Финн Риделанд - Остров в Меланезии

• Название: Остров в Меланезии
• Автор: Финн Риделанд
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1973

Автор книги, врач, несколько лет работавший на Соломоновых островах, увлекательно рассказывает о быте, обычаях и верованиях местных жителей.

---

Проходит еще несколько минут, и море снова впадает в неистовство. Лодку подхватывают волны, увенчанные белыми гребешками, и влекут нас все ближе к земле. А рыбы, запертые отливом в коралловых лагунах, уже вырвались на свободу и плавают там, где несколько минут назад я расхаживал по поверхности рифа.

В Покито мы задержались дольше, чем рассчитывали, хотя нас ждали во многих деревнях. Это объясняется тем, что во время неудачной высадки на берег мы потеряли часть оборудования, а многие из тех, «то должен был заниматься обработкой домов, получили ранения и в первые дни не могли работать. Кроме лодки, в которой находился я, на берег было выброшено еше четыре долбленки. Поэтому работа несколько затянулась, обработка домов шла довольно медленно, но настроение у нас тем не менее было отличное.

Местные жители нисколько не беспокоились, когда мы опрыскивали их жилища молочно-белым раствором ДДТ. И если детям надо было принять таблетки против малярии, матери охотно выполняли наши указания.

Деревня была очень живописной, но окружающая местность не сулила обитателям Покито ничего хорошего. Сплошные болота тянулись на пять километров в глубь острова, до самых гор. Их поверхность была покрыта густым переплетением из древесных стволов и ветвей, мангровыми зарослями и вьющимися растениями. Речушки с грязной, почти стоячей водой кишели крокодилами. Климат здесь чрезвычайно нездоровый, и местные жители болеют, пожалуй, даже больше, чем обитатели других районов Бугенвиля.

На западном побережье острова очень малочисленное население. На всем побережье нет ни одной настоящей больницы, если не считать маленькой клиники при миссионерском пункте и лепрозория в Торокина, в десяти километрах южнее Покито.

Пробыв целую неделю в Покито, мы отправились дальше. Нам приходилось плыть на лодках и идти пешком. Теперь погода сделала наши морские вояжи в высшей степени приятными. Мы наслаждались солнцем, морем и отдыхом и еще той независимостью, которой, несмотря на все тяготы нашей жизни, мы несомненно обладали.

В раю

Почти в шестистах километрах к северо-востоку от острова Бугенвиль, едва видимая с самолета и почти невидимая на карте Тихого океана находится группа небольших атоллов, которые, несмотря на значительное удаление от собственно Соломоновых островов, в административном отношении принадлежат к району Бугенвиля. Это острова Нукуману, или Тасмана, — несколько коралловых островов, расположенных почти на самом экваторе. Впрочем, у них есть еще одно название — Дружелюбные острова.

Я несколько раз бывал на этих островах, когда ездил в главный административный центр в Сохано в заливе Бука. Несколько раз в год на Нукуману заходит судно связи «Нивани». Больше туда никто не плавает, если не считать нескольких сухогрузов, перевозящих копру.

В отличие от обитателей Бугенвиля и Бука у жителей Нукуману довольно светлая кожа и могучее, атлетическое телосложение. Волосы у них волнистые, а не курчавые. Если судить по чертам лица, они скорее принадлежат к малайскому, или полинезийскому, типу, чем к меланезийскому. Однако ничего определенного сказать нельзя, потому что никто не знает, откуда они родом[10].

Жители Нукуману тоже находятся на одной из ранних стадий развития, однако значительно отличаются от обитателей других островов. Хотя у них нет даже самого необходимого для сносного человеческого существования, я не видел более жизнерадостного народа.

Деревня Тератиара на юго-западном побережье острова — единственная на всем Нукуману, не считая совсем маленьких селений. Длинные широкие песчаные косы вызывают ощущение подавленности и полной изоляции от остального мира. Однако местные жители вовсе не чувствуют себя несчастными. Напротив, создается впечатление, что жизнь обитателей Нукуману наполнена смыслом, а на земле, обработанной их трудолюбивыми руками, растет все, что только может расти.

Это, конечно, не значит, что Нукуману утопает в зелени. К сожалению, здесь слишком мало пригодной для обработки площади. На территории, составляющей всего три квадратных километра, живет свыше двух с половиной тысяч человек. Поэтому здесь сажают лишь самые полезные растения. Короткие серые, как водосточные трубы, стволы пандануса торчат из черной плодородной земли у самого берега. Его жесткие листья упрямо расходятся в разные стороны, чуть вздрагивая под свежим дуновением ветерка. Кокосовые пальмы на Нукуману не такие высокие, как на Бугенвиле, потому что здесь бывают засухи, но орехи на них вырастают достаточно тяжелые и обладают приятным вкусом.

