Георгий Вернадский - Русское масонство в царствование Екатерины II

• Название: Русское масонство в царствование Екатерины II
• Автор: Георгий Вернадский
• Издательство: «Ломоносовъ»
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91678-215-8

«Русское масонство в царствование Екатерины II» — первая крупная работа Георгия Вернадского. Она была написана как магистерская диссертация под научным руководством В. О. Ключевского, а затем, в 1917 году, незадолго до того, как революционное лихолетье вынудило автора покинуть родину, вышла из печати. Деятельность русских «вольных каменщиков» описывается в книге во всех подробностях — от возникновения масонских лож до их официального запрещения указом Екатерины II. Как и все труды Г. В. Вернадского, «Русское масонство…» отличает глубина проникновения в тему: большое внимание уделено западноевропейским мистикам, на чьих идеях выросли русские масоны, психологии русского общества второй половины XVIII века, взглядам на масонство Екатерины II, Павла I и первых вельмож государства. Георгий Вернадский (1888–1973) — крупнейший историк русского зарубежья, профессор Йельского университета, сын великого мыслителя Владимира Вернадского.

---

Рейхель заставил Елагина «читать такие книги, которые прежде, яко бестолковые» были им «презираемы». Эли помог Елагину окончательно «проразуметь предания «египетские, писания творцов Des Erreurs et la Meritd, Tableaux naturels, Веллинга, Роберта Флуктиба (Флюдда), Елиас артиста в его истине и заблуждениях и прочих таинственными называемых». В бумагах Елагина сохранились рукописи или переводы некоторых этих «таинственных» книг — Гермеса Трисмегиста, Фиктульда, Гучинсона и пр.

Впитав в себя всю мудрость названных книг, Елагин попытался свести в одно целое ее выводы в громадном труде «Учение древнего любомудрия и богомудрия, или Наука свободных каменщиков из разных творцов светских, духовных и мистических собранная и в пяти частях, предложенная И. Елагиным, великим Российским Провинциальной Ложи мастером. Начато в MDCCLXXXVI»[232].

Согласно плану автора, I книга содержала историческое обозрение масонства от Адама, Ноя, Авраама до рыцарских орденов Средневековья и различных «систем и училищ» Нового времени; II книга должна была рассматривать Талмуд, кабалистику, учение о Зефиротах и именах Божиих; III книга — объяснение первых четырех степеней масонства[233]; IV — объяснения пятой, шестой и седьмой степени; V книга должна была содержать «доказательство, что есть Бог», тайну творения, Воплощение Слова и падение человека.

В заключение обещано было «показание» о Суде, Воскресении и Новом Иерусалиме. Сочинение свое Елагин начал читать избранным братьям второго союза на заседаниях «Капитула или великого училища во граде Св. Петра на Востоке Российском» в 1736 году.

Можно думать, что одним из внутренних побуждений Елагина при чтении курса этих лекций было желание затмить ими славу московского курса, читанного Шварцем. На больное отношение Елагина к Шварцу указывают резкие отзывы и презрительные выходки первого против «странника» и «германского студента».

«Нас ли, в просвещении уже давно бывших, удобны они, наложив мрачную на глаза наши повязку, водить из одного в другое неведомое место?» — спрашивал своих слушателей с глубокою обидою провинциальный мастер российский.

4. «Внутренний человек»

Отношение розенкрейцеров к разуму и рационализму развертывается вполне лишь на пятой степени их масонства — в «теоретическом градусе». Там открываются символы иоанновских степеней, отбрасываются временные и условные попустительства, которые до тех пор оказывались разуму.

Гневным пафосом против «измышлений слепотствующего разума», против «лжемудрований Волтеровой шайки» дышат речи главных надзирателей «теоретического градуса». Разум и грех становятся в их устах почти синонимами: «грех есть разумная сила сатаны», — говорил впоследствии Руф Степанов.

Пример такого отношения к разуму показал первый учитель «теоретических братьев» — Шварц, опровергавший в своих лекциях теории «модных философов».

«Никакое умствование человеческое и никакая мудрость века сего неудобны, — говорит Шварц, — без истинного упования на Бога и предания Ему себя совершенно довести нас до истинных познаний, но слепоту и единственные сомнения вкореняют в сердца наши: ибо не быв от Бога, а от человеков, они суть ложь».

«Простое слово Шварца, — вспоминал впоследствии один из его слушателей, Лабзин, — исторгало из рук многих соблазнительные и безбожные книги и поместило на их место Святую Библию».

