Андрей Стригин - Подземная одиссея

• Название: Подземная одиссея
• Автор: Андрей Стригин
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Ночью запрещены всякие беспорядки, наказание, вплоть до смерти. Днём можно многое, внимания на это сильно не обратят, у нас закон, ночь должна быть спокойной, - Грайя констатирует сей факт с полным равнодушием, даже зевает, показав белоснежные зубки.

Полицейские цепляют крючьями неподвижные тела и, не торопясь, волокут к овальному зданию в центре города.

- Дикость, этот явно не европейское общество, вам бы хорошую правозащитную организацию, - Семён сильно переживает и поэтому полез "со своим уставом в чужой монастырь".

Грайя удивлённо косится на нас: - Что такое "правозащитная организация?"

Ехидно улыбаясь, и, косясь на друга, разъясняю: - У Семёна всё в розовом цвете, иногда желаемое он готов принять за истину. А эта и подобные ей организации, занимается тем, что критикует законы государства для того, что бы пробить интересы определённых групп людей, обычно финансируется враждебными государствами. Главная цель правозащитных организаций - подрыв устоев государственность и дальнейшее свержение власти при помощи оппозиции, а для неё, чем хуже их собственной стране, тем лучше, так как за предательство хорошо платят. В войне против собственной страны, идейных борцов крайне мало, всё делается за деньги. Жадность, вот что движет правозащитниками, которые тесно связаны с оппозицией.

- Кошмар! - восклицает Грайя, закатывая глаза в непритворном ужасе. - Это же, государственные преступники!

- Что ты, наоборот, весьма уважаемые люди, даже государство, которое они критикуют, их всячески оберегает. Кстати, это и есть демократия, каждый может обсуждать действия власти, не соглашаться с законами. Используя средства информации, пудрят мозги так умело, что массы отстаивают интересы кучки людей, как свои кровные, вот и Семён попался на их удочку.

- Вот всё ты перевираешь, - возмущается мой друг, - правозащитники, это те, кто защищает права несправедливо осуждённых людей, оскорблённых, обиженных. Вот, что делают у вас в обществе, если кого-то несправедливо осудят? - в упор спрашивает он Грайю.

- И такое бывает, - хлопает ресницами женщина, - если выясняется, что произошла судебная ошибка, всех судей, наказывают, вплоть до подвешивания на крючьях.

- Тогда б у вас судей не осталось, - фыркает Семён.

- Да, нет, с этим всё в порядке, судят честно. А у вас, иначе?

- Судебный произвол не допускаю, - сурово сдвигаю брови, - да и князь Аскольд никому не даст послаблений. Демократии у нас нет, но продажных судей, на крючья не подвешиваем, это как-то дико, Аскольд их ... акулам скармливает.

- Правильное решение, у вас нормальное общество, - соглашается жрица. - А откуда тогда демократия?

- Это из прошлой ... жизни.

- Никогда её не допускайте, демагогов разведётся, ложь нормой жизни станет, народ голодать будет, враги наползут, государство развалится - горячо ответствует Грайя.

- Глупая ты, - вздыхает честный парень, - нет приделу совершенствования, а особенно душ людей. Демократия, это скачёк после язычества, на необозримую высоту. Просто мы только начали развиваться. Демократия ещё придёт!

- Не придёт, деревьев в лесу много, - с неприкрытым цинизмом изрекаю я.

- Причём тут деревья?

- Аскольд колья наделает и всех демократов на них посадит, - шучу я.

- Самодержец, - в сердцах выдыхает Семён.

- Приходится им быть, - с грустью соглашаюсь я.

Семён чернеет лицом, отворачивается, единомышленников среди нас нет.

Тем временем в Годзбу восстановилось спокойствие, аэростат неторопливо плывёт под сводами "линзы", молочно белый луч методично прочёсывает все закоулки города, задерживается у ног редких прохожих и неторопливо скользит дальше. Такая монотонность действует лучше хорошего снотворного. Неожиданно сон сбивает меня с ног, и я кубарем несусь в другой мир. Кто его знает, существует он или это бред, уставших за затянувшееся бодрствование нейронов, которые решили использовать момент отдыха для своих бурных фантазий. В любом случае, сон это сказка, когда приятная, иной раз сумбурная, бывает страшная, но всегда волшебная.

Сейчас я понимаю, что сплю, это редко, но бывает. Вот только менять сюжет почему-то не могу, а хочу всей душой, уставшие нейроны захотели порадовать меня кошмаром.

