Сергей Кулик - Черный феникс. Африканское сафари

• Название: Черный феникс. Африканское сафари
• Автор: Сергей Кулик
• Издательство: Армада-пресс
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5-309-00216-2

Писатель-африканист, посвятивший изучению Черного континента многие годы жизни, рассказывает о самобытных традициях народов Южной и Восточной Африки.

Читатель побывает в древнем Асуме, увидит архитектуру старинных городов, познакомится с обычаями и укладом жизни пигмеев, нилотов и бушменов, узнает о многих тайных ритуалах, какие редко кому из европейцев удавалось увидеть. Быт далеких предков соседствует с современной жизнью.

---

— Когда вчера, мвалиму, вы рассказывали, как поддерживается на острове чистота, мне показалось, что община здесь может добиться многого. Почему бы ей не взять опеку над руинами?

— Многого община может добиться только в том случае, когда людям можно доказать, что их коллективный труд или общее решение принесут им пользу. Прок от переселения на материк скота, прекращения вырубки мангров или уничтожения мусора очевиден. А какой прок земледельцу от сохранения руин? Ему польза видится в том, чтобы истереть их в порошок. Заставить крестьянина не крушить руины можно лишь в том случае, если вместо известняка мы бесплатно предоставим ему удобрения, а вместо занимаемых развалинами площадей — новые плодородные поля. Сколько людей — ученых, полицейских и журналистов — приходили ко мне за это время с просьбой: «Мвалиму, останови крестьян». А я всякий раз отвечал: «Мвалиму не может идти против собственной совести и заставлять людей голодать ради сохранения развалин». Причем я даже не упоминаю о том, что многие из этих развалин — памятники вторжений захватчиков — португальских, оманских, арабских.

— Но ведь эти развалины могли бы привлечь сюда туристов и обеспечить работой сотни островитян? — предположил я.

— Вот тогда-то, если, конечно, хоть что-нибудь останется, общинники сами проголосуют за сохранение и восстановление руин. Но пока что над нами летают спутники, а мы едем из Пате в Фазу на осле. До Сийю, стоящего на берегу океана, нельзя добраться по воде на приличной лодке. Напротив входа в гавань поднимаются постройки кораллов, с берега к ним придвигаются мангры. Скоро все, кто захочет попасть в Сийю, будут испытывать те же приключения, что выпали вчера на вашу долю. Я еще был мальчишкой, когда в начале 20-х годов власти обещали избавить нас от этих кораллов. А воз и ныне там…

Старик сплюнул и замолчал. Наши ослики, как бы почувствовав, что мы уже больше не отвлекаемся на разговоры и поэтому можем обратить внимание на их ленивый шаг, затрусили резвее.

Две мангусты, выбежав на тропку, замерли посередине, встали на задние лапы и удивленно посмотрели на нас, а затем молниеносно скрылись в зарослях.

— Мангусты — это к счастью, — заметил бвана Абу. — Они поедают змей, а вместе с ними — и зло.

— Слишком мало осталось мангуст, чтобы пожрать все зло на Пате, — возразил мвалиму. — Хотя иногда их размножается очень много. Может быть, поэтому и в истории острова наступают то хорошие, то плохие времена. Взять бы, к примеру, Сийю. Живут в ней сейчас всего лишь шестьсот человек. Из них половина — кто помоложе — только и мечтают, как бы сбежать на материк. А раньше что было? Вай-вай!!!

Побывавший в 1606 году в Сийю португалец Гашпар де Санту Бернадино называл его «самым большим городом острова». Потом судьба на 250 лет низвела Сийю на третьестепенные роли. Но в 70—80-х годах XIX столетия этот город вдруг стал «одним из интереснейших мест на всем черном континенте».

Такую характеристику дал ему Джек Хаггард, брат автора «Копей царя Соломона», который в то время занимал пост вице-консула Великобритании в Ламу. В разысканных мною в момбасском архиве черновиках его писем он призывал знаменитого писателя «забросить свою скучную Южную Африку, где все скоро будет напоминать Европу», и отправиться на Ламу, «дивный, удивительный и самобытный архипелаг, где на каждом островке величиной с лондонский Сити сходится весь мир».

Из другого, отправленного через полгода письма сэр Генри Ридер Хаггард узнал: «Дела на Сийю развиваются удивительным образом. Занзибарские вадирифу[40], расставаясь с приносившими им несусветные доходы рабами, решили делать деньги на островах Ламу. Вокруг Сийю они разбили плантации, подобные тем, что есть в Маскате, но которых нет нигде в Тропической Африке. Для этого проводят оросительные каналы. Масштабы строительства такие, что хилые африканские быки с работой справиться не могут. Поэтому на доу под черными парусами сюда доставили верблюдов. Удивительно видеть этих жителей песков, помогающих корчевать тропический лес! Выживут ли они в местном влажном климате? На этих обводненных землях арабы сажают финиковые пальмы — еще более фантастическая затея, если учесть, что нигде во влажном климате они не дают плодов…»

Однако плоды, которые затем все же начали снимать с этих пальм, отличались очень высоким качеством. Тогда же вокруг Сийю появились плантации тропических фруктов и табака, снискавших славу во всей Восточной Африке. Появились крупные объединения ремесленников — они изготавливали мебель для всего архипелага Ламу. Но после захвата островов Англией сельское хозяйство вокруг Сийю захирело. Последний плотник-чернодеревщик умер там в 1932 году.

