Мария Куприянова - Раскалённая луна

• Название: Раскалённая луна
• Автор: Мария Куприянова
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

— А что в часовне?

— Медпункт. Запомни это место — обучающиеся в Обители частые его гости.

Мы двинулись дальше. Луна уже скрылась из виду, и фонари таинственно освещали дорожку. Сколько сейчас времени? Часа три, а, может, четыре? Возле фонарных ламп роилась туча насекомых: жучки, мотыльки, комары. Пару раз темно-синее небо расчертили быстрые тени летучих мышей. Наверное, где-то поблизости у них логово. Круглые дорожные булыжники поблескивали от влаги — после дневной жары на лес, окружающий Обитель, падали особенно сильные туманы.

Пройдя еще несколько десятков метров, мы вышли к длинному зданию в два этажа. Его построили несколько веков назад, но отреставрировали совсем недавно: я не заметил ни трещин, ни сколов, да и штукатурка, судя по всему, свежая. Свет горел у входа и еще в нескольких окнах — кому-то сегодня тоже не спалось.

— Вот и твой новый дом, — тихо произнес Альт, будто боялся ненароком разбудить его обитателей. — Надеюсь, он станет тебе по-настоящему родным.

— А ты где живешь? — пользуясь случаем поинтересовался я.

— Посвященные охотники занимают второй этаж, адепты — первый.

— И здесь дедовщина, да?

— Отчего же, — возразил Альт, — все по чести. Хотя провинившиеся адепты иногда чистят душевые кабины на нашем этаже. Добровольно трудятся, так сказать, на благо общества.

— А вот скажи мне, сколько лет самому младшему адепту? Когда вы начинаете обучать охотников?

Меня, конечно, официально еще не зачислили "в штат" Обители. Но не хотелось бы в случае чего, угодить в окружение мелковозрастной школоты.

Альт усмехнулся, разгадав мой намек:

— Не волнуйся, среди малолеток не окажешься. Истинные охотники раскрывают свои способности только в зрелом возрасте. А обычных бойцов мы набираем где-то с двадцати — двадцати-пяти лет. Подготовленных заранее, естественно. Лучших из лучших. Здесь они оттачивают свое мастерство, приобретая навыки, необходимые для сражения с вампирами.

— А как ты попал сюда? — мы остановились возле входных дверей, и в фонарном свете я увидел, как скривилось лицо Альта. Боль и злость отпечатались в каждой морщинке, в изгибе губ, в прищуре серых глаз.

— Тебе незачем это знать, — отрезал он и позвонил в дверь.

По другую сторону зачирикал звонок, но пускать нас внутрь никто не торопился. Мы топтались на пороге уже больше минуты, а мой провожатый продолжал сохранять невозмутимый вид.

— По-моему, нас никто не слышал, — заметил я, прерывая затянувшуюся паузу.

— Он не любит, когда в дверь трезвонят, — таинственно пояснил Альт.

Мне оставалось только пожать плечами, проклиная местные порядки. Сначала слепец в роли главы Обители, теперь глухой сторож, крепко спящий на своем посту…

— И когда его Эйнштейном называют, тоже не любит, — добавил Альт и выпрямился, услышав как по другую сторону, наконец, зашуршали шаги. Полоска тени пробежала под дверью, замок щелкнул, и дверь отворилась.

На пороге появился сутулый, невысокий старичок в темно-зеленом пиджаке и в черных брюках. Распушенные на голове седые волосы, крючковатый длинный нос, цепкий взгляд черных, проницательных глаз и правда делали его похожим на Эйнштейна.

— Привет, Фил, — поздоровался Альт.

— Привет. — Голос сторожа хрипел и скрипел, как несмазанные дверные петли. — Опять ночное?

— Да, как обычно, — Альт тепло улыбнулся, будто увидел родного отца, а не обычного охранника.

— Понятно.

Тонкие губы Фила едва шевелились, выдавливая слова. Бледную кожу на лице избороздили глубокие морщины. А ведь этот странный сторож очень и очень стар. Невозможно даже предположить, насколько.

Тут он перевел взгляд на меня и произнес обыденным тоном, словно видел меня здесь каждый день:

— Привет, Лис.

Приехали! Да этот старец не только глухой, так еще и не в своем уме! Спутал меня с каким-то Лисом…

— Фил, — Альт мягко положил руку на плечо старика, — ты же видишь, это не Лис, Лис погиб много лет назад.

— А… — рассеянно пробормотал Фил, пропуская нас внутрь и не сводя с меня задумчивого взгляда.

— Это новенький, он пока здесь поживет.

— Бумаги?

— Будут, — уверил Альт.

Сторож кивнул, и его пышная шевелюра седым облаком качнулась в такт голове. Охотник увлек меня за локоть вглубь прихожей, прежде чем я смог что-либо сказать.

