьми. Но князь тверской с братьею и братиничи «в твоей стороне, а со мною, с великим князем Василием, в любви и в докончаньи».

Затем о служилых князьях, которые служат из своих отчин Казимиру или Василию: их блюсти, не обижать. Идет перечень князей, служащих Москве: князь В.И. Таруский, Блудов, Хлепинский, Фоминский и др.; мещера; «такоже в Новгород и во Псков королю не вступатися» и не принимать новогородцев и псковичей, если те «имуть ему ся давати», а если Василий захочет их «показнити» за какую грубость — их не защищать. Рязанский князь с Василием Васильевичем в любви, и королю его не трогать, не обославшись с Москвой; но восхочет ли он служити Казимиру, то Василий за то не мстит ему. Верховские князья, что издавна давали в Москву, то и ныне, а не увеличивать.

Положение, конечно, далеко не то, что при Витовте. Литва отказывается от энергичной политики на востоке, отступается от Новгорода и Пскова. Расправа с мелкими удельными князьями Московской земли не находит отклика в политике Казимира. И даже события 70—80-х годов — падение Новгорода и Твери, фактический переход власти над Рязанью в московские руки — не выводят литовское правительство из состояния пассивности. Что парализовало Казимира? До 1466 г. — прусская война, затем — напряженность внутренних отношений, раздваивавшая его силы и энергию.

Крымский хан Менгли-Гирей (в центре) на приеме у турецкого султана 

По Длугошу, Казимир считал, что борьба с окрепшей Москвой Ивана III возможна лишь со единенными сила ми Литвы и Польши и, когда литвины по поводу дел новгородских порывались взяться за оружие, уговаривал их, что бы они не пытались вступать в борьбу с великим князем, усилившимся победами и богатствами, пока не обеспечат себе польской помощи, и не надеялись на русских, о которых знают, что они им враждебны из-за различия веры и могут в случае столкновения с Москвой скорее содействовать гибели, чем победе литвинов.

Как бы то ни было, в последней четверти XV в. Московское государство надвинулось на самую литовскую границу, и давление его на внутренние отношения Литовско-Русского государства усилилось, прежде всего на отношения пограничные. Уже в 70-х годах видим часть князей Одоевских на Москве (тогда как другие еще в Литве); в 80-х годах переходят под московскую власть Воротынские, Белевские. Подготовляются более крупные приобретения московской Руси в Чернигово-Северской области 90-х годов. Демаркационная линия между обоими государствами — линия полусамостоятельных крупных и мелких княжеств с разделом сфер литовского и московского влияний — стерта напором Москвы.

Такова одна грозная сила, под давлением которой суждено было в дальнейшем развиваться внутренним отношениям Литовско-Русского государства.

Другая выступает на юге. Тут во второй четверти XV в. Хаджи-Гирей положил начало прочной организации самостоятельной Крымской орды, с которой пришлось считаться продолжателям политики Витовта. Ведь одним из заветов этой политики можно назвать восстановление тяги к югу, к Черному морю. Подольский наместник Витовта, Гедигольд, построил каменный замок близ Белгорода-Аккермана; быть может, это тот «Черный замок» на днестровском лимане, который известен в середине XV в.; в то же время выступает замок и порт Хаджи-бей — отсюда идет польский хлеб в Византию. Малопольско-Галицкая тяга в юго-западном направлении, польский идеал: от моря и до моря.

С 1469 г. во главе Крымской орды стоит Менгли-Гирей, союзник Ивана III ввиду союза Казимира с Ахматом, а Казимир в 1470 г. за себя землю граничную Киев взял! С 1479 г. Менгли-Гирей — турецкий вассал, и это вассальство закончило организацию Крымского ханства. 80-е годы полны татарскими набегами, как и 90-е и начало XVI в.

Эта серия набегов, все более грозных, открывается грозным 1482 годом, когда Менгли-Гирей, по настоянию московского посла, подступил 1 сентября под Киев, сжег город, взял замок, разграбил, уведя большой полон с воеводой (с Иваном Хоткевичем) и воеводской семьей. Иван III получил дар: золотую чашу и диск из св. Софии киевской. Разгром Киева вызвал большой переполох. Казимир мобилизовал все силы великого княжества от Киевщины до Витебска и Полоцка, от Берестья до верховских княжеств, согнав и много крестьян «на работу киевскую» — на восстановление города, по позднейшим известиям, будто до 20 000 топоров. Но этот поход историки справедливо называют «внушительной демонстрацией», и только. До возрождения энергичной наступательной политики Витовта дело не дошло. Все нараставшая вражда с Москвой, с одной стороны, раздвоение сил «объединенного» правительства польско-литовского между польской и литовской политикой — с другой, наконец, само соперничество Кракова и Вильны из-за южнорусских земель делали энергичную и последовательную политику в этом направлении невозможной.

А гроза осложнялась широтой политических предприятий Ивана III. Он стремится объединить враждебные западному соседу силы. Известны его сношения с Менгли-Гиреем крымским; его дары и поминки, поддерживавшие настояния московских послов о постоянных набегах крымцев на владения Казимира; его сношения со Стефаном, господарем молдавским, сватом великого князя московского, с исконным врагом Ягеллонов — Матвеем Корвином венгерским. Отклоняя татарские набеги от Северщины, которую Москва прочила себе, Иван направляет татар на Подолию, на Киевщину, Волынь. Орда кочует «в королевских землях», хан строит крепость в устье Днепра — позднейший Очаков.