Юлия Леонова - Звезда Любви

• Название: Звезда Любви
• Автор: Юлия Леонова
• Жанр: Исторические любовные романы

Казалось, они совершенно не пара: сиятельный князь и внебрачная дочь уездного помещика. Но случилось так, что влюбившись в его сиятельство и в душе лелея мечту, когда-нибудь стать достойной его, девушка отправляется в блистательный Петербург. Под покровом ночи, сбежав из дома, спасаясь от ненавистного брака, Жюли не могла и подумать, что встреча, о которой она так долго мечтала, состоится совсем скоро. Но вот чем обернется для нее эта встреча? Вспомнит ли князь скромную провинциальную соседку? Или позабыл ее, как только покинул уездные владения? Сможет ли долгая разлука охладить вспыхнувшее чувство? Или оно будет сиять вечно, как волшебная звезда, проведя героев через все испытания, что уготовила им судьба навстречу друг другу?

---

Приготовившись к упрекам и обвинениям, Ольга распахнула двери в салон — и угодила в объятия брата. Мишель расцеловал ее в обе щеки и вручил роскошный букет ее любимых темно-красных роз.

— Оленька, душа моя, — улыбнулся Мишель, — я явился нынче от всего сердца поблагодарить тебя за оказанную услугу.

— Я-то думала, ты будешь меня отчитывать, — с видимым облегчением рассмеялась в ответ Ольга, — знаю ведь, что ты бесишься, когда мы с Катиш вмешиваемся в твои дела.

— За то, что ты приложила все усилия, чтобы устроить мое счастье? — усмехнулся Мишель. — Да, ты верно угадала мои чувства: я влюблен в mademoiselle Кошелеву, к чему теперь скрывать очевидное, но сам вряд ли бы так скоро решился… А так, отправив на террасу Вяземского, ты не дала мне ни времени на бесполезные, как я сейчас понимаю, раздумья, ни возможности передумать.

Но чего никак не ожидал Мишель, так это театрального появления Катиш: двери в малый салон распахнулись, и графиня Баранцова величественно вплыла в комнату.

— Михаил Алексеевич, потрудитесь объяснить, что происходит? Утром меня посетили с визитом княгиня Оболенская с дочерью. Мне весьма странно было услышать о Вашей, милостивый государь, помолвке не от членов семьи, а от людей в общем-то посторонних.

Мишель улыбнулся:

— Ну, Ольга Алекссевна, Вы эту помолвку устроили — Вам и рассказывать!

После того, как Ольга поведала изумленной Катиш о том, что произошло на вечере у Вяземских, сестры еще долго предавалась воспоминаниям о всех ухищрениях младшего брата, который был весьма изобретателен в своем стремлении не позволить своим милым родственницам навязать ему их очередную протеже. Михаил изумленно слушал их шутливую перепалку, то и дело покачивая головой: неужели его, как ему казалось, осторожные маневры не составляли секрета для Ольги и Катерины? Вздохнув, Горчаков прервал их милую беседу и вернулся к делам насущным.

— Я еще не имел возможности попросить руки Полины Львовны у ее брата, но надеюсь это сделать в самое ближайшее время. Насколько мне известно, Сергей Львович находится на пути в столицу. О помолвке мне бы хотелось объявить, как можно скорее, чтобы не раздувать скандала, потому я прошу вас помочь мне.

— После Рождества мы с супругом даем бал, — задумчиво отозвалась Ольга, мысленно внося изменения в меню и прикидывая, кому еще необходимо срочно отправить приглашения. Времени было предостаточно, и Ольга не сомневалась, что успеет к задуманному сроку. — Потому я думаю, можно было бы объявить о помолвке у нас.

В то же самое время, когда графиня Баранцова и графиня Чернышова со знанием дела обсуждали организацию бала, Полин с бьющимся сердцем вскрыла конверт, вложенный в только что доставленный от князя Горчакова букет. "Полина Львовна, позвольте мне вместе с этими цветами принести Вам свои извинения за мои нелепые подозрения. Покорнейше прошу простить меня и надеюсь на Ваше снисхождение и доброту. С мыслями о Вас с нетерпением буду ждать возвращения Сергея Львовича, чтобы просить у него Вашей руки по всем правилам. Ваш М.". Счастливо улыбаясь и не выпуская из рук письма Мишеля, Полина закружилась по комнате.

За день до Рождества денщик Шеховского принес небольшую ель.

— Вот, барышня, насилу нашел, — улыбнулся он, устанавливая елку в гостиной.

— Спасибо, — не сдержала ответной улыбки Жюли.

Вспомнилось детство, Рождество в Кузьминках, когда был еще жив отец. Пройдя в гардеробную, Жюли нашла коробку, в которой у нее хранились ленты и кружева. Когда-то она вместе с Полин и Ларисой Афанасьевной мастерили игрушки для елки из разноцветных лоскутков и бумаги. С задумчивой улыбкой она принялась украшать елку, погрузившись в детские воспоминания. Она так увлеклась, что не услышала ни нетерпеливого стука во входную дверь, ни шагов за своей спиной, и только когда сильные руки сомкнулись у нее на талии, она испугано охнула от неожиданности, но поняв, кто обнимает ее так крепко, развернулась в кольце его рук и, вскинув руки ему на шею, приникла всем телом к супругу.

— Ты вернулся, наконец-то вернулся! — шептала она, сморгнув счастливые слезы, что так нежданно навернулись на глаза.