Повернув влево, мы оказались в небольшой комнате, где располагался пропускной пункт, отделенный от основного помещения дверью со стеклянной вставкой. За ней находился длинный коридор с дверьми, ведущими в комнаты охотников.

Сторожевой пост был обставлен довольно просто. С одной стороны от входа стоял деревянный стол с ночником. Тусклый свет лампы едва касался толстой тетради, сильно напоминающей журнал посещений в какой-нибудь больнице. Рядом лежали аккуратно сложенная газета со сканвордом и прозрачный пенал с ручками. К столу был придвинут стул с высокой спинкой. У противоположной стены располагался небольшой диван, на котором лежали подушка и смятое одеяло — понятное дело, до нашего прихода Фил спал.

— А кто такой Лис? — поинтересовался я, разглядывая место вахтера.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — буркнул Альт.

— Значит, ваш сторож должен знать очень много, — уронил я.

— Вот что я тебе скажу, — раздраженно поморщился Альт. — Ты здесь впервые, так что простительно не знать некоторых вещей. Фил — заслуженный охотник и пользуется всеобщим почетом и уважением. Не смей даже подумать плохо о нем, понял? Шкуру спущу и не посмотрю, что ты тут важная персона, — он вдруг осекся и отвернулся, но я и так понял — в запальчивости Альт ляпнул то, что мне слышать не полагалось.

— Ладно. Молчу.

Охотник дернул за ручку застекленной двери, и мы прошли в основное помещение. В нос сразу ударил дух старого дома, который не смог уничтожить даже самый хороший ремонт. Спрятанные под свежую штукатурку кирпичи продолжали источать запах старины и затхлости, среди которого совершенно четко выделялся один, настолько знакомый, что я бы никогда его не спутал ни с каким другим. Металлический аромат крови сочился из стен, из деревянного пола и перекрытий. Он защекотал мне ноздри, проник внутрь, закружил голову, заставив неприятно сжаться желудок. Я остановился, чувствуя, как запах стал тяжелее, гуще, насыщеннее. Не может быть, чтобы это только чудилось…

Я сделал шаг, и под ботинком что-то хлюпнуло, будто на ковер пролили воду. Следующий шаг отозвался глухим чавканьем, под ногами запузырилась бурая жидкость. Сердце тревожно замерло, в предчувствии чего-то дурного, чего-то необъяснимого. Я хотел окликнуть Альта, но он шел впереди, ничего не замечая вокруг.

Так. Успокоится. Закрыть глаза. Это все — сон. Нет этого тошнотворного запаха, забивающегося в глотку, нет этого довольного хлюпанья, сопровождающего каждый шаг. Ничего нет…

Я открыл глаза и с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть. Весь коридор был завален трупами. Изуродованные, искореженные тела лежали повсюду: поперек дороги, на порогах комнат, прислоненные к стенам. Прямо передо мной, перегородив путь, лежало тело юноши, совсем мальчика. Его вывернутая под неестественным углом рука сжимала арбалет, с которого так и не сорвалась стрела. Темные всклокоченные волосы закрывали лицо погибшего, а из разодранной шеи прямо мне под ноги хлестала кровь.

— Альт… — хотел сказать я, но не издал ни звука. Мой провожатый продолжал идти, врезаясь в трупы, проходя сквозь них, не обращая на происходящее ни малейшего внимания.

Сбоку, привалившись к стене, сидела девчонка. Голова упала на грудь, длинные светлые волосы слиплись и покрылись жесткой коричневой коркой. Багровые пятна расползлись по футболке, превратив нарисованную на груди смешную кошечку в грязного, ухмыляющегося уродца. Новый приступ тошноты скрутил желудок. Я не знаю, каким должно быть оружие, чтобы нанести такие глубокие раны… Чтобы вывернуть внутренности, чтобы раздробить кости.

Всех, кто находился здесь, постигла страшная участь. Между этими стенами метался смертельный торнадо. Вихрь, убивающий так быстро, что никто не смог оказать должное сопротивление. Я видел последствия не битвы. Я видел последствия кровавой бойни. Охотников порезали как скот. Безжалостно, четко, молниеносно. Кто на такое способен?

Тихий стон громом прорезал нависшую тишину. Издалека, минуя Альта, ко мне ковылял человек. Из последних сил, держась за стену, оставляя на ней кровавую дорожку из отпечатков ладоней и пальцев. Он упрямо цеплялся за жизнь, как угодивший в полынью утопающий: каждое движение ломает тонкий лед, каждая секунда борьбы со смертью только приближает гибель. Хриплый стон перетекал в слова, которые отрывисто срывались с губ:

— Ничего… — тяжелый вздох сипло вырывался из груди, — ничего… ничего…