Олег Кулаков - Найденыш

• Название: Найденыш
• Автор: Олег Кулаков
• Жанр: Фэнтези

Мальчишка-подросток по кличке Даль, подобранный в море пиратами и за его особые способности принятый в команду, принимает участие в походе за магическим артефактом, который необходим Светлым магам. В ходе похода у него начинают проявляться задатки мага, которые доставляют ему как неприятности, так и приносят пользу, выручая в сложных ситуациях. Добыв артефакт и чуть не погибнув от рук Темных магов, Даль оказывается перед выбором: стать учеником мага и достичь немыслимого могущества или опять пиратствовать…

---

— Где я? — спросил я, закончив обшаривать глазами каюту.

— В своей каюте, — ответил он.

Ишь ты… В своей каюте!.. Я повозился, поудобнее устраиваясь на подушке. Мне моя каюта пришлась по нраву. Даже очень.

— Почему вставать нельзя?

— Голова закружится, — сказал Зимородок и поднялся с креслица. Он подошел к кровати и откинул в сторону одеяло. — Дай-ка я тебя посмотрю…

Маг наклонился надо мной, взялся за мою правую кисть, поднял ее и принялся изучать мои ногти. А я обнаружил, что на мне надета рубаха из тонкого выбеленного полотна. Просторный рукав рубахи сполз, обнажив руку до локтя, и я увидел пониже запястья красную неровную кляксу свежего шрама. Рука моя дрогнула в пальцах Зимородка. Он не выпустил ее, а, чуть помедлив, осторожно опустил на простыню.

— Уже зажило? — пробормотал я. — Быстро…

Я понял, что валяться в койке не могу. Голова закружится — эка невидаль! Покружится и перестанет. Я приподнялся над подушкой, собираясь встать, но маг заметил это и не дал мне поднять голову даже на пядь, положив ладони мне на плечи и мягко притиснув к постели. Он покачал головой:

— Не надо. Не торопись.

Убедиться в его правоте пришлось: моя попытка не принесла мне ничего хорошего — каюта закружилась передо мной и сразу страшно замутило. Я плюхнулся на спину, обливаясь холодным потом. Зимородок приложил пальцы к моим вискам и стал легонечко их поглаживать. Муть ушла, в башке прояснилось. Он убрал руки и пообещал:

— Скоро встанешь. — И спросил. — Пить хочешь? Или может есть?

Пить я действительно хотел и попросил воды. В руке Зимородка невесть откуда появился маленький колокольчик. Не успел колокольчик отзвенеть, как дверь в каюту наполовину приоткрылась и в образовавшуюся щель проскользнул человек с расписным деревянным подносом. Был человек высок и черноволос, и одет был в простые рубаху и штаны из небеленого полотна. Двигался он несколько неуверенно, осторожно ставя на палубу ноги в мягкой обувке из кожи. Я понял, что к качке чернявый непривычен — не из морского люда он. И еще я понял, что именно он торчал в каюте, когда проснулся. И он был маг. Я теперь мага с первого взгляда узнаю.

Чернявый неловко приблизился к Зимородку, однако поднос ему не передал и не ушел. Остался в каюте. На подносе стояли тонкогорлый кувшинчик, игравший синей глазурью на глиняных боках, и чашка.

— Я помогу тебе, — сказал Зимородок. — Сам ты только обольешься. — И прикрыл меня одеялом.

Когда забулькала вода, у меня потемнело в глазах. Я не просто хотел пить; мне показалось, что не пил я, по меньшей мере, месяц, и поэтому я не сопротивлялся, когда Зимородок, протиснув ладонь между подушкой и затылком, приподнял мою голову и поднес к губам наполненную чашку. Я высосал чашку досуха в единый миг. В ней была не вода, а какой-то отвар. Вкус у отвара оказался приятный, кисло сладкий. И чуть горчил.

— Еще? — спросил Зимородок.

— Да.

Маг протянул чашку чернявому, который наполнил ее заново.

— Пока хватит. — Сказал Зимородок, когда я попросил третью.

Чернявый вместе с отваром убрался из каюты. Дверь за ним закрылась тихо, без стука, лишь скрипнула еле слышно.

— Скоро тебе захочется есть. — Зимородок присел на край кровати.

Я собирал с губ языком последние капельки отвара. Я бы еще пару чашек выпил, но мне даже одной не дали. И — то ли отвар был чудодейственный, то ли я от жажды помирал, — но мне лучшало. А когда я почувствовал себя совсем по-другому, то посмотрел на Зимородка. Маг отвернулся и глядел на решетчатый ставень оконца каюты. Ставни были закрыты, но сквозь мелкие стеклышки били жаркие солнечные лучи.

— Зимородок, — позвал я. Он обернулся. — Позови Три Ножа. Сам я к нему не дойду. Пусть придет.

Маг покачал головой:

— Я не смогу этого сделать, Даль. — И, предупреждая мой вопрос, пояснил. — Его нет на галере. Никого из твоей ватаги здесь нет. Они на другом корабле.

— Почему?

— Так было решено.

— Тогда отправь меня шлюпкой к ним. Я хочу быть с ватагой.

Зеленые глаза мага скользнули по моему лицу.

— И этого я не смогу сделать: они не плывут вместе с нами. Твоя ватага решила вернуться на Рапа. Для начала.

— Почему?!

