Георгий Вернадский - Русское масонство в царствование Екатерины II

• Название: Русское масонство в царствование Екатерины II
• Автор: Георгий Вернадский
• Издательство: «Ломоносовъ»
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91678-215-8

«Русское масонство в царствование Екатерины II» — первая крупная работа Георгия Вернадского. Она была написана как магистерская диссертация под научным руководством В. О. Ключевского, а затем, в 1917 году, незадолго до того, как революционное лихолетье вынудило автора покинуть родину, вышла из печати. Деятельность русских «вольных каменщиков» описывается в книге во всех подробностях — от возникновения масонских лож до их официального запрещения указом Екатерины II. Как и все труды Г. В. Вернадского, «Русское масонство…» отличает глубина проникновения в тему: большое внимание уделено западноевропейским мистикам, на чьих идеях выросли русские масоны, психологии русского общества второй половины XVIII века, взглядам на масонство Екатерины II, Павла I и первых вельмож государства. Георгий Вернадский (1888–1973) — крупнейший историк русского зарубежья, профессор Йельского университета, сын великого мыслителя Владимира Вернадского.

---

Атеист, или безбожник, приписывает все мироздание и перемены, в оном случающиеся, слепому случаю, нечаянности, мечте. Он, уничтожая Божество, уничтожает всю премудрость в мироправлении, и всякую религию, и нравственность. Таковой безумных дома кандидат не достоин быть между человеками, и яко в уме повредившийся, достоин презрения…

Грубый епикуреец хотя верует в Бога, однако ж живет так, как будто бы Его не бывало. Необузданно следует он свирепым похотям своим. Он атеист практический, скот в виде человеческом, и достоин удерживаем быть телесными наказаниями.

Деист или вольнодумец, хотя верует Божеству и единому всеобщему Божественному промыслу, но отрицает особливый промысел Божий, бдящий о каждом особенно, и чрез сие, подобно атеисту, уничтожает всякую религию. Отдаляя от мира Божество, отдаляет и всякое будущей жизни чаяние, и колеблет, сколько может, столбы правления. Вольнодумческое хуление на святилище человечества заслуживает противу них более ревнования, нежели упущения. И для того намерены мы, ежели они не совсем еще ожесточились, стараться вывести их из заблуждения, прежде нежели отяготится на них рука Божия»[236].

Все наставления орденских книг относительно человеческого разума тщательно запоминались надзирателями «теоретических собраний». Протоколы Орловской ложи дают этому почти необозримое количество примеров. Словами некоторых из них и буду говорить ниже.

«Средства к достижению сей премудрости… не в разуме, но в сердце лежат, и не умом, но волею приобретаются, то есть покорением разума вере и преданием воли наставникам или руководителям нашим, определяемым от св. Ордена при самом еще вступлении в символическое масонство… когда с завязанными глазами предается ищущий руководителю».

«О возлюбленный наш Иисусе! Победи в нас жестоких сих врагов, наипаче сокруши гордую выю воле и разуму нашему, сотри их до основания, и даруй нам сердце новое, чистое, волю кроткую и Тебе Единому послушную».

«Разум есть не более, как только временное светило и весьма недалеко путь указывающее. Источник познания себя и средств к блаженству нашему есть в сердце».

«Наложим же узду на борзой наш разум и пленим его в послушание веры…»

Человек должен прежде всего «обуздать источник разума»: «к истинному возрождению надлежит восходить теми же степенями, чрез которые видимый мир достигает своего обновления; то есть всегдашним умерщвлением похоти плоти, осужденной истлеть в собственной нечистоте своей, сколько бы она того не уклонялась. Истребим до основания змеиную лесть внушений разума, не терпящего подчиненности страха Божия».

Подобные речи произносились, однако, не только в Орловской ложе. Их можно было услышать, вероятно, на всех «теоретических собраниях» новиковского кружка.

Масонский журнал кружка «Магазин свободно-каменщический» не случайно советовал петь при открытии ложи:

Беги от нас злой вольнодумец,
Распутный мест сих удались!
Беги неистовый безумец,
Безбожник адский здесь не зрись.

Отдельные члены кружка выражали такие же мысли. Тяжелым обухом вбивал их в сознание своих слушателей Захар Карнеев; в изящные фразы под тонко очиненным пером Кутузова отливалось то же самое настроение.

В конце декабря 1790 года Кутузов в письме из Берлина к Лопухину описывал осенивший его знаменательный сон: «…Заперши мое тело в моем кабинете, перенесся я в кофейный дом, где, нашед одного знатного вольнодумца, вступил в его линеальную гландулу и шел в самую высочайшую часть оныя, где бывает обыкновенно жилище разума, ожидая найти тут обширное познание о всех вещах, как человеческих, так и божественных; но к немалому моему удивлению, нашел сие место гораздо теснейшим, нежели они бывают обыкновенно, так что не могли в нем поместиться ни чудеса, ни пророчества, ниже вдохновение духа».

