Юлия Леонова - Звезда Любви

• Название: Звезда Любви
• Автор: Юлия Леонова
• Жанр: Исторические любовные романы

Казалось, они совершенно не пара: сиятельный князь и внебрачная дочь уездного помещика. Но случилось так, что влюбившись в его сиятельство и в душе лелея мечту, когда-нибудь стать достойной его, девушка отправляется в блистательный Петербург. Под покровом ночи, сбежав из дома, спасаясь от ненавистного брака, Жюли не могла и подумать, что встреча, о которой она так долго мечтала, состоится совсем скоро. Но вот чем обернется для нее эта встреча? Вспомнит ли князь скромную провинциальную соседку? Или позабыл ее, как только покинул уездные владения? Сможет ли долгая разлука охладить вспыхнувшее чувство? Или оно будет сиять вечно, как волшебная звезда, проведя героев через все испытания, что уготовила им судьба навстречу друг другу?

---

— Умерьте свой пыл, ma chИrie, — отложив в сторону газету, ответил ей супруг. — Откуда Вам знать, может, помимо нас, туда приглашена половина Петербурга.

— Да нет же, как Вы не понимаете! Он приглашал ее танцевать.

— И что? — раздраженно заметил Степан Аркадьевич. — Это еще ничего не значит.

Анатоль Аркадьевич, допив свой кофе, аккуратно поставил чашку на стол.

— Я полагаю, ты не прав, — обратился он к Степану Аркадьевичу, — это приглашение выглядит, по меньшей мере, странным.

— Маменька, папенька, — Даша ощутила, как слезы отчаяния наворачиваются на глаза, — прошу Вас… Маменька, умоляю Вас, откажитесь, напишите, что я занемогла!

— Долли, — Ангелина Леонтьевна удивленно воззрилась на свою младшую дочь, — и речи быть о том не может! Мы поедем, и я прямо сейчас отвечу на приглашение.

— Дашенька, душечка, — ласково улыбнулся ей отец, — оставь нас, пожалуйста.

Кинув на отца умоляющий взгляд, Дарья поднялась из-за стола и торопливо покинула столовую. Поднимаясь по лестнице в свою комнату, она вновь вспоминала тот злополучный вальс. Теперь ей чудилась насмешка в мягком тоне, каким говорил с ней князь, казался неуместным его снисходительный взгляд, раздражало то, что он забыл о ней сразу же, как только вернул в общество матери — все это, по ее мнению, говорило о том, что она ему безразлична, но он по какой-то непонятной прихоти решил вовлечь ее в какую-то странную игру, смысла которой она не понимала и оттого боялась попасть впросак. Довольно! И так над ней уже потешается добрая половина Петербурга.

Но в тоже время Долли понимала и свою матушку. Она была самой младшей из пятерых детей Балашовых, две старших сестры и два старших брата уж давно были устроены в жизни, и довольно неплохо устроены. Теперь настала и ее очередь, и матушка так торопится вывести ее в свет, чтобы, наконец, вздохнуть свободно. Но как объяснить maman, что она не стремится к такой жизни? По крайней мере, пока, — ведь ей всего семнадцать!

Более всего на свете Дарье сейчас хотелось оказаться в родовом имении, уединиться в своей светелке и думать забыть о чопорном Петербурге с его балами и раутами, которые она возненавидела с первого дня своего пребывания в столице. Она чувствовала, что по какой-то причине не пришлась ко двору, — с ней не спешили заводить знакомства молодые люди, девицы ее возраста ее сторонились, по секрету между собой обсуждая ее не слишком удачный дебют. Оттого внимание князя Шеховского к ее более чем скромной персоне не могло не показаться ей странным и даже пугающим, — впрочем, как и сам князь. Чего ей ждать от его сиятельства? Что за странная прихоть? Как объяснить приглашение в фамильное имение Шеховских? Дарья терялась в догадках, и мысли, приходившие ей в голову, были одна мрачнее другой.

Одно было понятно: она зачем-то понадобилась князю, но с какой целью, Даше не могла даже предположить. Она не допускала даже мысли о том, что могла понравиться ему, как то полагала ее маменька, считая такое предположение смехотворным. Шеховской мог выбрать любую из великосветских красавиц, но почему-то в тот вечер обратил внимание только на нее, станцевав с ней тот единственный для них обоих вальс. О, как унизительно было после танца ловить на себе недоумевающие взгляды и только догадываться о том, какие мысли роятся в головах представителей самых знатных фамилий столицы, донельзя удивленных более чем странным выбором его сиятельства.

Меж тем Степан Аркадьевич обвел взглядом оставшихся за столом родственников. Анатоль Аркадьевич вновь опустил взгляд в тарелку, решив, что это не его дело. Брат просил его принять их на сезон в столице, и он его просьбу удовлетворил, а в остальном — это семейное дело Балашовых-младших. Конечно, будь здесь за столом его дражайшая супруга, она наверняка приняла бы сторону Ангелины, но Маша не любила вставать в столь ранний час. Что же до Степана Аркадьевича и Ангелины Леонтьевны, то, проводя большую часть времени в провинции, Балашовы-младшие привыкли подниматься рано, впрочем, как и сам Анатоль.

