Игорь Курукин - Анна Леопольдовна

• Название: Анна Леопольдовна
• Автор: Игорь Курукин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03533-1

Дочь немецкого герцога и московской царевны Елизавета Екатерина Христина навсегда покинула родной Мекленбург в трехлетнем возрасте, по воле царственной тетки поменяла веру и имя, став Анной Леопольдовной, и была выдана замуж за нелюбимого брауншвейгского принца. На короткий миг судьба вознесла принцессу на вершину власти. Будучи регентшей при двухмесячном сыне-императоре, она добросовестно старалась вникнуть в государственные дела и управляла огромной страной так милостиво, как никто ранее. Она была романтичной мечтательницей, любила читать, а недоброжелатели создали ей репутацию капризной, вспыльчивой, неряшливой и ленивой особы. Свергнувшая ее «сестрица» Елизавета Петровна постаралась оправдать переворот борьбой с «незаконным правлением» и вычеркнуть из истории имена соперницы и ее сына.

Книга доктора исторических наук Игоря Курукина, написанная на основе исследований, мемуаров и архивных документов, восстанавливает историческую справедливость и дает возможность ее героине занять подобающее место в череде знаменитых современниц.

---

Опасения Бестужева вскоре оправдались. 28 июля 1741 года посланник выслушал объявление войны и через несколько дней вместе со всем составом миссии выехал из Стокгольма, предварительно уничтожив дипломатическую документацию. Причинами войны в шведском манифесте назывались вмешательство России во внутренние дела королевства «для возбуждения смуты и для установления престолонаследия по своей воле вопреки нравам чинов», «варварское» отношение к шведским подданным в России, запрет вывоза хлеба в Швецию и убийство шведского дипломатического курьера. (После заключения в 1739 году шведско-турецкого союза российское руководство решилось на опрометчивый шаг: русские офицеры по приказанию Миниха выследили и убили в Силезии ехавшего под чужой фамилией из Стамбула шведского капитана Синклера. Убийство дипломата получило резонанс по всей Европе и стало для шведского правительства дополнительным поводом к войне.)

Война не была неожиданной — весной российские дипломаты присылали из европейских столиц сообщения о подготовке шведского выступления. Оправившаяся после рождения дочери Анна Леопольдовна 13 августа подписала манифест о войне, в котором выражалось возмущение действиями Швеции: «Между неверными и дикими, Бога не исповедающими погаными, не только между христианскими державами еще не слыхано было, чтоб, не объявя наперед о причинах неудовольства своего или не учиня по последней мере хотя мало основанных жалоб и не требуя о пристойном поправлении оных, войну начать, как то действительно ныне от Швеции чинится». В тот же день ею был подписан указ, гарантировавший находившимся в России шведам неприкосновенность и обещавший «шведским подданным со всем принадлежащим им имением, пока они отсюда и из других мест Российской империи в свое отечество выехать не могут, всемилостивейшую протекцию и защищение показать»308.

Манифест сообщал о выступлении русской армии и флота, чтобы защитить подданных «от сего мира нарушительного и злостного неприятеля». Состоявшийся в тот же день военный совет с участием кабинет-министров, фельдмаршала П. П. Ласси и генералов А. И. Ушакова, Л. Гессен-Гомбургского и В. Я. Левашова постановил сосредоточить войска у Выборга и пополнить полки, для чего рекомендовал провести новый рекрутский набор309.

В столице было тревожно. Генералы опасались шведских шпионов — на Выборгской стороне были выставлены пикеты и патрули. 17 августа принц Антон сообщил английскому послу Финчу о попытках поджога Арсенала310. На следующий день генерал-полицмейстер Ф. В. Наумов известил Сенат о том, что у Гостиного двора был пойман человек, пытавшийся его поджечь горящей «тряпицей». Злоумышленником оказался, однако, не шведский агент, а костромской мужик Дмитрий Иванов, решивший с двумя подельниками устроить большой пожар и поиметь с этого немалый «пожиток». На пытках в Петропавловской крепости «зажигалыцик» ничего нового не показал, получил смертный приговор, но по воле правительницы был милостиво отправлен на каторгу в Охотск311. Сенат постановил распределить драгунские команды по районам Петербурга в виде постоянных постов и разъездов312.

Планы шведского правительства были амбициозными — вернуть все земли, отошедшие к России по Ништадтскому миру 1721 года, а возможно, и присоединить новые территории. Однако шведские силы были невелики: в Финляндии находились шеститысячный отряд генерала Будденброка в районе Нейшлота и пятитысячный корпус генерала Врангеля у Вильманстран-да. Этого было достаточно для обороны, но не для победного наступления на Петербург. Российский же главнокомандующий П. П. Ласси собирался действовать активно. Главное наступление предполагалось развернуть в Финляндии, разбив шведские войска и оккупировав страну, затем выдвинуться десантной армией через Ботнический залив на побережье Швеции и идти на Стокгольм. В Выборге были сосредоточены 35-тысячная армия, гребной флот и военные склады-«магазины». Флот должен был прикрывать Финский залив и балтийское побережье от шведских кораблей. Допуская возможность шведского десанта, Ласси выставил отряд генерала Левендаля (девять тысяч человек) в районе Ораниенбаума и Красной Горки для оказания помощи Кронштадту в случае атаки. В самом Петербурге находились гвардия и два армейских полка.

