Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.

• Название: Футуриф. Токсичная честность.
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Введите сюда краткую аннотацию

---

— Да, — оливковокожий кениец снова улыбнулся, — Бен-Бен классно звучит. Сначала его подружки называли, по приколу, а теперь распространилось. Как слово «акваноиды».

— Понятно, Лумис. Хотя, мне казалось, что доктор Бенчли — физик, а не психолог.

— Просто, он человек науки. Я так думаю, Гарри, что Бен-Бену все интересно. Физика, психология, биология, химия всякая, короче вот: ему интересно, как природа устроена. Обычный человек увидит, например, волну. И что? А ничего. Вот человек науки, это другое дело. Ему интересно, откуда волна берется, почему волна получается такая, а не другая какая-нибудь, и как у нее потом верхушка опрокидывается. Шкипер Кэтти, твоя подружка, которая пишет про UFO, тоже человек науки. Она такая любопытная! Такие вопросы задает, что Иао Софале, которая гуляет с Эламом Митчеллом, уже сама почти запуталась, что и как. А Элам шутит про жабу и стоножку. Ты знаешь эту сказку?

Гарри Лессер подмигнул и пошевелил всеми пальцами, давая понять, что знает. У этой сказки длинная история, и много вариантов изложения. Например такой: Ученая Жаба увидела стоножку и, конечно же заинтересовалась: как стоножка решает, какой ногой двинуть в первую очередь, какой — во вторую, а какой — в последнюю? И ученая Жаба попросила: «Пожалуйста, расскажи мне, как ты управляешь таким множеством ног?». Стоножка, которая всю жизнь замечательно бегала на своих ста ногах, была уверена: объяснить это проще простого. Но, едва она задумалась, как именно делает это, сразу возникла проблема. Она НЕ ЗНАЛА какой ногой шагнуть сейчас, а какой — после…

— Ты слышал эту сказку! — обрадовался Лумис.

— Да, — сказал Лессер, — я слышал, и признаюсь: это я попросил Кэтти поговорить с Иао относительно борьбы с когнитивным диссонансом в разных практически возникающих случаях. Политика, секс, бизнес, религия, соперничество, конфликты…

— …И, — весело подхватил кениец, — девушки, конечно, выбрали секс! Про секс гораздо интереснее, чем про политику! Да! Только, знаешь, ведь Иао очень хитрая, она была в партизанской армии офицером снабжения. Ты задашь вопрос, а потом не заметишь, как начнешь отвечать на ее вопрос, который она не задала, а только намекнула. Она такая хитрая и хорошая девушка. Я знаю, шкипер Кэтти тоже хитрая, но ведь Иао училась на партизанской войне, это очень сильный учитель для тех, кто остался жив. Да!

— По сюжету, — предположил бизнесмен-янки, — сейчас ты скажешь, что выведала своими партизанскими методами Иао у Кэтти.

— Верно, Гарри, я скажу. Когда боги смеются. Вот ключ. Но, сложный. Иао прочла — не поняла. Элам прочел — сказал: «буду думать». Я прочел — совсем не понял. Объясни.

Тут Лумис Нбунгу еще раз продемонстрировал свою замечательно-открытую улыбку. Отказать ему в объяснении было бы некрасиво и неправильно. А пытаться объяснить многослойную и крайне неоднозначную новеллу Джека Лондона «Когда боги смеются», созданную в 1911 году, казалось, невозможным. Подумав всего секунду, Лессер принял необычный вызов своему интеллекту и риторике… Он похлопал ладонью по корпусу старой торпеды, а затем вызвал в памяти центральный фрагмент новеллы:

«Марвин Фиск и Этель Бейрд не стали богами… Но отдадим должное этим любовникам: они вели большую игру. Так до них никто не играл, и вряд ли будет играть. Никто до них не знал такого упоения любовью. Поцелуй не убил их любви. Своим отказом удовлетворить ее они сообщали ей все новую жизнь. И любовь их безумствовала, раздираемая на части желанием. Поистине это было любовное исступление, и оно не только не утихало, но разгоралось с каждой неделей, с каждым месяцем. Они жаждали друг друга и томились той сладостной болью, той упоительной мукой, которой никто не знал и никто не узнает. Но вот задремавшие боги встрепенулись. Они подняли голову и посмотрели на мужчину и женщину, которые насмеялись над ними. А те посмотрели однажды утром друг другу в глаза и… Прочли там не любовь, а безразличие. Желание умерло. Вы понимаете? Умерло желание. А они ни разу не обменялись поцелуем…».

…Лессер еще один раз хлопнул ладонью по корпусу торпеды и произнес:

— Идея Джека Лондона прямая и простая, как гвоздь. Боги устроили так, что человека притягивает лишь мечта. Если мечта сбывается, то она перестает быть мечтой, быстро превращается в обыденность, и рассыпается в пыль. Так бывает, в частности, в любви. Неутоленное сексуальное влечение к кому-то — это мечта. Сохранить ее можно, только избегая реализации. Проблема в том, что неутоленная любовь перегорает, и боги опять смеются над неудачной человеческой попыткой продлить жизнь мечте.