Основное занятие островитян — рыболовство, но, кроме того, они выращивают кокосовые пальмы, ямс, бананы и другие плоды. Каждая супружеская чета обязана неукоснительно соблюдать законы предков, которые указывают, что главное в жизни — дети и что они никогда не должны испытывать недостатка в пище. Муж и жена равно несут ответственность перед обществом за жизнь и здоровье детей. И вообще создается впечатление, что жители Нукуману заботятся только о том, чтобы дети росли здоровыми, а в семье царили мир и согласие.

Мужчина может иметь несколько жен, но, как правило, ограничивается одной. Правда, одна или две младшие сестры жены могут жить в его доме в качестве верных подруг и помощниц. Со временем их желание разделить со старшей сестрой все тяготы семейной жизни иногда заходит так далеко, что они берут на себя и заботу о супружеских ласках.

Уже наступил вечер, когда «Нивани» бросил якорь возле одного из коралловых рифов Нукуману и нас перевезли в лодках на берег. Нам предоставили хижину, находившуюся напротив медицинского пункта администрации на окраине деревни Тератиара. Высоко над морем сиял месяц. Серебряными отблесками вспыхивали темные силуэты пальм. Клубящиеся громады облаков медленно плыли по небу, с которого на нас ласково смотрели звезды и созвездия, когда мы шли по берегу, наступая на раковины и обломки кораллов.

Кажется, здесь собралась вся деревня. Жители Тератиары окружили нас плотной толпой. Ребятишки энергично расталкивали взрослых, чтобы все увидеть, и чуть не оттеснили в сторону пятерых старейших жителей деревни, которые олицетворяли собой нечто вроде совета старейшин. Эти старцы как раз собирались поговорить с нами о копре, рыболовстве, здравоохранении и еще некоторых чисто экономических проблемах.

Ко мне подошел глубокий старик с величественным, как у короля, лицом. Его звали Лау Тереху. Следом за ним шли его многочисленные внуки и правнуки. Он рассказал мне о том, как еще в молодости нашел счастье с женщиной, которую выбрало его сердце, посоветовавшись с солнцем. А на рифе в это время несколько юношей при свете факелов ловили для нас сетью омаров. Забрасывая сеть, они пели песню, которая называется «Хауина» — гимн, посвященный морю.

Вскоре к нам присоединилась группа молодых девушек с обнаженной грудью. Украдкой поглядывая на нас, они застенчиво перебирали пальцами ожерелья из раковин и кораллов.

Какой разительный контраст составляли веселые и беззаботные девушки Нукуману с женщинами Бугенвиля, влачащими весьма жалкое существование!

И, как ни странно, я вдруг поверил в то, что в жизни есть романтика. Я сказал старому Лау, что эти девушки очень красивы.

— Да, — ответил он, улыбнувшись. — Они красивы.

В правилах, определяющих поведение служащих администрации, был параграф, который в этот вечер более чем когда бы то ни было показался мне гадким и бессмысленным. Параграф касался «общения с местными женщинами» и самым категорическим образом запрещал белым чиновникам вступать в «близкие отношения» с «женским населением островов». Об этом было известно и на Нукуману, но до сих пор в этой связи ни у кого не возникало никаких проблем… В тот момент я думал, что никогда не встречу девушек красивее тех, что живут на этом чудесном острове. Глядя на их прекрасные тела, широкую улыбку и удивительно добрые глаза, я чувствовал, что почти пьянею…

У нескольких девушек кожа была чуть темнее, чем у остальных. Возможно, кто-то из их далеких предков прибыл сюда с Бугенвиля или Бука. Почти у всех обитателей Нукуману были чисто восточные черты лица. Ни у кого не было жестких курчавых волос или широких носов, как у остальных жителей Меланезии. Хотя они говорили на совершенно незнакомом мне языке, я без труда понимал все, что они хотели сказать: такими красноречивыми были их взгляды, мимика и жесты.

Я не раз восхищался красотой этих грациозных девушек, когда бывал здесь раньше. Они приветствовали гостей необыкновенно радушно и сердечно, но отнюдь не развязно. А нас они встречали с какой-то особой радостью и наивной симпатией и в то же время держали на определенном расстоянии.

Никогда еще я не чувствовал себя так уютно среди совершенно чужих людей. Как только я ступил на песчаный берег Пукуману, у меня возникло ощущение, будто я все понимаю, все люблю и связан неразрывными узами со всеми и всем, что меня окружает.