А верный последователь Новикова П. Л. Сафонов записал себе такую памятку: «Члены академии развратителей: 1. Вольтер. 2. Д’Аламбер. 3. Дидерот. 4. Гельвеций. 5. Тюргот. 6. Кондорсет. 7. Лa Гарп. 8. Лимоаньон. 9. Дамилаван. 10. Тириот. И. Сорса. 12. Граф Аржансон. 13. Гримм. 14. Барон Гольбах. 15. Лерфа». Сын П. Л. — Н. П., вероятно со слов отца, приписал к этому списку: «Коих должно убегать и писаний их отнюдь не читать».

Ниспровергнуть высоко стоящий авторитет разума — первая часть задачи истинного масона. Другая часть этой задачи — отделаться от всех «елементальных или стихийных» качеств, вырваться из «брюховного мира», чтобы приблизиться к «ментальной» сущности человека.

Призыв к освобождению от уз тленных привязанностей читал масон в своем «Магазине».

Мирскую суету оставьте,
Низриньте роскоши кумир,
И нравы ваши здесь исправьте,
Согласных звук внимая лир,
Которы в честь Творца вселенной,
В честь истины Его святой
В сердца смягченны впечатленной
Сплетают песни с простотой.
Познайте таинства Природы,
Познайте и ее Творца,
И в краткие сей жизни годы
Старайтесь знать свои сердца.
Седеет время, гибнут веки,
Летят пернатые часы;
А вы! о братья человеки,
Влюбились в тленные красы!
В веселье ложном усыпленны,
В мечтах лобзаете мечты;
Все мысли ваши омраченны,
Крутятся вихрем суеты.
Вас льстят чины, богатство,
И тени их вас веселят;
Неведомо меж вами Братство
Пороки сердце в вас делят.
Проснитесь, Братия, проснитесь,
Жалея к вам мы вопием…

Основной смысл этого призыва — бороться со всеми мечтами суеты, обуздывать все проявления своей «елементальной натуры». Корень их в эгоизме человеческой личности: с ним прежде всего и надо покончить. «Самость человеческая есть черенок, привитый к древу самости первейшего врага Божия (люцифера)».

Борьба с «самостью» иногда переходила в борьбу с плотью, причем борьба эта должна была вестись суровыми мерами — страхом и истязанием плоти.

«По падении человек сделался столь материален, — говорил Поздеев в ложе Орфея в 1785 году — что не может ничем быть приведен в чувство, как страхом, который ослабляет материю и дает силу душевным талантам действовать сильнее. Говорят: гром не грянет, мужик не перекрестится. В рассуждении нашей истинной собственной пользы мы точно теперь таковы все, что от совести нашей тогда только принимаем внушения, когда каким страхом или несчастием наша материя бывает потрясена и ослаблена; и потому кажется нужнее и полезнее человеку, чтобы он в сем суетном, маловременном и беспрестанными соблазнами и преткновениями наполненном мире, не очень был счастлив, чему мы и видим всегдашние опыты. Если человек живет в беспрестанном благополучии, то он забывает Бога, себя и всех своих ближних, а старается только удовольствовать все свои прихоти и напитать, сколько возможно более материю».

Считаясь с такой точкой зрения, Д. И.Дмитриевский, участник новиковского кружка, записывал в своих заметках: «В здоровом человеке не может быть здравой разум и дух. Он не способен к чувствованиям, например, соболезнования, сострадания и прочим нежностям».

По тому же поводу Р. Степанов вспоминал слова сына Сирахова: ««Полезнее посещать дом плача, нежели смеха»[237]. И ложи такое же действие производят, если кто со вниманием бывает в них». В конце этого пути находился культ основной масонской добродетели — «любви к смерти».

Так поучал о ней в ложе Орфея Поздеев: «Страшно подумать, что масоны предписывают в должность то, чего весь мир ужасается и старается забывать. Человек в тот день не весел, когда увидит мертвого, и старается столько помышление своего от сего предмета удалить, дабы и на дороге с мертвецом не встретиться. Чудные масоны! Надобно сказать, что или масоны сумасбродно предписывают такую чрезвычайность, или весь мир без памяти и без ума бродит».[238].

«Мы здесь все находимся в тюрьме и ждем, пока не потребуют к суду», — говорил об этой добродетели Руф Степанов.

«Да, скоро, скоро и ударит решительный час смерти! — вещал своим слушателям 3. Карнеев. — Скоро спадет с нас сей бренный покров, скоро помчимся к оным высоким мистериям, где свет осветит нас во всей своей ясности».

«Смерть, единая смерть, есть начало жизни», — говорил в другой речи Карнеев.

Культ «любви к смерти» переходил, вероятно, иногда в острые и жуткие ощущения почти физической сладости ее присутствия. К смерти «утешительнице» и «возлюбленной» обращался впоследствии Лабзин.

Против этой сгущенной, почти плотской, вражды к материи, против любви к «натуральной смерти» восставал С. И. Гамалея в своей ясной и спокойной речи «О любви к смерти» в ложе Девкалиона 16 декабря 1782 года.

«Всяк из нас знает, что мы рождаемся в сей мир не по нашей воле, должны жить не по нашей воле; человек не может у себя отнять ничего из своих душевных дарований, потому что не от себя их имеет. Как дерзает он отнимать у себя свою временную жизнь, которая есть начало вечной его жизни и которую так же не от себя имеет?..