Георгий Вернадский - Русское масонство в царствование Екатерины II

• Название: Русское масонство в царствование Екатерины II
• Автор: Георгий Вернадский
• Издательство: «Ломоносовъ»
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91678-215-8

«Русское масонство в царствование Екатерины II» — первая крупная работа Георгия Вернадского. Она была написана как магистерская диссертация под научным руководством В. О. Ключевского, а затем, в 1917 году, незадолго до того, как революционное лихолетье вынудило автора покинуть родину, вышла из печати. Деятельность русских «вольных каменщиков» описывается в книге во всех подробностях — от возникновения масонских лож до их официального запрещения указом Екатерины II. Как и все труды Г. В. Вернадского, «Русское масонство…» отличает глубина проникновения в тему: большое внимание уделено западноевропейским мистикам, на чьих идеях выросли русские масоны, психологии русского общества второй половины XVIII века, взглядам на масонство Екатерины II, Павла I и первых вельмож государства. Георгий Вернадский (1888–1973) — крупнейший историк русского зарубежья, профессор Йельского университета, сын великого мыслителя Владимира Вернадского.

---

В соответствии с этим и Кутузов восклицал в письме к А. А. Плещееву (1792 год): «Монархи веселились сочинениями Вольтера, Гельвеция и им подобных, ласкали и награждали их, не ведая, что, по русской пословице, согревали змею в своей пазухе; теперь видят следствие блистательных слов, но не имеют уже почти средств к истреблению попущенного ими».

«Несчастная Франция! — доказывал Кутузов жене Плещеева. — Сия прекрасная земля приносится в жертву ложной философии и нескольким вскруженным головам. Дай, Боже, чтобы сей плачевный пример открыл глаза монархам и показали бы им ясно, что христианская религия есть единственное основание народного благосостояния и их собственной законной власти. Да научатся несчастием ближнего, что поощрение остроумия есть истинный яд, пожирающий жизненные соки всякого порядка и подчиненности».

Глава четвертая. Масонство в общественной жизни

1. Масонская филантропия

Благотворение масонов изливалось прежде всего на братьев, а затем уже переходило на лиц, не принадлежавших к составу ордена. «Всякий каменщик, какого бы исповедания христианского, какой бы страны или состояния ни был, есть твой брат и имеет право в твоей помощи»[256], — гласил Устав вольных каменщиков.

Помощь братьям состояла прежде всего в служебном содействии. Масон старался помочь продвинуться по службе всякому, кто состоял в ордене. Масонский диплом был как бы залогом, которым обеспечивалось восхождение по служебной лестнице.

Даже такой человек не от мира сего, как Гамалея, употреблялся иногда его братьями по ордену в целях их служебной и материальной выгоды.

Мелкий факт этого порядка — помощь, которую масонство оказало незаметному канцеляристу А. Я. Ильину в его служебной карьере. Ободренный похвалой кн. Щербатова, сказавшего, что Ильин «в такое общество вошел (масонское), где люди хорошие и честные», Ильин начал выхлопатывать себе у Щербатова место регистратора в Департаменте герольдий. Щербатов отнесся сочувственно к просьбе Ильина и просил только его подождать до марта месяца. На самом деле Ильину не пришлось ждать даже до марта. 16 декабря 1776 года он уже был сделан регистратором.

Именно благодаря такого рода братской поддержке целые учреждения и наполнялись масонами.

Помимо служебного содействия, масоны помогали нуждающимся братьям и деньгами. Ложа Урании, например, выдала 9 ноября 1773 года 5 рублей отъезжающему в армию члену своему Я. Алексееву; 15 февраля 1774 года — 5 рублей брату голландской нации Болсту; 28 марта 1775 года — 28 рублей 72 копейки члену гамбургской ложи Трех Роз Бухнеру. В 1780-х годах Урания продолжала подобные выдачи: так, 24 октября 1786 года записано 27 рублей 60 копеек для служащего брата Штанге. Ложа Малого Света в Риге в 1790 году помогла деньгами братьям Щульцу и Фейлицу.

Денежные вспомоществования членам лож XVIII века продолжались по традиции и в следующем столетии: симбирской ложей Ключа к Добродетели выдано было бывшему члену ложи Пеликана барону Мальтицу — 150 рублей; вдове члена ложи Надежды Невинности в Ревеле Екатерине Конрад и — 50 рублей.

Очень часто предметом, на какой назначались ложами денежные пособия своим членам или близким для них лицам, были расходы на погребение. Так, ложа Урании 12 октября 1773 года истратила 75 рублей 55 копеек на похороны своего члена Велера. Ложа Малого Света 19 августа 1790 выдала 2 рейхсталера на похороны земляка одного из своих членов; ложа Урании 21 марта 1775 года израсходовала 14 рублей 45 копеек на похороны некоей бедной персоны.

Из таких отдельных денежных выдач возникло учреждение, объединившее все эти пособия в цельную систему, — первое в России общество страхования жизни. Возникло оно в Петербурге в 1775 году под руководством пастора Я.Х. Грота. Средства общества составились из членских вкладов; наследникам каждого умершего члена общества выдавалось известное количество денег (смотря по сумме вклада). Сам Грот, кажется, масоном не был, но в числе членов общества масоны играли преобладающую роль: более трети мужчин — членов общества известны как масоны; не принадлежавшие к братьям, вероятно, были их знакомые или члены их семей[257].