— Ну-с, сударыня, — повернулся к своей супруге Степан Аркадьевич, видя, что от брата помощи ждать не приходится, — я ни в коей мере не хочу Вас обидеть, ma chИrie, но посудите сами: Вы же не станете отрицать, что наша Долли отнюдь не может претендовать на звание фаворитки сезона. Она довольно мила, но не более!

— Но, Стива, — капризно протянула Ангелина Леонтьевна, — тебя не было с нами в тот вечер у Шеховских. Доверься моему женскому чутью. Я знаю, о чем говорю.

Степан Аркадьевич поморщился. Как же он ненавидел этот тон и это обращение.

— Неужели мнение самой Долли ничего не значит для Вас? — поинтересовался он.

— Долли еще слишком молода, чтобы судить о том, — отмахнулась Ангелина Леонтьевна. — Прошу тебя, не противься. Мы примем это приглашение.

— И все же я нахожу это, по меньшей мере, странным, — ворчливо добавил Степан Аркадьевич, сдавая свои позиции в этом споре.

— Когда-то мы были весьма дружны с княгиней Шеховской, — вздохнула madam Балашова. — Я думаю, Софи решила возобновить знакомство.

И Ангелина Леонтьевна вновь унеслась мыслями в свою далекую юность, когда и она сама, и юная Софи, единственная дочь генерала Галицкого, были впервые представлены великосветскому Петербургу. Софья еще до конца сезона получила предложение от самого желанного холостяка Петербурга, князя Шеховского, и с благословения родителей пошла под венец. С тех пор минуло более тридцати лет, но Ангелине Леонтьевне казалось, что все это было только вчера.

Последнюю неделю в Петербурге царила оттепель, предвещая скорый приход весны, но в день отъезда в Павлово небо с утра нахмурилось и сыпало мелким колючим снегом, хотя было довольно тепло. Оттого выпавший снег тотчас превращался в жидкую грязь под колесами экипажа, который то и дело застревал в размытых колеях. Поездка, которая в хорошую погоду заняла бы не более двух часов, растянулась на полдня. Достигнув фамильного имения Шеховских уставшие путники, выбравшись из кареты, с изумлением созерцали величественный особняк.

— Стива, — шепнула Ангелина Леонтьевна, — ты только подумай: может статься так, что наша Долли со временем станет здесь хозяйкой.

— Я бы не тешил себя такими фантазиями, — подавив тяжелый вздох, ответил Степан Аркадьевич и подал руку дочери, которая за всю дорогу до имения Шеховских не проронила ни слова, только тяжело вздыхала, укоризненно глядя на него.

Вечером хозяева и гости собрались перед ужином в гостиной. Конечно, говоря про половину Петербурга, Степан Аркадьевич несколько преувеличивал, но, тем не менее, собрание было весьма многочисленным. Здесь царила непринужденная приветливая атмосфера, было совершенно очевидно, что приглашенные хорошо знакомы друг с другом и не в первый раз встречаются подобным кругом. Вошедшая в гостиную Даша огляделась и ужаснулась: причина ее присутствия здесь была возмутительно очевидной. Она заметила Радзинских, Баранцовых, Чернышевых, Лукомских — лучшие семейства Петербурга, и ни одной девицы на выданье, кроме нее! Не считать же, в самом деле, девицей на выданье Александру Радзинскую, о чем-то оживленно беседующую с Павлом Шеховским и своим женихом Петром Лукомским? Маменька ее вполне освоилась и уже о чем-то непринужденно беседовала с сестрой князя Горчакова, Екатериной Алексеевной, а на нее саму, слава Богу, никто не обратил внимания. Но не успела она по своей привычке скользнуть к стене, как князь Горчаков предложил ей руку и повел к столу.

Присев на отодвинутый лакеем стул, Долли подняла глаза и вздрогнула: прямо напротив нее оказался Павел Николаевич собственной персоной, но, похоже, ему не было никакого дела до нее. Шеховской увлеченно беседовал о чем-то с княгиней Горчаковой. Он был женат на сестре княгини Горчаковой, — вспомнилось ей, — и говорили, что молодая княгиня Шеховская была очень красивой женщиной, — вздохнула Долли. Сам же князь Горчаков оказался за столом напротив своей супруги, по правую руку от перепуганной Долли. Николай Матвеевич восседал во главе стола, Софья Андреевна — напротив него.

Ужин для Долли тянулся бесконечно. Она безо всякого аппетита вяло ковырялась вилкой в тарелке, не решаясь оторвать от нее взгляд, что-то односложно отвечала на вопросы князя Горчакова, и он вскоре оставил попытки завести с ней обязательную застольную беседу, а сосед слева на ее счастье не проявил к ней ни малейшего интереса. Когда все встали из-за стола и двинулись в салон, она хотела тихонько ускользнуть к себе, но Мишель Горчаков опять предложил ей руку и подвел к своей жене и Шеховскому.

— Дарья Степановна, — улыбнулся Поль, — Вам, видимо, скучно у нас?

— Отчего Вы так решили, Павел Николаевич? — едва слышно ответила Даша, мучительно краснея под его внимательным взглядом.