— Ну полно, — шептал он в ответ, касаясь быстрыми поцелуями поднятого к нему лица. — Я думал, ты мне рада будешь, а ты вон слезами заливаешься, — попытался пошутить он, но голос дрогнул, выдавая его волнение.

— Я так боялась, что ты не вернешься… — вдруг вырвалось у нее, выдав все ее тайные страхи.

— Отчего тебе мысли такие в голову пришли? — недоуменно спросил Поль, отстранив ее от себя и внимательно вглядываясь в ее лицо.

Но он и без слов догадался, о чем она думала все это время. Наверняка Мишель рассказал ей о той сложной ситуации, в которой он оказался. Радость встречи несколько померкла. Не надо было таиться от нее, — с досадой думал Шеховской, лихорадочно пытаясь найти и не находя слов для объяснения. Жюли не менее внимательно вглядывалась в его лицо в ожидании его слов, но он промолчал и этим молчанием только подтвердил ее наихудшие опасения.

— Ах, не слушай меня! Глупости, просто глупости! — неуверенно улыбнулась она. — Тебя так долго не было, и я так скучала, — пряча лицо у него на груди, прошептала Жюли.

Обнимая жену, Поль коснулся губами кудрявой макушки. Его маленькая жена, — подумал он, и так тепло стало на сердце от этой мысли. Вдохнув тонкий аромат фиалки, исходящий от ее волос, князь стиснул хрупкие плечи. Жюли чуть поморщилась, но не отстранилась, чувствуя, как под щекой сильно и часто бьется его сердце. А руки Павла уверенно скользнули по ее спине, прижимая ее к напряженному мужскому телу. Его губы прижались к ее губам терзая их неистовым поцелуем.

— Идем, — выдохнул он ей на ухо, увлекая жену в ближайшую спальню.

— Как можно? Средь бела дня? — зарделась стыдливым румянцем Жюли.

Павел только тихонько рассмеялся в ответ, подхватил на руки засмущавшуюся жену и, открыв ногой двери в спальню, осторожно опустил драгоценную ношу на кровать.

Не отводя горящего взгляда от пламенеющего ярким румянцем лица своей юной супруги, Шеховской скинул мундир и приблизился к кровати. Склонившись к Жюли и слегка прикусив мочку ее уха, он вкрадчиво прошептал:

— Сударыня, не заставляйте меня терять голову от нетерпения, ибо еще минута — и Вы рискуете лишиться этого чудесного платья, что так к лицу Вам.

Длинные пальцы легко пробежали по ряду крохотных крючков, быстро и ловко расстегивая платье, нетерпеливым движением тотчас стащили его с плеч, обнажив тонкие ключицы и изящную спину. Изнывая от тоски в каземате гауптвахты Преображенского полка, он перечитывал письма Жюли и так часто представлял себе, как будет ласкать нежное тело, целовать мягкие податливые губы, гладить бархатистую кожу ее плеч, что получив, наконец, желаемое, не мог больше сдерживать себя.

Спустя два часа Жюли, старясь не шуметь, выбралась из смятой постели из-под руки спящего супруга и, заботливо натянув одеяло на его обнаженные плечи, легко коснулась слегка колючей щеки тыльной стороной ладони. Каждая мышца ныла после долгих неистовых ласк, но ей была приятна и эта усталость, и эта разлившаяся по всему телу истома — свидетельница пережитых мгновений страсти. Накинув на себя его бархатный халат, Юленька, как была босая, поспешила к себе, по пути кликнув Тасю.

К ужину Павел вышел, облаченный в парадный мундир. И хотя Жюли немало удивилась столь странному, по ее мнению, выбору одежды для домашнего ужина, тем не менее не сказала ни слова по данному поводу.

За время отсутствия супруга Жюли не без помощи Мишеля успела найти приличную, как она думала, кухарку, и теперь с тревогой ожидала, что он скажет об ужине, но Поль молча расправлялся с едой, то и дело поглядывая на часы, и, казалось, совершенно не замечал ее стараний угодить ему. Заметив эти быстрые взгляды, Жюли осмелилась задать вопрос:

— Ты ждешь кого-нибудь?

— Нет, это меня нынче ожидают у Леграна, — нервно улыбнулся Павел, откладывая в сторону вилку и поднимаясь из-за стола.

Юля опустила глаза, чтобы скрыть вдруг набежавшие на глаза слезы: она никак не могла взять в толк, как можно после столь долгой разлуки тут же отправиться куда-то прочь из дома вместо того, чтобы провести вечер в обществе того, кто дорог более всего на свете? А может, не так уж и дорога она ему, как ей хотелось бы думать о том? — пришло вдруг в голову.

— Я не могу не пойти, — начал Павел, злясь на то, что вынужден оправдываться, а еще больше на то, что Юля ни слова не сказала ему, хотя и огорчилась не на шутку. — Вернусь к полуночи, — с этими словами, Поль бросил салфетку и вышел из столовой.

Жюли осталась сидеть за столом одна. Она вздрогнула, услышав, как хлопнула входная дверь, и, уронив голову на сложенные на столе руки, разрыдалась. Тася неловко потопталась на пороге столовой, не решаясь начать убирать со стола, но рассудила, что лучше будет обождать, когда барыня успокоится, тихо прикрыла дверь и, вздыхая, направилась в спальню князя прибраться.