Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

• Название: Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы
• Автор: Михаил Крюков
• Жанр: Юмористическая проза

Лучшие истории 2008-2009 гг. о Вооружённых Силах, опубликованные на сайте www.bigler.ru

---

Въехав в ночной город, машина сразу отправилась к моргу, где через минут пятнадцать мелких формальностей гроб приняли на хранение. Разместили нас в стареньком двухэтажном доме у младшего брата. Там нас уже давно ждали и сразу усадили за стол. За этим очень поздним ужином мы выпили ещё под жареную картошечку и окончательно распределили роли на завтра. Мичман Рябуха оставался с утра дома, так как никакой реальной помощи на данном этапе оказать не мог. Я выделил ему часть средств, бывших у меня, и дал команду помочь женщинам в закупке продуктов на поминки. Я и Балабурда на машине младшего брата отправлялись по маршруту: комендатура – агентство по ритуальным услугам – кладбище. На этом планирование закончилось, и мы, перекурив, улеглись спать.

Проснулся я от голоса Рябухи. Он вовсю обсуждал с какими-то женщинами перечень продуктов, необходимых для поминок, причём проявляя недюжинные познания в части православных традиций поминального застолья. Наскоро перекусив, мы с Балабурдой загрузились в машину, которая оказалась чёрной «Волгой», что было очень кстати, и отправились в комендатуру.

Если говорить откровенно, то комендатурой гарнизона то место, куда нас привёз младший Петров, назвать было трудно. Каморка какая-то. И сидел в той каморке немолодого возраста майор с танковыми петличками на воротнике и одутловато-счастливым выражением лица, застывшим, вероятно, очень давно от такой необременительной и спокойной службы. Майору явно стало не по себе, когда в его кабинетик ввалились два чёрно-белых офицера, сверкая золотом погон, а один из них оказался вдобавок ко всему ещё и «полковником». Майор вскочил, застёгивая мундир, но Балабурда, молча и очень по-барски остановил его движением руки, и вальяжно поднеся руку к козырьку, громоподобно представился:

– Капитан 1 ранга Балабурда!!!

И повернувшись ко мне, уже более спокойно сказал:

– Белов, приступайте!!!

Наш план на этом и строился. Внешне каперанг был очень впечатляющей фигурой. Высокий, монументальный, с чапаевскими усами, зам был очень импозантен именно тем чисто флотским шиком, недоступным сухопутным офицерам, но в разговоре был неубедителен, по-стариковски мог сползти с нужной темы на рыбалку и огородничество и просто на ненужный и беззаботный трёп о том и о сём. Поэтому мы, справедливо полагая, что военкомом этого небольшого городка может быть максимум подполковник, договорились, что зам сначала ослепит того погонами и рыком, а потом передаст слово мне. Так и вышло. Пока майор судорожно приводил себя в порядок, я, сделав шаг вперёд из-за широкой спины зама, спокойно вытащил из папки лист бумаги, и стараясь, чтобы голос был с металлом, зачитал мною же выдуманное отношение. Затем протянул его майору.

– Товарищ майор, прошу ознакомиться!

Майор, наконец нашедший щёлочку для того, чтобы вставить хоть слово, торопливо представился.

– Майор Брусанов, комендант… этого… гарнизона. А вы…

Балабурда грозно взглянул на майора. Тот понял оплошность и, взяв протянутую ему бумагу, начал читать. По наморщившемуся лбу коменданта стало сразу понятно, что таких бумаг ему встречать ещё не доводилось.

– Товарищ полковник, а…

Балабурда раздул усы.

– Товарищ капитан первого ранга!!! Не забывайтесь, товарищ майор!!!

Комендант прокашлялся.

– Товарищ капитан 1 ранга, а вы….

Балабурда снова обжёг его взглядом, по которому я понял, что если не возьму инициативу на себя, то через минуту замполит расслабится и начнёт просить. Этого допустить было нельзя, и я перешёл в наступление.

– Товарищ майор, какие будут вопросы по содержанию отношения?

Майор как-то по-стариковски пожал плечами.

– Да уже никаких… Собственно, я бы хотел иметь свой экземпляр, и…

Я снова немного по-хамски перебил коменданта.

– Комендатуры не числятся в списке Указа Совета министров. Если очень надо, можете просто переписать. А у нас сроки поджимают. Необходима бумага на кладбище и оркестр с почётным караулом. Есть указание похороны провести завтра.

Комендант, кажется, ожидал чего-то более серьёзного, потому что явно внутренне расслабился и сел за стол, жестом пригласив садиться и нас.

– Садитесь, товарищи офицеры. Ну, с кладбищем проблем нет. Давайте свидетельство о смерти, я сейчас заполню…

Я протянул ему свою справку. Но после первой бумаги шок у майора прошёл, и он как-то уже довольно спокойно прочитал мою галиматью, после чего чуть настороженно спросил:

– Он у вас того… облучённый что ли? Или как?

Я, внутренне понимая, что говорю неправильные и гадкие вещи, всё же коротко и многозначительно ответил.

– Всё нормально. Тело в закрытом цинково-свинцовом гробу. Можно ничего не бояться. Люди не пострадают. Средства спецзащиты задействовать не будем. Это излишне. Радиационная обстановка в норме.