— Да, теперь от тех времен вокруг Сийю остались лишь одни плантации тамбу, — подхватил разговор бвана Абу. — Так называют зеленый табак, идущий на приготовление бетеля. И сегодня, когда северо-восточные муссоны создают для него «плохой сезон» на Занзибаре и в городах южного Савахила, там пользуются нашим тамбу. Вон они, наши табачные плантации на руинах истории.

Я посмотрел в направлении, указанном Абу, но никакого табака не увидел. Среди разобранных почти до основания зданий виднелась обработанная земля, на которой удивительно ровными рядами, один к одному лежали, как мне показалось, полукруглые коричневые камни-окатыши.

Я вопросительно посмотрел на моих спутников.

— Выращивание зеленого листа для бетеля — адов труд, — объяснил бвана Абу. — В наших местах молодые побеги табака не выносят прямого солнечного света. Поэтому около десяти утра крестьяне покрывают каждый побег половинкой скорлупы кокоса, а около трех снимают ее.

Впереди блеснуло сапфировое озерцо — дитя прилива, за ним виднелись заросшие бурной растительностью стены форта. Слева, за пальмами, возникла внушительных размеров зубчатая башня, точь-в-точь как на Занзибаре.

— Ну вот, там, за стеной, и Сийю, — ударив осла рукой по холке, облегченно вздохнул мвалиму. — Сейчас попьем тембо и снова сделаемся молодыми.

— Тембо — это вино из тамбу? — предположил я.

Оба старика весело рассмеялись.

— Гостю в компанию нужен не такой мвалиму, как я, а настоящий школьный учитель суахили, — проговорил наконец Сайид. — Тембо — это кокосовое вино, прекрасный освежающий напиток. Но не вздумай пить вино из тамбу. Есть и такое. Это зелье цвета малахита. Им балуются хиппи, которые селятся среди здешних развалин.

Хотя форт Сийю и не рекламируется ни в одном из туристских путеводителей, при осмотре он показался мне одним из наиболее впечатляющих зданий на всем побережье. Построенный в XIX веке, незадолго до описанного Дж. Хаггардом «бума» в Сийю, он неплохо сохранился, а в будущем, когда регулярное сообщение свяжет этот город хотя бы с Ламу, форт станет одной из главных достопримечательностей архипелага. Из крепости маршрут туристов проляжет к восстановленной недавно мечети, в которой сохранился элегантный каменный минбар[41], датируемый 1521 годом.

Однако остальные памятники города находятся в плачевном состоянии. Три суахилийских здания, которые в конце 60-х годов изучил и описал в своей фундаментальной работе «Люди и памятники побережья Восточной Африки» известный английский историк Дж. Киркман, я так и не нашел. Судя по справкам, наведенным мвалиму, их уже «извели» на удобрения.

Но не все еще здесь утеряно. Испив три стакана тембо, старый Сайид действительно помолодел и с удвоенной энергией принялся знакомить меня с прошлым и настоящим Сийю.

Первым делом он повел меня к ремесленникам-оружейникам. Под высоким навесом из пальмовых веток на окраине города двое сухопарых мужчин в клетчатых юбках делали трости-обманки, без которых многие жители прибрежных материковых районов, что напротив острова, никогда не отправляются в дальнюю дорогу. С виду это обыкновенные палки, обтянутые тисненой кожей. На самом же деле они представляют собой грозное оружие. Черенок палки служит ножнами, в которые вставляется укрепленное на ручке длинное обоюдоострое лезвие. Схватиться за палку — значит лишь помочь ее владельцу вынуть свое оружие. Рывок — и в руках у противника остаются легкие кожаные ножны, а в руках у владельца «палки» — острая шпага.

— На архипелаге такие изделия не пользуются спросом, — объяснив мне технологию производства, заключил старший из кузнецов — Хасан Огли. — Их покупают на материке. Зато кинжалы-симе, что куют под соседним навесом, идут нарасхват.

Симе были кривые и тупые. Я заметил Хасану, что ими даже трудно оцарапаться.

— У кинжалов на острове совсем другое назначение, — улыбнулся он. — Баджун — мирные земледельцы, браться за оружие они научились, когда надо было постоянно отбиваться от колонизаторов и захватчиков. В память о былых битвах мужчины иногда по праздникам любят для шику заткнуть себе за пояс кинжал. Но главное для них сегодня, чтобы симе выглядел понаряднее. На ножны идет красивая красная кожа с тиснениями, подкрашенными черным соком водорослей. Рукоятки для этих тупых болванок вырезают из кабаньего рога и отделывают медной проволокой.