— Даль, — тихо произнес Зимородок, — твоя ватага решила, что раз ты маг, то и место тебе среди магов. Да и ранен ты был сильно.

Я кусал губы. Что же получается-то? Они меня бросили… Я повернулся на бок и зарылся лицом в подушку и попросил мага:

— Уйди.

Зимородок помолчал, а потом сказал:

— Я оставляю тебе колокольчик. Докучать тебе никто не будет, а возникнет нужда — позвони.

Легонько звякнул колокольчик, вздохнула кровать — маг поднялся. Он ушел, бесшумно ступая по ворсистому ковру. Когда дверь тихо притворилась за ним, слезы прорвали плотину.

Большой альбатрос, белый, как снежная шапка на вершине Рапа, парил рядом с галерой. Он то поднимался выше мачт, то плыл над самой волной, едва не задевая крылом ее горбатую спину. Альбатрос не охотился, а просто парил, показывая себя во всей красе. Я в первый раз вышел из каюты на палубу. Три дня минуло с той поры, как я очнулся. А еще четыре дня до этого я спал: Зимородок поил меня сонным отваром и лечил; сначала лечил один, а потом вместе с чернявым Светлогором. Прибыли обещанные Зимородком галеры, аккурат через два денька после месива, которое я южанам устроил. Все кто был на острове на них перешли. А ватага потребовала держать курс на Рапу. И ушли они туда без меня.

Я следил за парящим альбатросом и страшно завидовал птице. Мне бы такие крылья… Маханул бы я сейчас через море прямо на Рапа, появился бы в Шухе и прямиком в Хлудову «Барракуду» — ватага, небось, там такую пирушку закатила: пол-Шухи вповалку лежит, не просыхает. Ежели только Хлуда удар не хватил, когда наши золотом сыпать начали. Девок, разумеется, тьма набежала, — они ж на золото падкие донельзя, девки. Любой из братвы сейчас девками оброс — все равно что днище корабельное ракушками… Я не держал зла на ватагу за то, что они меня вот так, не спросивши бросили. Во-первых, без Зимородка я бы, наверное, помер; во-вторых, они же ничегошеньки не знали: о том, что магом мне не быть никогда. Я так решил. Когда поднял на колени мертвую голову Ожерелья. Не прощу я светлым магам его смерти. И смерти Совы. И Руду. И еще семерых, погибших меня выручая. Не хочу я быть магом. Вот окончательно подправлюсь, затребую у Зимородка свою долю и уйду. Пусть только попробует не отдать… У меня есть на него управа.

Альбатрос завис в воздухе совсем рядом. Ну, кажется, руку протяни и коснешься белоснежных перьев. А еще бы я на остров вернулся. Наших-то всех там похоронили. Я спросил Зимородка, как. Он сказал, что над могилой Ожерелья на мече повесили его медное кольцо. А я знаю: нельзя было капитана на острове в землю зарывать. В море надо было, что бы путь к подводным Садам Морского Старца короче был…

Позади меня кто-то остановился. Я давным-давно почуял его появление на палубе: сначала он описывал кругаля вокруг меня, теперь решил, стало быть, подойти. Этот кто-то был мне почему-то знаком, но я, хоть убей, никак не мог сообразить почему. Я обернулся, чтобы отправить непрошеного гостя куда подальше. Какого хрена за спиной околачивается? А, увидев его, я от неожиданности малость растерялся. В двух шагах от меня на палубе стоял долговязый фризруг. Купец с той самой лодьи. Рыжая орясина. А, как я обернулся, он сразу заговорил:

— Позволь мне, уважаемый, справиться о твоем здоровье? Увидел я, что ты на палубу вышел — значит, на поправку, идешь. И слава Богам!

Пожелание фризругу отправиться на кудыкину гору с корабельным веслом в заднице застряло в глотке. Я смутился. Не доводилось мне пока слыхивать такое обращение к себе; по матерному, бывало, звали, а чтоб так заговаривали — нет. Я спрятал уцелевшие пальцы на левой руке в кулак, а кулак втянул в рукав. Я еще не привык к своему увечью, и выставлять его на показ не хотелось. От купца не утаилось, что я спрятал подальше от глаз одну руку. Но фризруг не стал пялиться. Надо было ему ответить, но я не знал, что сказать. Однако рыжий купчина не терялся:

— Прими мои извинения за назойливость: но галера, хоть судно и немалое, — да все равно не разойтись. Мы, уважаемый Даль, друзьями не стали, но это еще не причина прятаться друг от друга, не так ли? — Рыжий болтал, будто скатерочку стелил. — А у меня есть причина к тебе обратиться самолично. Поблагодарить я тебя хочу от себя и от своих людей за то, что ты совершил…

Я стоял столб столбом и хлопал ушами. Ну, как теперь его пошлешь? Ишь, как разливается фризруг — соловьи, и то, так не поют. А альбатрос, наверное, улетел уже. Не дала мне рыжая фрижружская орясина вдосталь птицей полюбоваться. Мать его ящерица… Но я его слушал, надеясь услыхать что-то новое, Зимородком не сказанное. И напрасно: ни шиша фризруги не видели — сидели в лесу, затаившись, пока их светлые маги не разыскали. А о галерах южан от ватаги узнали. Наконец купец добрался и до моего будущего. В его устах я в Сады Морского Старца живьем попал — грозит мне сплошная благодать и безо всякого передыху. И маг из меня будет — всему свету краса ненаглядная. Мне надоело.