Михаил Крюков - Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.

• Название: Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.
• Автор: Михаил Крюков
• Жанр: Юмористическая проза

Сборник рассказов о военной службе, опубликованных на сайте www.bigler.ru за первые пять лет его работы.

---

В небольшом строении блок-поста, три на три метра, находились три человека отдыхающей смены, трое бодрствующей, начкар-прапор, Чукча-«Аляска» – разводящий. Была ночь. Летняя жара не отпускала даже ночью. Было душно.

По этой причине единственная зарешёченная форточка была открыта.

Чукча не любил жару. Он себе места не находил при такой погоде. Ему не спалось. Он сидел за столом и по обыкновению что-то рисовал.

Трое и начкар спали на топчанах, трое других бойцов резались в домино, в «креста». А «Аляска» рисовал…

И вдруг в окно влетает граната! Ф-1. Кто служил, тот знает, что это такое, да к тому же на такой площади 3 на 3 метра…

Окаменели все. Уже ничего нельзя было сделать – дверь закрыта, подхватить гранату и швырнуть её в решётку окна шансов вообще никаких…

Ничего нельзя было сделать, а чукча сделал!

Он метнулся к гранате, схватил её и, не раздумывая ни секунды, сунул себе под бронежилет. В ту же секунду прозвучал взрыв!

Ещё через пару-тройку секунд, ещё не успел рассеяться дым, а в ушах смолкнуть звон, все бойцы были снаружи. Устроили облаву.

Ещё через полчаса поймали того «азера», который гранату в окно вкатил. Как он к блок-посту через караул пробрался? Так очень просто: он наших трёх солдат точными выстрелами в голову снял из «макарки» с глушителем. Тот самый «азер», у которого кинжал отобрали, оказался местным боевиком и одним из лидеров движения за освобождение Карабаха. А в прошлом – прапорщик спецназа ГРУ.

Его не стали сдавать особистам. Расстреляли там же, где и поймали. Расстреляли молча, без пафосных слов и оглашения приговора.

Он ни о чём не жалел; единственное, что сказал перед смертью, что жаль, не успел наших побольше завалить.

А чукчу-«Аляску» вынесли из строения на сорванной взрывом двери. Он был мёртв. Взрыв не испортил его лица – осколки ушли в тело.

Чукча улыбался.

Замполит Сага об олимпийском мятеже

Олимпийские дела… Я в то замечательное лето служил бригадиром аварийно-ремонтной бригады сантехнической службы гостиницы «Россия», вспоминаю с удовольствием – 37 выговоров за 45 дней.

Тогда из Москвы выселили за 101км весь неблагонадёжный и непрезентабельный элемент, а московских студентов поголовно впрягли обслуживать Олимпиаду – инязы всякие переводчиками, строителей – строителями и так далее, вплоть до студенческого отряда горничных, среди которых попадались и вьюноши весьма богатырского размера, как, к примеру, наш герой – Теша.

Ещё до начала Олимпиады Теша, будучи горничным… нет, как же это по-русски? А, вот! Коридорным он был! Так вот, готовил он с сотоварищами некое опустевшее общежитие под заселение зрителями – со всей страны по профсоюзным и комсомольским путёвкам стекались счастливцы, а нормальные гостиницы, которых и так было небогато, уже заполнились под завязку журналистами. комментаторами, шпиёнами, спортивными функционерами и т.п. Многое тогда делалось впервые – опыта прошедшего ещё в 1957 году Фестиваля молодёжи и студентов явно не хватало. Сильно опасались всяких провокаций (Афган тока-тока начался, бойкот и прочее), даже нам, сантехникам, сообщили, в какой номер в «России» стучаться в случае чего. Ну и коридорных-горнишных из студентов тоже натаскивали – враг не дремлет, будьте бдительны!

Итак, в одно прекрасное утро Теша был оторван от своих коридорных занятий (общага, прошу заметить, стоит ещё пустая и запертая, в Москву пока никого не привезли, все начнётся через 5-6 дней) странным гулом во дворе. Он пошёл к окну, глянул в него и остолбенел: во дворе буянила толпа человек в 300, обутых в ватники с чужого плеча, драные треухи, тельники и прочее тому подобное. Сегодня мы бы назвали это зрелище «бунтом бомжей».

Обомлевший Теша замер и в прострации наблюдал, как толпа придвигалась к общаге с явно недобрыми намерениями.

Но тут из-за угла вышли два патрульных милиционера, оглядели происходящее и один из них что-то буркнул в рацию. Минут через пять, когда толпа уже явно собралась бить окна, к каждому из которых прилип тешин клон из числа студиозусов, подкатил ЛиАЗик и из него посыпалось невиданное до тех пор в Москве воинство – бравые молодцы в пластиковых касках, со щитами и дубинами, каких любил показывать в выпусках «Международной панорамы» каждый уважающий себя обозреватель, рассказывая о массовых протестах в мире капитала и о жестокостях полиции.