"Я нахожусь у зловонной помойки, в ней с восторгом капается бомж. Он почти с головой зарылся в перекинутый набок ящик, выкидывает из него грязное тряпьё и скрипучим голосом бормочет песенку. Пытаюсь вслушиваться в его речь, словно хочу понять нечто важное. Делаю шаг, смрад от помойки омрачает сознание, а ещё страшусь, что бомж меня заметит. Странно, но я его панически боюсь, хотя на вид он хилый и нездоровый. Внезапно я понимаю, это женщина, опустившаяся и страшная. От неожиданности спотыкаюсь, бомжиха мгновенно замолкает, В спутанных волосах шевельнулось толстое ухо, женщина медленно поворачивается, и замечаю в центре лба пустую глазницу. Меня словно облили кипящим маслом, я узнал её, это существо - одноглазая ведьма из Разлома, где обитают химеры. Встретится с её взглядом, полностью лишиться рассудка, а глаз у неё один и она его часто держит в руках. Вот и сейчас в её ладонях затрепыхалось живое око, ведьма поднимает руку, и я мертвею от ужаса, зрачок впивается в меня, словно жало шершня. Я чувствую, как из меня пытаются высасывать информацию о пройденном пути, и где сейчас нахожусь. Но всё таки это сон и у химер ничего не получается, я сопротивляюсь как открытый зонтик, который пытаются достать из задницы. Ведьма в бешенстве клокочет горлом, и меня начинают окружать её товарки. Мой шрам на плече воспламеняется, дикая боль отрезвляет, и неожиданно я понимаю, что могу проснуться".

Утро врывается, как бульдозер, на клумбу с цветами, я вылупил глаза, силюсь поймать обрывки сна, но они ускользают как паутинка, а на нашу площадку врывается стайка разноцветных ящерок с изумрудными глазами и как заверещали словно сороки. Они прогоняют остатки сна ... и бог с ним ... смутно догадываюсь, он плохой ... как болит мой шрам!

Света с Игорем, увидев такую прелесть, даже в ладошки хлопают, на опухшем от сна лице Грайи, проступает удивление: - Они избегают людей, за целую жизнь можно ни разу их не увидеть. В основном их считают, сказочными персонажами, они приходят, когда нужна помощь, но не всем, а достойным.

Ящерки подскочили совсем близко, а одна из них, видимо самая храбрая, в переливающихся бронзой чешуйках, тяпает меня за нос.

- Какая смелая, - я отмахиваюсь от неё рукой.

- Хорошая примета, - серьёзно говорит Грайя.

- Как маленькие дракончики! - восхищается Семён и его с восторгом поддерживают наши ребята.

Ящерки носятся по скальному выступу, тараторят, лезут в наши вещи, у Грайи похитили кусок вяленого мяса, выволокли шишку и пинают, под хохот детей по площадке. Затем, как по команде, взмывают вверх и, как искры, растворяются в серой мгле.

Встаём, отряхиваемся, внизу лежит просыпающийся город. Доносятся лающие голоса, шум телег, крики приручённых рептилий. Жрица всматривается вдаль: - Те храмы в нашем подчинении, в них будем в безопасности. Но, пройти придётся, через охранные зоны, полиция у торговцев жёсткая.

Не таясь, спускаемся по едва обозначенной тропе. Мы в пригороде. Уютные домики, чистые улочки, небольшие участки, засаженные причудливыми растениями, вызывают ассоциации загородного поселения, что-то вроде дач. Народ потихоньку выбирается из покрытых необычными крышами домиков, неторопливо занимается утренними приготовлениями к текущим делам. На нас почти не обращают внимания, но наши глаза и загорелая кожа их несколько смущает, редко к ним приходят такие гости. Спиной чувствуем пристальные взгляды. Грайя для нас как буфер, всех настырных обжигает раскалённым взглядом. Её осанка говорит о высокородном происхождении и об имеющейся у неё власти.

Без эксцессов проходим пригородную зону, оказываемся в городе. Жизнь уже бурлит. Народ спешит по делам, множество повозок громыхают по мостовой, слышны выкрики торговцев сгружающих товар, визг малышей, путающейся под ногами взрослых, недовольное сопение и рёв запряженных в повозки рептилий. К удивлению, сейчас мы не привлекаем вообще ничьего внимания. Но может, мне только так кажется? Именно так! Ощущаю заинтересованный взгляд, пытаюсь определить, откуда он идёт. У улочек, образовавших в своём перекрещивании небольшую площадь, замечаю морды длинноногих ящериц, на них гарцуют знакомые нам полицейские. К сёдлам пришпилены страшные крючья, даже кровь несчастных не потрудились смыть, в руках вздрагивают трезубцы.

- Свернём в переулок? - предлагаю Грайе.

- Не суетись, нас уже зацепили, идём, как идётся, в нашем положении, это лучший выход.

Направляемся прямиком к патрульным, те ждут, в осанках уверенность, сквозь стёкла забрала, видны, брезгливо сжатые губы. На плечах у каждого, тяжёлая накидка, из шкур рептилий, под ней поблёскивают плотно подогнанные чешуйки кольчуг, на ногах, высокие ботинки, на концах которых, сияют огнём, острые шипы, головы, защищают шлемы, похожие на тот, что был Грайя. У всех забрала опущены, лишь старший откинул его, и сверлит нас взглядом.