Непосредственная угроза столице вскоре была ликвидирована. 20 августа «воинский консилиум» единодушно решил атаковать противника. На следующий день Ласси выступил из Выборга с десятью тысячами солдат и офицеров к Вильман-странду Врангель отступил к городу и занял позицию у городских укреплений. 23 августа после убийства русских парламентеров войска Ласси стали штурмовать Вильманстранд. Взятый город был отдан на разграбление победителям. «Те солдаты, которые штурмом в город вошли, равномерное знатное число добычи денгами золотыми и серебряными, разною серебряною посудою, платьем, провиантом и иными разными вещами получили», — гласила победная реляция. Сражение завершилось полной победой: шведы потеряли всю артиллерию и запасы, из 5300 человек 3300 были убиты, а 1472, в том числе сам Врангель, взяты в плен, тогда как русские потери составили 529 человек убитыми и 1837 ранеными. Затем Ласси отступил к Выборгу, поскольку армия не имела достаточно провианта — всё продовольствие (на десять дней) солдаты несли в ранцах.

Правительница утвердила указ о наградах за баталию под Вильманстрандом: солдаты и обер-офицеры получали жалованье за три месяца «не в зачет». Молодой Михайло Ломоносов в победной оде воспел новую русскую победу над давним соперником, не слишком политкорректно описывая шведские потери:

Вдается в бег побитый швед,
Бежит российской конник вслед
Чрез шведских трупов кучи бледны
До самых вилманстрандских рвов,
Без счету топчет тех голов,
Что быть у нас желали вредны.
Стигийских вод[42] шумят брега,
Гребут по ним побитых души,
Кричат тем, что стоят на суше,
Горька опять коль им беда.
За нами пушки, весь припас,
Прислал что сам Стокгольм про нас:
Дает подарок нам в неволю.
При Вильманстранде слышен треск,
Мечей кровавых виден блеск.
Ты будешь скоро равен полю,
Дерзнешь в упрямстве ежель стать.
Подумать было кратко время;
В момент Славенско храбро племя
Успело твой отпор попрать.
Последней конник вспять бежит,
Оставшей труп и стыд смердит.
К себе скоряе в дом спешите,
Скажите там приятну весть,
Какую здесь достали честь,
Добычи часть друзьям дарите.
Не Карл ли тут же с вами был?
В Москву опять желал пробиться?
Никак вам это вправду снится.
Скачите вслед; он кажет тыл.

Но сдаваться Швеция не собиралась. Русская армия одержала победу, но российское правительство столкнулось с применением пропагандистского оружия. Шведский посол в Париже граф Тессин распространял слухи, позорящие русскую армию, и кардинал де Флери выразил русскому посланнику А. Кантемиру удивление по тому поводу, что русские войска «жгут деревни и рубят людей без разбора пола и возраста». В октябре 1741 года Кантемир сообщал о необходимости опровержения «безстыдных лжей шведских министров», напечатанных в «Амстердамской газете», «к которым присовокупляют нарекание на ваше войско, что при взятии города (Вильман-странда. — И. К.) безчеловечно сожгло всех больных и пленных, запертых в домах». Политикам и дипломатам приходилось оправдываться. Рескрипты из Петербурга инструктировали Кантемира, что в качестве контраргумента нужно обвинить шведов в нарушении норм ведения войны: «…когда по разбитии неприятельского войска генерал-фельдмаршал велел по воинскому обычаю предложить чрез барабанщика капитуляцию неприятельской крепости, то шведы не слыханным образом убили этого барабанщика и, не довольствуясь этим, показывали потом белое знамя будто для сдачи, а когда с нашей стороны тревога перестала, то не только стали еще сильнее стрелять, но и две мины зажгли; поэтому-то солдаты наши так осерчали».

Вторгшиеся в русские пределы шведские отряды оставляли воззвание «главного командира и генерал аншефа над войски шведскими» Карла Левенгаупта: «Объявляю с сим всем и каждем от хвалного всероссийского народа, что королевское шведское войско токмо в том намерении в России прибыл, дабы с помощию Божиею как удоволствование о многократных несправедливостях, от чужестранного в прошедших годах царствующего в России министерство Швецию приключенных, так и надлежащая безопасность в пред нашему государству учиненна быть имела, да всероссийской народ свобожден от несносного ига и ярости, с кем вышепомянутая чюжестранная министерия для собственной своей умысле, по долгом уже времяни российских подданных досадна и утесняла, от чего де многие своему государству доброжелателные российские подданные не токмо лишились своего имения, но и жестоким да россыским образом в конечное разорение и к тому доведены, чтоб и живот им не мил был, а некоторая часть в немилостию и в ссылку послана». Генерал извещал о предстоящем освобождении от тирании министров-иностранцев и избрании законного и справедливого правительства: «…королевское шведское войско тщитца будет, дабы хвалный всероссийской народ для собственной своей благополучия и безопасности к освобождению от иностранных тягостного утеснении и безчеловечного мучительство имел свободное и волное избрание законного и справедливого государя, под которово державу всероссийской народ к жизну да имению охранен быть может…»313