Молодцы, числом человек в 30, шустро построились клином и ринулись в толпу. Сверху, с Тешиной точки зрения все это до ужаса напоминало кадры из «Александра Невского», когда рыцарская «свинья» врубалась в русский строй. Грохнули щиты, замелькали дубинки, ещё минут через 10 вся толпа была уложена носом в асфальт, и тут из автобуса вылез милицейский полковник с мегафоном:

– Так, товарищи, на исходную! Толпа – крепче сцепление, не давайте себя разорвать на части! Атакующие – резче, резче, врубаться на скорости!

Стороны разошлись и повторили Ледовое побоище… Теша перевёл дух, но ненадолго. Часа через два в общаге появился надзиравший за их районом представитель из органов и поинтересовался:

– Тренировку видели?

– Да! Мы даже поначалу подумали, что это по-настоящему…

– Тогда почему не позвонили куда надо ?!

Кадет Биглер Чудо в герметике

Чудо, чудо!

Яви нам чудо!

«Праздник святого Йоргена»

Хмурым, наполненным пессимизмом утром понедельника 198* года, ровно в 8.45 утра, мне было явлено чудо.

Грохнула дверь, и в чертёжный зал нашего КБ ворвался Главный конструктор. Главный обладал чудовищной административной энергией. С утра до вечера он, подобно громадной петарде, метался по территории завода, рассыпая вокруг себя матерные искры и мобилизуя личный состав на преодоление и свершение. В конце квартала шеф приобретал свойства волны-частицы, и его практически одновременно можно было увидеть в выпускающем цеху, у заказчиков и технологов. Единственной формой существования этой административной материи было движение: все служебные вопросы решались на бегу, дверь своего кабинета он никогда не закрывал и, общаясь с подчинёнными, имел привычку нетерпеливо постукивать по столу увесистым кулаком с татуировкой в виде якоря. В молодости наш Главный служил во флоте, откуда вынес чрезвычайно образный язык и умение без видимых последствий употреблять несовместимые с жизнью количества спиртного.

– Вот, – не здороваясь, сообщил Главный, – принимай нового конструктора. Между прочим – отличник! Прошу, как говорится, любить, жаловать, и вообще… А я в – цех!

– Анатолий Гри… – вякнул я, но шеф уже трансгрессировал.

«Новый конструктор» молча разглядывал меня, хлопая серыми глазищами. У «нового конструктора» была отличная фигура, густые пепельные волосы и кукольное личико. Вообще, было в ней что-то от изящной, дорогой, но хрупкой ёлочной игрушки, которую осторожно берёшь в руки, боясь нажать чуть посильнее и сломать. О том, чтобы «любить и вообще» не могло быть и речи, я почему-то было уверен, что при, так сказать, чувственном контакте, она с тихим, печальным звоном разобьётся. Бывают такие девушки. Звали её Викой, но всем было ясно, что на самом деле к нам пришло «Чудо».

До появления нового сотрудника боевой состав нашего КБ выглядел следующим образом:

Имелся ведущий конструктор по изделию, которого я за два года работы так и не запомнил в лицо, потому что он постоянно пребывал в загранкомандировках в каких-то черно-жёлтых странах. Население этих стран, едва спрыгнув с дикорастущих пальм и вкратце освоив ходьбу на двух конечностях, на следующем этапе развития ощутило потребность в тяжёлых РЛС управления войсками, которыми, собственно, наша контора и снабжала половину земного шара.

Имелся также бывший ведущий конструктор по изделию Марк Яковлевич, разжалованный за нехарактерную для еврея тягу к употреблению. Марк Яковлевич дорабатывал последний год перед пенсией, поэтому толку от него не было никакого. Целыми днями он просиживал в своём углу, отгороженный от жизни, света и воздуха шкафами и кульманами. Там он чем-то шуршал и скрёб, как огромная, пожилая и осторожная крыса, временами распространяя по залу ядовитые спиртовые эманации.

Дамы морщились и с лязгом открывали окна в алюминиевых, кривых от рождения и опасно вибрирующих рамах.

Основную ударную силу нашего КБ составляли как раз дамы. Напротив меня за соседними столами прилежно трудились «двое из ларца» – маленькие, седенькие, в одинаковых белых халатиках, Екатерина Васильевна и Валентина Васильевна – специалисты по проводам и кабелям. На завод они пришли, похоже, одновременно с Советской властью, поэтому все отраслевые справочники знали наизусть и нередко демонстрировали цирковые номера, расписывая по памяти контакты какого-нибудь сумасшедшего разъёма. Кроме коммутационных изделий они интересовались способами скоростного выращивания овощей на дачных шести сотках и кулинарными рецептами, которые вырезались из журнала «Крестьянка» и вклеивались в особую тетрадь.