Это обстоятельство отразилось и на выборах «настоятелей» различных отделов («классов») общества с 1775 по 1780 год: из 140 этих настоятелей до 50 — явные масоны[258].

Впоследствии (не позже 1789 года) при ложе Урании организована была своя особая похоронная касса (Sterbe-Kasse), средства которой составлялись из постоянных членских взносов[259]; касса, вероятно, брала на себя расходы погребения малоимущих членов ложи.

Подобные же кассы взаимопомощи должны были быть устроены и в каждом округе «теоретических братьев». «Каждый брат, — гласил § 10 законов для «теоретических братьев», — благоволит при заплате положенного числа денег за свое принятие взносить по своей возможности еще ежемесячно по нескольку рублей, дабы со временем можно было бедным братьям в болезни и нуждах их подавать помощь».

Помощь братьям выходила за пределы орденского круга. Так, ложа Урании 9 августа 1774 года решила давать ежемесячно 2 рубля «одной бедной персоне»; 6 декабря того же года по просьбе члена ложи Книпера собрано было для бедной особы 16 рублей 11 копеек; 14 февраля 1775 года — 20 рублей 40 копеек для «одной бедной вдовы»; ложа Малого Света 7 июля 1791 года оказала (точно не определенную в протоколе) помощь некоему Виллигу.

Каждое заседание масонской ложи производился сбор в пользу бедных. Зачастую к этому сбору братья относились, как к пустой формальности; сборы бывали иногда очень низкими (с трудом переваливали 1 рубль) — особенно по сравнению с расходами братьев на свое собственное угощение. 13 января 1776 года Ильин в ложе Урании «заплатил за вход 1 руб., да на бедных дал 5 коп., за стакан пуншу 10 коп.».

Обычные сборы колебались от 3 до 8 рублей. В год это составляло (не считая редких чрезвычайных сборов в пользу определенных лиц), по сравнению с имуществом членов, также не слишком крупную сумму. Ложа Урании собрала за вторую половину 1773 года не более 75 рублей, за весь

1774 год — свыше 125 рублей; за первую половину 1775 года — около 110 рублей; за осень 1781 года — около 35 рублей, за 1782–1792 годы — всего за 11 лет — до 1120 рублей, не считая сотни рублей, полученной при приеме евреев, всего свыше 1200 рублей, то есть приблизительно по 110 рублей в год; в 1793 (неполном) году — около 40 рублей.

Сами по себе довольно скромные, цифры эти еще более оттеняются расходами тех же братьев на празднества: за один 1774 год на празднество Великой Провинциальной Ложи члены и постоянные посетители Урании внесли 220 рублей, то есть почти вдвое больше, чем за весь этот же 1774 год на заседаниях ложи собрано было в пользу бедных.

Существеннее были, вероятно, сборы в ложах московского масонства. Новиков доказывал на следствии, «что во всяком собрании ложи собиралось на бедных в кружку, кто что хочет дать, и таковые деньги, сколько их собиралось, оставались в этой ложе в распоряжении мастера ложи и членов, и что в течение года собиралось, то и раздаваемо было, не нищим, которые ходят по улицам, но осведомлялись о бедных и больных».

Новиков пытался завести на доход от своих журналов постоянные богадельни. Начало этому положено было им в 1779 году, когда при училище св. Екатерины (основанном на выручку с «Утреннего света») были поселены один глухонемой ребенок и два увечных старика.

Целая система подобных благотворительных учреждений («для призрения подлинных нищих» и «для истребления самовольных бродяг») намечена была в 1784 году статьею «Об учреждении Венского Института для бедных».

Особенно широко проявилась благотворительность новиковского кружка в голодный 1787 год, когда Новиков раздавал в Авдотьине нуждающимся крестьянам хлеб, купленный на средства, пожертвованные Походяшиным[260]. Новиков применил здесь на практике то, что прежде высказано было в его изданиях, — «Хризомандере» и «Истине религии».

Один из близких московским розенкрейцерам остзейских масонов, пастор Л. Бергман, устроил в это же время в Риге приют-школу для бедных детей. Учреждение открыто было в 1783 году. При открытии его пастор говорил соответствующую речь, проникнутую филантропическими взглядами.

Ярославский наместник А. П. Мельгунов в 1786 году открыл задуманный им за несколько лет перед этим «Дом призрения ближнего», куда принимались «города Ярославля и той губернии мужеска и женска полу бедные дети для воспитания всякого возраста, молодые для приличного их состоянию воспитания, а другие — для призрения, исключая крепостных людей».

Дом этот, как сказано было в его «Положении» (которое было выработано Советом Дома)[261], был «основан на правилах человеколюбия к общему добру из любви к ближнему… долг сего Дома всегда и всякому, какого бы звания ни был Ярославского наместничества (исключая одних крепостных людей), требующему воспитания и призрения давать руку помощи… И на основании таком все оставшиеся без всякого имения и пропитания вдовы с малолетними детьми, также и одни или вдовы или малолетние, и увечные и престарелые, могут во всякое время в Дом Призрения или сами являться, или о себе чрез кого дать знать, где оные принимаемы будут немедленно».