Другой его слушатель (вероятно, Н.Я. Свербеев) так записал одну из лекций Шварца о Гельвеции (17 июля 1782 года): «Извлечение его (Гельвеция) писаний есть то, что люди суть машины, действуемые наружностью и внутренней силы не имущие. Он лишает нас внутреннего, не допускает бытие морального человека, а знает и держится одного физикального: кто войдет в подробнейшее о самом себе рассмотрение и кинет взор в самого себя, тот увидит, правду ли говорит Гелвеций. Я чувствую сожаление о бедном, имею понятие о духовных существах, представляю будущее, которое еще не имело случая действовать на мою наружность. Откуда ж все сие? Как зашло в меня понятие о духовном, о справедливости и любви и пр.? Я никогда всего оного не видывал, не ел, не слышал, не осязал. Следовательно, каким-нибудь другим способом зашло в нас то, что мы имеем! Обратимся к Господину Гелвецию и посмотрим, какие бы были причины его заблуждения? Ибо я смею сказать, что его положения не суть истинны. По моему мнению, причиною его заблуждения был круг, в коем он жил. К сему принадлежит: а) воспитание, Ь) учение, с) род жизни, d) умствование, рождающее гордость, следовательно, страсть на все отвечать, все знать… Живучи так, как жил Гелвеций, в довольном состоянии, в изобилии, в употреблении единственно только ума своего и пресыщении желудка (все сие беру я из его Истории или из слов тех, кои или его персонально знали или верно о нем слышали от его знакомцев), не можно и подозревать о бытии ментального человека…; вышедши же из чувственного или, попросту сказать, из брюховного мира и обратясь к ощущению внутреннего морального человека, нельзя не признать ошибок — и грубых ошибок — французского философа: понеже, как скоро вознесемся мы выше нашего брюха, то войдем в мир спекулятивный, где представляется к рассуждению нашему всяческое, вокруг нас находящееся».

Шварц касался системы Гельвеция не только в этой своей лекции. Из других записей лекций его видно, что на ту же тему были произнесены лекции и 19 июня, 26 июня и 3 июля 1782 года.

«19 июня. На третий разговор Гелвеция о разуме. 9-я глава о начале или происхождении страстей. 26 июня… Кратко — система Гелвециева.

Человек есть махина подобная часам. Сему противоречат всегда опыты действий всегда деятельных сил. Разум. Воля».

3 июля. «Какие читатели Гелвецию последуют?

1) Те, которые сами не размышляют— из лености;

2) Те, которые живут в непрестанном рассеянии;

3) Управляемые страстями. В страстях человек не видит, он пьян».

Отрицательное отношение к разуму проповедовалось и в орденских книгах, пускавшихся в оборот в виде рукописей или печатно издававшихся Новиковым и Компанией.

«Теоретический градус», например, в отделе «о болезнях ума» наряду с такими пороками, как «вожделение жить, есть, пить, размножаться, иметь и великую честь приобретать» ставит стремление «много знать» («суемудрие»).

За «Градусом» шло «Пастырское послание», так говорившее читателями: «Но нередко судите вы несравненно дерзостнее и попускаете идолу ума вашего совращать вас на распутия и к произношению таких слов, которые заставляют нас всего за вас опасаться от Бога, хотя долготерпеливого, но и толико ж о чести своей ревнительного…

О дети! О достойные сожаления сыны оной зловоздающей Мудрости, которая пред Богом есть детство».

«Братские увещания» доктора Эли советовали мудрому брату читать «Священное Писание по внутреннему, истинному его смыслу, а не по Волтерски. Пусть он смеется! Смейся и ты и сожалей о смешном насмешнике».

«Читал книгу о Таинстве Креста, — записывал в своем дневнике П.Л. Сафонов[234], — в гл. 2-й о Кресте вообще и о причинах его, на 50 странице говорит: к умножению крестов мы имеем еще змеиный, в себе, который пригожий, тонок и маленек, который всюду вкрадывается, который всюду управляет всеми называющимися учеными; это разум, сей маленький ядовитый запазушный змий есть явный враг Креста, сей льстец и обманщик… хочет господствовать над самым духом».

Подробно рассматривала вопрос о рационалистском отношении к миру и религии книга, изданная в 1785 году в типографии Лопухина иждивением Типографической Компании под заглавием «Истина религии вообще, в двух частях, из которых в первой доказывается истина религии вообще противу неверия вольнодумцев и натуралистов; а во второй утверждается истина христианской религии, следуя Священному Писанию противу неверия натуралистов»[235].

«Материализм есть любимая и главнейшая наука вольнодумцев, — говорит книга, — в нем находят они убежище всем своим удовольствиям. Ибо ежели душа материальна и гиблюща, то по смерти нет и ответа. Чем более учение сие льстит их скотским желаниям, чтобы не быть вечным, тем более украсили они оное вероятнейшими основаниями».

Первое отделение книги — «Что есть вольнодумцы?» — начинается так:

«Вольнодумцами, или деистами, называют обыкновенно тех, которые представляют себе Божество от мира отдаленное и о человеках не пекущееся и посему почитают себя освобожденными всякого повиновения религии. Их называют еще и любимым их именованием: крепкими умами; потому что мнения свои почитают они непобедимыми. Но мнимая сия крепость состоит в одном гордом воображении их, тем более ожесточающемся, чем более боятся беспокойства сердечного при помышлении о важной вечности. Они имеют место между богоотступниками и натуралистами, однако ж подходят ближе к первым.