— У-у… — протянул кениец, — …Этот Джек верил в каких-то очень недобрых богов.

— Жизнь у него была трудная, — сказал Лессер, — в добрых богов верить не получалось.

— У-у… Будто у других жизнь простая. Хм! А почему поцелуй?

— Что — поцелуй? — не понял бизнесмен-янки.

— Почему поцелуй, а не секс? — уточнил Лумис, — Поцелуй ведь не так уж важен.

— Ах, вот ты о чем. Видишь ли, Джек Лондон получил пуританское воспитание. Тогда в Соединенных Штатах другого воспитания просто не было, по крайней мере, у белых. И называть коитус — коитусом считалось аморальным. Поэтому в тексте — поцелуй.

— Хм! А коитус — это что?

— Это вот.

Тут Лессер, не тратя слов, выполнил пальцами интернациональный жест, выражающий упрощенную динамическую геометрию акта телесной любви.

— А-а! — Лумис Нбунгу улыбнулся и покивал головой, — Я примерно так и понял. Но, ты объясни: при чем тут ты и Кэтти. У вас же все хорошо с этим, как его, коитусом, да?

— Видишь ли, Лумис, мы с Кэтти неисправимые романтики, и мы по-своему решаем ту задачу, которую нарисовал Джек Лондон. Мы движемся по независимым орбитам, мы пересекаемся урывками, мы хватаем друг друга в объятия. Затем, орбиты уносят нас на сотни миль друг от друга. И мы любим издалека, мечтая снова пересечься.

— Уф… — выдохнул кениец и выразительно постучал себя пальцем по лбу.

— Ты считаешь нас сумасшедшими? — невозмутимо спросил Лессер, — Что ж, может, мы действительно сумасшедшие. А может, это вселенная сумасшедшая, просто люди так привыкли жить в ней, что уже не замечают.

— Вселенная не может быть сумасшедшей, — возразил Лумис, — у вселенной нет ума. Это никак невозможно — сойти с того, чего у тебя нет. Логика, вот! И я не понимаю, как вы будете заниматься детьми? У маленьких детей своей орбиты быть не может.

— Мы не задумываемся о детях, — ответил Лессер.

— Что, вообще? — удивленно переспросил Лумис Нбунгу.

— Не задумываемся в практическом плане, — уточнил янки, — а в теоретическом, знаешь, порождать еще одного жителя этой дискомфортной вселенной… Какой смысл?

Тут оливковокожий кениец от изумления поморгал глазами, и недоверчиво спросил:

— А шкипер Кэтти тоже так думает?

— Лумис, я не могу быть уверен в том, что думает Кэтти, но мне кажется, что да.

— Если так, Гарри, то очень печально. Знаешь, мне бы хотелось, чтобы мои дети жили в компании с вашими детьми, а не с какими-то ундерхуманами.

— М-м… Лумис, где ты подхватил словечко «ундерхуман»?

— У Бен-Бена, конечно! И не говори, будто это гитлеровское слово! На самом деле его придумал американец доктор Стоддард из Гарварда, когда про Гитлера никто не знал!

— Я и не говорю, — ответил Лессер, — а что касается твоих пожеланий… Мне жаль, но по-моему, человечество, как эксперимент эволюции, себя исчерпало. На наш век хватит и, возможно, еще на пару поколений, а потом люди пойдут к черту вслед за птицей додо.

— А, по-моему, Гарри, ты зря поверил лженауке из рекламы гипер-лайнера.

Бизнесмен-янки покачал головой.

— Нет, чепухе про 5000 дней до апокалипсиса я не поверил. Но, существуют настоящие научные прогнозы. Там срок на порядок больше, и аргументы там серьезные. В любом случае, человечество деградирует. Посмотри TV, и сам убедишься.

— Мне, — ответил кениец, — больше нравится смотреть на тех, кто вокруг. А те, которые в телевизоре — плевать мне на них. Пусть идут на хрен, догонять птицу додо.

— Что ж, Лумис, у каждого свое мнение.

— Гарри, я понимаю, что у каждого свое мнение. Но я не понимаю, какое мнение у тебя. Сейчас я задам прямой вопрос. Если не хочешь отвечать — дело твое. Я не обижусь.

— Такое предисловие меня уже пугает, — с легкой иронией проворчал Лессер.

— Это шутка, конечно, — мимоходом заметил Лумис Нбунгу, и спросил, — как ты попал на гипер-лайнер?

— Просто, — отозвался янки, — мой дед предложил мне определенные деньги, чтобы я там присутствовал в качестве шпиона, и держал руку на пульсе. У меня, видишь ли, весьма сложные взаимоотношения с дедом. Я не включен в ближний круг родственников.

Кениец удовлетворенно цокнул языком.

— Да! Элам мне говорил: «наверное, Гарри там шпионил для Джулиана Бронфогта». И, знаешь, что еще говорил Элам?