Майор незаметно облегчённо вздохнул, и вынув пачку талмудов из стола, начал, шевеля губами, что-то писать. Оформлял бумаги он минут десять, которые мы провели в тишине, и только Балабурда тяжело вздыхал, листая какой-то военно-патриотический журнал. Тем временем, майор переписал с моих «документов» необходимые данные, проштамповал наши командировочные, оставив открытой дату убытия. Потом снял трубку телефона.

– Алло, Григорьич, это ты? Слушай внимательно, сейчас приедут моряки, значится, оформишь всё по полной. Место в воинских рядах. Хорошее… У них обычных документов нет. Нет, я сказал, этого. Они тебе покажут документ… Нет! Это особый случай! Товарищ погиб при исполнении… Слушай сюда и не верещи! Все остальное я потом тебе лично объясню. У товарищей завтра похороны. Напряги своих с венками, и не вздумай драть деньги за рытьё… Дороже обойдётся… Ну, вот и хорошо. Товарищи сейчас подъедут.

Майор положил трубку. Отобрав несколько бумажек, протянул мне.

– Это всё на кладбище. Отдадите Виктору Григорьичу, начальнику тамошнему. Все сделают в самом лучшем виде. А вот насчёт почётного караула и всего остального…. Тут я вам помочь ничем не могу. Кроме военно-инженерного училища, в городе никаких воинских частей нет. Они на этот случай и выделяют всё. И оркестр, и караул, и все остальное. А с их начальником у нас отношения… ну, не очень. Придётся вам самим к ним ехать. Если я позвоню, ничего не выделит.

Мы переглянулись с Балабурдой и встали.

– Спасибо, товарищ майор!

Балабурда протянул руку и обменялся рукопожатиями с комендантом. Потом наступила моя очередь прощаться, и, пожав руку, я поинтересовался, кто по званию начальник училища. Оказалось, что он не генерал, а полковник, Громадин Арсений Иванович… На том мы и расстались.

На кладбище всё прошло быстро и гладко. Видимо, комендант в подтексте разговора передал что-то такое, что заставило ритуальную службу принять нас, как проверяющих из министерства. Место под захоронение было уже подобрано, очень достойное. И его уже обрабатывала целая бригада, кромсавшая подмёрзшую землю ломами и лопатами… Там же сразу мы заказали и гроб, и венки, и от семьи, и от экипажа, и даже от «Командования Северным флотом». Расплатившись, мы снова нырнули в машину и направились в военно-инженерное училище.

Тут и пригодилась блестящая чёрная «Волга» младшего Петрова. Когда наша машина подкатила к воротам училища и из нее вывалился внушающий уважение одним своим видом капитан 1 ранга, а потом ещё один военно-морской офицер, то даже сквозь стекла КПП было видно, как вся дежурная служба начала поправлять форму. Когда Балабурда возник в двери, послышалась громкая и по настоящему, а не по-флотски строевая команда «Смирно!».

Балабурда лениво поднеся руку к козырьку, милостиво отреагировал:

– Вольно… Начальник училища в расположении?

Дежурный по КПП, старшина 4–го курса, чётко отрапортовал:

– Так точно, товарищ полковник!!!

Замполит хищно улыбнулся, что было для него очень несвойственно, и с неприкрытой издёвкой ответил.

– Капитан первого ранга, юноша!!! Учите воинские звания!!! Доложите, что к нему капитан 1 ранга Балабурда и капитан-лейтенант Белов! Выполнять!!!

Судя по резвости исполнения команды, каперанги были здесь не очень частые гости. Уже через несколько минут за нами примчался прапорщик с красной повязкой на рукаве, и робко представившись, попросил следовать за ним. Миновав большой плац, мы вошли в штаб училища, и, двигаясь по коридорам в направлении кабинета начальника, ловили на себе удивлённо-заинтересованные взгляды офицеров и курсантов, снующих по коридорам. И когда, наконец, добрались и вошли в кабинет, я сразу понял, что моя миссия тут будет чисто техническая, а всё остальное сделает Балабурда. Дело в том, что, несмотря на фамилию Громадин, начальник училища был очень невысок, если не сказать просто мелок. Когда он здоровался с замполитом, я заметил, что он практически вдвое меньше того, и сильно задирает голову, чтобы рассмотреть за усами Балабурды его лицо. Тут было, конечно, опасение, что, как правило, в жизни невысокие люди, достигшие определённых высот в карьере, очень комплексуют по поводу своего роста, что выражается в их непомерном бонапартизме, но при взгляде на плотоядно улыбающегося зама, я сразу понял, что тут не этот случай. Сразу стало заметно, что полковник Громадин с первых минут стал чувствовать себя довольно неловко рядом с моим огромным каперангом, и, пригласив нас садиться, сразу нырнул на своё место за огромнейшим письменным столом, словно ища за ним защиты. И тут Балабурда включил весь свой богатый замполитовский опыт. Его словно прорвало. У меня вообще создалось впечатление, что зам только и ждал появления на горизонте кого-то, равного себе по званию. Я только молча протянул бумаги, которые полковник машинально прочитал, и так же машинально нажав на кнопку селектора, кого-то вызвал. А зам всё вещал. И про подлёдные походы, и про проклятое НАТО, и про героику будней подводников-североморцев, короче, про все тяготы и лишения воинской службы на страже заполярных рубежей. Полковник только рот не открыл, загипнотизированный переливистой речью моего многоопытного зама. Тем временем в дверь постучали, и на пороге возник капитан, который доложился о прибытии. Полковник ненадолго вернулся на землю и отдал приказание.